Книга Каддафи. "Бешеный пес" или Народный благодетель? - Фридрих Бригг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ливия стала первой из развивающихся стран, кому удалось отобрать у западных компаний основную часть прибыли от своих месторождений.
Некоторых подсудимых оправдали и отпустили, остальных приговорили к тюремным срокам до 15 лет и большим денежным штрафам. Королева Фатима и принц Хасан ар-Рида были приговорены к пяти и трем годам тюрьмы соответственно. Справедливости ради следует сказать, что смертные приговоры были вынесены только тем, кто находился за границей и, следовательно, не мог от них пострадать. Таких приговоров было пять, один – королю Идрису.
Итак, Каддафи входит в роль лидера страны. К нему прикованы взгляды нескольких миллионов ливийского населения и немалого количества людей на Востоке и Западе. Как же он выглядит на должности правителя?
Национальные лидеры бывают разные. Большинство из них – скучные прагматики, решающие вопросы в тиши кабинета, время от времени появляясь на телеэкране, чтобы выступить с какой-нибудь занудной речью. Но бывают и другие. Харизматичные, экстравагантные личности, обладающие ярким набором индивидуальных особенностей и даже странностей, свойственных скорее художникам и артистам. Таков был Гитлер, таковы отчасти были британские премьеры Дизраэли и Черчилль, русские цари Иван Грозный и Петр I. Таким был и остается Муаммар
Каддафи. Всю жизнь он давал повод посудачить о своих неожиданных выходках, нестандартном поведении и образе жизни. Его манера ярко одеваться и украшать себя множеством самых экзотических орденов тоже производила неоднозначное впечатление. В арабском мире он заслужил прозвище «маджнун» – безумец.
В западном мире безумцами занимаются соответствующие специалисты. Их взгляд на мир и людей несколько специфичен, но, тем не менее, представляет интерес. Итак, западные психологи называют Каддафи «пограничным типом», которому свойственны резкие переходы от приступов ярости к эйфории. По их мнению, под маской «нормы» скрывается слабый, незащищенный и очень чувствительный человек. Реальность он воспринимает фрагментарно и не всегда верно. Хотя большую часть времени Каддафи нормален и адекватен, в стрессовой ситуации его восприятие реальности и мышление нарушаются.
Его манера ярко одеваться и украшать себя производила неоднозначное впечатление. В арабском мире он заслужил прозвище «маджнун» – безумец.
Специалисты-душеведы выделяют в личности Каддафи два основных мотива, которые кажутся им важными. Первый – самоощущение аутсайдера, восстающего против авторитетов. И второй – паническая боязнь заговоров против себя, как внутри Ливии, так и вовне, за границей. Насколько эта экспертная оценка соответствует действительности, судить сложно. Мы едва ли когда-нибудь узнаем, ощущал ли Каддафи себя аутсайдером. А что касается заговоров, то у него, как почти у любого диктатора, были все основания их опасаться. Нужно учесть, что персона полковника привлекла внимание психологов в самое недавнее время, и на их высказывания не могли не наложить отпечаток последние события, сделавшие образ Каддафи в сознании западного человека несколько демоническим. Тем не менее рискнем предположить, что «нет дыма без огня».
Тем более что в связи с нашумевшими публикациями сайта WikiLeaks в прессе широко обсуждаются сведения об очевидных психических отклонениях Каддафи. Говорят, что он боится высоты, и именно поэтому возит за собой знаменитый бедуинский шатер, который якобы позволяет ему уклониться от необходимости жить в высотных зданиях. Также рассказывают о том, что он избегает перелетов длительностью более 8 часов, и при трансатлантических перелетах ему приходится останавливаться на ночлег где-нибудь на западе Европы.
В воспоминаниях советских послов, в разное время работавших в Ливии, образ ливийского лидера предстает в несколько ином свете. Хотя и здесь он не свободен от некоторых странностей и чудачеств.
Вот что рассказал о своей встрече с Каддафи чрезвычайный и полномочный посол СССР в Ливии (1986–1991) Погос Акопов[1]:
«Помню обстоятельства одной из первых встреч с Каддафи. Я получил из Москвы послание, которое должен был передать ливийскому лидеру. Запрашиваю возможность встречи. Звонят: «Ночью приезжайте в аэропорт». Сначала летим самолетом, потом едем по пустыне на машине. Ночь. Темно. Шатер. В центре – Каддафи на вращающемся кресле. Перед ним походный раскладной стол. Для меня предназначен обычный стул. В глубине шатра бедуинская постель. Телевизор. На столе радиоприемник, блокнот, ручка. Каддафи укутан в верблюжье одеяло. Поприветствовал меня. Пригласил сесть. Я спросил, почему он ведет такой аскетический образ жизни. Он отвечает: «Я здесь один. Мне никто не мешает. Ко мне здесь приходят мысли. Здесь я разговариваю с Аллахом»».
Акопов вспоминает, что Каддафи любил беседовать один на один не только с высшими силами.
«В первую же встречу я передаю ему послание Горбачева, переведенное на арабский язык. Каддафи: «Я ничего не понимаю, скажи своими словами». «Ничего себе, – думаю. – Переведено на чистейший арабский литературный язык. Как он может не понимать, если даже я понимаю?!» Соображаю, что Каддафи проверяет, знаю ли я арабский язык. Могу ли я говорить с ним один на один».
При первой же возможности Каддафи стремился изгнать переводчика.
Каддафи: «Я не президент, не глава государства, я лидер революции».
Несмотря на столь серьезное отношение к беседам с послами у Каддафи было обыкновение не принимать у них верительные грамоты, передавая эту обязанность министру иностранных дел. Он говорил: «Я не президент, не глава государства, я лидер революции, но это не запрещает мне принимать послов».
На вопрос о психических отклонениях ливийского лидера Акопов отвечает отрицательно:
«Я более сорока раз встречался с Каддафи и ни разу не почувствовал, что у него есть какие-нибудь психические отклонения. Совсем наоборот. Помню, мы как-то стали его убеждать, что война с Чадом, которую тогда вела Ливия, бесперспективна, не отвечает интересам Ливии и эту войну надо поскорее заканчивать. Каддафи спокойно выслушал и обращается ко мне: «Да, я ошибся, что влез в Чад, но теперь не знаю, как оттуда вылезти. Помогите мне. Я передаю вам все права на переговоры. Договаривайтесь с французами и англичанами о прекращении военных действий». Разве сумасшедший сумасброд так быстро и здраво среагировал бы на наши слова?»
Реакция Каддафи на оккупацию Кувейта Саддамом Хусейном была не менее здравой. На следующий же день после оккупации Акопов был приглашен на беседу с лидером революции и услышал от него следующие слова: «Хусейн что, дурак? Зачем он оккупировал Кувейт? Он же тем самым предоставил американцам золотую возможность войти в Персидский залив и десятками лет оттуда не выходить!»
Он не всегда давал себе труд соблюдать приличия в общении с некоторыми государственными деятелями африканских стран.
С другой стороны, бывший чрезвычайный и полномочный посол России в Ливии Владимир Чамов утверждал, что многих своих союзников Каддафи потерял «по причинам психологического характера». Он не всегда давал себе труд соблюдать приличия в общении с некоторыми государственными деятелями африканских стран, не делая исключения даже для президентов. «Он всех учил жить, он рассказывал, как должно быть, как надо сделать… Конечно, это не всем нравится»[2]. Чамов охарактеризовал Каддафи как человека вспыльчивого, динамичного, быстро принимающего решения.
