Книга Время прощать - Джон Гришэм

– Знаю, – ответил он осторожно, как всегда. – Она живет в пригороде Бокс-Хилл, в районе, который называется Маленькая Дельта.

– Я как-то проезжал через него, – кивнул Джейк.

– Дыра. Одни черные. Она замужем за неким Симеоном Лэнгом. Бездельник. Приходит – уходит.

– Никогда не встречал ни одного Лэнга.

– С этим тебе бы и не захотелось встретиться. Когда трезв, он, кажется, водит грузовик и работает на бульдозере. Знаю, что раза два работал за границей. Нестабильный. Четверо или пятеро детей, один парень сидит в тюрьме, одна дочь, если мне не изменяет память, служит в армии. Самой Летти, думаю, лет сорок пять. Ее девичья фамилия Тейбер, их в округе немного. А он – Лэнг, и, к сожалению, окрестные леса кишат Лэнгами. Я и не знал, что она работает на Сета Хаббарда.

– А Хаббарда ты знал?

– Немного. Он неофициально давал мне по двадцать пять тысяч долларов наличными на каждую мою избирательную кампанию и ничего не просил взамен. Более того, даже избегал меня все четыре года моего первого срока. Я увиделся с ним снова лишь прошлым летом, когда начинал кампанию по переизбранию на второй срок: он опять вручил мне конверт.

– Ты взял наличные?

– Мне не нравится твой тон, Джейк, – улыбнулся Оззи. – Да, я взял наличные, потому что хотел победить. К тому же все мои конкуренты брали наличные. Политика в наших краях – дело суровое.

– Да мне все равно. Сколько денег было у старика?

– Ну, он называл свое наследство «весьма существенным». Лично я не знаю – насколько. Это всегда оставалось тайной. Ходили слухи, будто он все потерял при разводе – Гарри Рекс его обчистил. Поэтому в дальнейшем Сет держал свои тайны за семью печатями.

– Очень благоразумно.

– У него есть земля, и он всегда баловался торговлей лесоматериалами. Кроме этого я ничего не знаю.

– А что насчет двух его взрослых детей?

– Вчера около пяти я разговаривал с Гершелом Хаббардом – сообщил ему плохую весть. Он живет в Мемфисе, но больше мне ничего не удалось узнать. Он сказал, что сам позвонит своей сестре Рамоне, и они постараются приехать как можно скорее. Сет оставил письменные распоряжения относительно своих похорон. Завтра в четыре часа состоится отпевание в церкви, потом – погребение. – Оззи замолчал и еще раз перечитал письмо. – Звучит довольно жестоко, ты не находишь? Сет хотел, чтобы члены его семьи оказали ему все посмертные почести, прежде чем узнают, что он продинамил их всех в своем завещании.

– Мне кажется, это очень остроумно. – Джейк хмыкнул. – Ты будешь на похоронах?

– Только если ты пойдешь.

– Договорились.

С минуту, несмотря на то что у обоих было много дел, они посидели молча, прислушиваясь к доносящимся из-за двери голосам и телефонному трезвону. Впереди, очень близко, маячило столько вопросов и столько драм!

– Интересно, что такого увидели эти мальчишки, – задумчиво произнес Джейк, – Сет и его брат?

Оззи покачал головой в знак того, что не имеет понятия.

– Энсил Ф. Хаббард, – заглянув в завещание, произнес он. – Я могу попробовать разыскать его, если хочешь. Посмотрю в нашей базе: вдруг он где-нибудь засветился.

– Да, пожалуйста. Буду благодарен.

– Джейк, – прервал молчание Оззи, – у меня сегодня дел по горло.

– У меня тоже. – Джейк вскочил. – Спасибо. Я тебе позвоню.

4

Дорога из центра Мемфиса в округ Форд занимала всего час, но для Гершела Хаббарда это всегда было одинокое тоскливое путешествие – весь день насмарку. Он воспринимал его как вылазку в прошлое, где его никто не ждал, и по многим причинам совершал такое путешествие лишь в случае крайней необходимости, которая возникала нечасто.

Он покинул родительский дом в восемнадцать лет, стряхнул его прах со своих ног и впоследствии старался обходить стороной. Гершел оказался невинной жертвой войны между родителями и, когда они в конце концов разошлись, остался с матерью, покинув округ Форд и отца. И вот двадцать восемь лет спустя он не мог поверить, что старик все-таки умер.

Попытки примирения предпринимались обычно по инициативе Гершела и Сет, надо отдать ему должное, какое-то время честно пытался терпеть сына и внуков. Но все сильно осложнил второй неудачный брак Сета.

Последние десять лет Сета не интересовало ничего, кроме работы. Он почти всегда звонил в день рождения и раз в пять лет присылал поздравительную открытку на Рождество, но это был предел отцовских усилий. Чем больше он работал, тем с большим презрением относился к карьере сына, и это стало главной причиной напряженных отношений между ними.

Гершел владел студенческим баром неподалеку от кампуса Мемфисского университета. Как и все подобные бары, он был популярен и всегда забит посетителями. Гершел оплачивал счета и припрятывал немного наличных. Так же как отец, он все еще мучительно преодолевал последствия собственного скверного развода, в котором безусловную победу одержала его бывшая: она получила обоих детей и практически все деньги.

Вот уже четыре года Гершелу приходилось жить с матерью в старом, медленно разрушающемся доме в центре Мемфиса. Он делил его с кучей кошек и терпел периодические запои матери. Несчастливая жизнь с Сетом и в ее душе оставила шрамы, в голове у нее теперь, как говорится, не хватало винтиков.

Он пересек границу округа, и настроение стало еще мрачнее. Гершел ездил на подержанном спортивном маленьком «датсуне», который купил главным образом потому, что его ныне покойный отец на дух не переносил японские автомобили, как и вообще все японское. Во время войны от рук японских захватчиков погиб его кузен, и с тех пор Сет дал волю своей оправданной ненависти.

Гершел настроил приемник на местную клэнтонскую станцию и сокрушенно покачал головой, услышав глупо-самодовольные комментарии диджея с пронзительным голосом. Этот совершенно другой мир он покинул давным-давно и надеялся забыть навсегда.

Он сочувствовал друзьям, по-прежнему живущим в округе Форд и не имеющим возможности вырваться отсюда. Две трети однокашников по старшим классам школы продолжали жить в здешних краях – работали на фабриках, лесопилках или водили грузовики. Их встреча по случаю десятилетия выпуска произвела на Гершела такое гнетущее впечатление, что на двадцатилетие окончания школы он не приехал.

После развода мать Гершела уехала из здешних краев и обосновалась в Мемфисе. Вторая жена Сета после развода тоже покинула Форд и осела в Джексоне. Поскольку ни одной из них семейный дом оказался не нужен, Сет сохранил его за собой вместе с землей, на которой тот стоял. Именно поэтому Гершелу приходилось возвращаться в кошмар своего детства, когда он навещал Сета – не чаще раза в год, пока отец не заболел.

Дом, одноэтажное краснокирпичное строение в фермерском стиле, располагался в глубине от сельской дороги, плотно окруженный мощными старыми дубами и вязами. На длинной открытой лужайке перед домом Гершел играл в детстве, но с отцом – никогда. Они никогда не перебрасывались бейсбольным или футбольным мячом, не устраивали веселых футбольных потасовок.