Книга Железный Путин. Взгляд с Запада - Ангус Роксборо

Пауэлл говорит, что Блэр почти не углублялся в чеченскую проблему до того, как сел в самолет и стал изучать материалы. «Обзор, подготовленный МИДом, привел его в чрезвычайно раздраженное состояние. Тони сам был обеспокоен исламским терроризмом, он был в состоянии увидеть исходящую от него опасность и считал, что к поведению русских в этом вопросе мы подходим с “двойными стандартами”. Поэтому уже в самолете он решил, что на пресс-конференции даст Путину некоторую поблажку в чеченском вопросе».

Путин был польщен и устроил для премьер-министра и его супруги Чери большую экскурсию по своему родному Санкт-Петербургу. Они посетили Эрмитаж, великолепный летний царский дворец в Петергофе, а вечером побывали на опере Прокофьева «Война и мир» в Мариинском театре. Единственное недоразумение произошло во время беседы в Петергофе, когда британский посол сэр Родрик Лайн неаккуратно плюхнулся в антикварное кресло с тонкими ножками и раздавил его.

«Надеюсь, вы нам это компенсируете», — сострил Путин. По словам одного из свидетелей, «не совсем в шутку».

В ходе визита Блэру удалось добиться всего, чего он хотел. Пауэлл признает, что Британия чувствовала себя «обделенной» в теплых отношениях, которые Ельцин установил с французами и немцами (не говоря уж о Билле Клинтоне), и теперь Блэр «присоединился к этому клубу». Как только в России прошли президентские выборы (выглядевшие простой формальностью, Путин набрал на них 53 % голосов), Блэр пригласил его посетить Лондон. Английская пресса подняла шум по поводу того, что «грозненский мясник» приглашен на встречу с королевой в Виндзорский замок3.

Блэр в то время стал основным западным партнером Путина. В ноябре, когда в Америке в ходе президентских выборов пришлось вручную пересчитывать голоса избирателей в штате Флорида, Путин позвонил Блэру посоветоваться, стоит ли ему уже звонить Джорджу Бушу с поздравлениями. Пауэлл вспоминает: «Тони предложил подождать, пока ситуация прояснится. Путин был очень благодарен и не стал звонить. Это было любопытно и стало иллюстрацией таких отношений, каких обычно не могло быть с российскими президентами. У нас возникло ощущение, что инвестиции оправдались».

«Оправданием инвестиций», в частности, была польза, которую мог извлечь британский бизнес от более близких политических отношений лидеров двух стран. В ходе апрельского визита в Лондон Путин встретился с группой ведущих британских промышленников. Лорд Джон Браун, президент компании ВР, был впечатлен: «Он был освежающе нов». Бизнесмены слушали Путина, обещавшего принять законы, которые помогут победить коррупцию, и его холодная, бесстрастная манера общения создавала впечатление, что он говорит всерьез. Три года спустя Путин с Блэром присутствовали в Лондоне на церемонии, в ходе которой компания ВР и крупнейшая российская нефтяная компания ТНК подписали договор о равноправном партнерстве. На то время 6,75 млрд долларов компании ВР стали крупнейшей иностранной инвестицией в российскую экономику. Обе стороны были счастливы. Впрочем, впереди лежал тернистый путь. Постепенно Путин стал менять свое мнение о распродаже национальных стратегических ресурсов иностранцам.

Заглянуть в душу Путина

Что касается США, Путин решил дождаться окончания президентского срока Клинтона и приступил к зондированию почвы в команде Джорджа Буша. Русские давно ждали победы Буша. Они даже посылали делегацию на съезд Республиканской партии, прошедший в Филадельфии в конце июля 2000 г. Один из ее членов — Михаил Маргелов, сенатор и эксперт по связям с общественностью, работавший в предвыборном штабе Путина, — говорил, что это было частью нового подхода «Единой России» к «консервативным партиям всего мира», нацеленного на создание правоцентристской «ветви». Русские встречались с Кондолизой Райс, другими членами команды Буша — встречи были непродолжительными, но достаточными, чтобы получить приглашение на инаугурацию в январе4.

В день инаугурации Райс нашла российского дипломата, чтобы от имени новой администрации передать позитивное послание Путину. Райс — советолог, владеющая русским языком, — на ближайшие годы станет фигурой, определяющей политику Буша в отношении России. Ее послание выражало надежду на перспективу добрых, дружеских отношений, но, разумеется, не в стиле «шоу Билла и Бориса». По мнению Райс, теплые отношения Клинтона с Ельциным были чрезмерно персонализированными и слишком мягкими, когда нужно было потребовать от России отчета за ее действия в Чечне. В статье, опубликованной в Chicago Tribune 31 декабря 2000 г., она выступила с резкой критикой политики Клинтона:

«Проблема для США заключается в том, что вследствие непрестанных объятий администрации Клинтона с Ельциным и так называемыми реформаторами из его окружения ее политика в отношении России попросту провалилась. Безусловно, Соединенные Штаты обязаны иметь дело с главой государства, а Ельцин был президентом России. Но американская поддержка демократии и экономических реформ превратилась в поддержку Ельцина. Его планы стали американскими планами. Америка удостоверяла, что в России проводится реформа, хотя это было не так, и продолжала расходовать деньги Международного валютного фонда при отсутствии каких-либо свидетельств серьезных изменений. Например, несколько необычные методы приватизации назывались либерализацией экономики; разграбление ресурсов страны влиятельными лицами либо проходило незамеченным, либо игнорировалось.

Российские реалии попросту не согласовываются со сценарием администрации проведения российской экономической реформы».

Помимо этого, Райс знала, что предстоят тяжелые времена, поскольку Буш гораздо решительнее, чем Клинтон, планировал добиваться создания противоракетного оборонительного щита. Она вспоминала: «Буш совершенно четко дал понять, что переориентация в оборонительно-наступательных отношениях и в контроле над вооружениями всегда имела для него очень большое значение и что договор ПРО является препятствием»5.

Но пока смена хозяина Белого дома выглядела для Путина хорошим предзнаменованием. После инаугурации Джорджа Буша в январе 2001 г. Россия надеялась на формирование новых отношений с США. Однако русских ждало неприятное потрясение. В марте американцы объявили о высылке из страны 50 российских шпионов, которые работали под дипломатическим прикрытием в Вашингтоне и Нью-Йорке. Русские не поняли тогда и не понимают до сих пор (судя по нашим интервью), что эта высылка также стала неприятным сюрпризом и для новой администрации Буша! В России решили, что тем самым Буш уже в самом начале своего президентства дал жесткий сигнал. На самом же деле это просто была проблема, унаследованная им от своего предшественника.

Директор ФБР Луис Фри «идентифицировал» 50 дипломатов некоторое время назад, но администрация Клинтона отказалась тогда высылать их из опасения испортить особые отношения с Ельциным накануне завершения президентского срока. Когда в Белом доме появилось новое лицо, Фри понимая, что ему самому вскоре предстоит оставить свой пост, решил покончить с этим делом.

Стивен Хэдли, заместитель советника нового президента по национальной безопасности, вспоминал: «Фри был очень настойчив в необходимости принять меры против русской шпионской сети в Соединенных Штатах. Как мне показалось, ему давно хотелось это сделать, но по ряду причин администрации Клинтона в последний год у власти казалось, что сейчас не время заниматься этим вопросом. В итоге дело стало проблемой нового президента. По нашему мнению, это нельзя было игнорировать, нужно было предпринимать действия, причем быстро и сразу. Это были настоящие шпионы, не обычные дипломаты. Все делалось не по политическим причинам, и это не было каким-то сигналом. Решение было принято, и выполнить его было не сложнее, чем пнуть ногой банку с тротуара»6.