Книга Великий Александр Македонский. Бремя власти - Михаил Елисеев

* * *

При оценке дальнейших поступков Александра всегда надо помнить одну вещь – он македонец только наполовину, по матери он – молосс, и то, что в него заложили в раннем детстве, рано или поздно должно будет проявиться. Интересным было продолжение эпопеи с Ахиллесом, вот что по этому поводу написал Плутарх: «Дядькой же по положению и по званию был Лисимах, акарнанец родом. В этом человеке не было никакой утонченности, но лишь за то, что он себя называл Фениксом, Александра – Ахиллом, а Филиппа – Пелеем, его высоко ценили и среди воспитателей он занимал второе место». Опять персонаж довольно занятный – не афинянин, не спартанец, не коринфянин, а акарнанец из богами забытого уголка на западе Греции. Значит, опять никакого подробного и углубленного знакомства с ценностями Эллады, а продолжение молосской темы – оба племени, молоссы и акарнанцы, практически соседи. Чему этот человек мог научить Александра, видно из описания Плутарха, да и ценили его, судя по всему, один Александр да его мать. Но это только об особо приближенных к царевичу лицах, воспитателях, остальные учителя и педагоги занимались лишь тем, что преподавали естественные и точные науки. Но был у мальчика еще один учитель, лучше которого никто не знал ни науки править, ни науки воевать – его отец. Вот от кого сами боги велели царевичу набираться ума-разума. Филипп – не теоретик, он практик, он всю эту науку постигал сам, никто его не учил, он потом и кровью достиг всего, что имел. Судя по всему, царь прекрасно понимал своего сына, и знал, как к нему подступиться: «Филипп видел, что Александр от природы упрям, а когда рассердится, то не уступает никакому насилию, но зато разумным словом его легко можно склонить к принятию правильного решения; поэтому отец старался больше убеждать, чем приказывать» (Плутарх). И судя по всему, пока общение с сыном царю удавалось – ему было чему научить будущего правителя, а мальчик старался запомнить услышанное. Своими познаниями ему удалось блеснуть во время приема персидских послов: «Когда в отсутствие Филиппа в Македонию прибыли послы персидского царя, Александр, не растерявшись, радушно их принял; он настолько покорил послов своей приветливостью и тем, что не задал ни одного детского или малозначительного вопроса, а расспрашивал о протяженности дорог, о способах путешествия в глубь Персии, о самом царе – каков он в борьбе с врагами, а также о том, каковы силы и могущество персов, что они немало удивлялись» (Плутарх). Значит, недаром ели свой хлеб учителя и педагоги, не зря Филипп лично занимался со своим сыном.

Но царь Македонии много времени проводил в постоянных походах, а государственные дела отнимали массу времени, и потому обучением сына ему приходилось заниматься от случая к случаю. А ему очень хотелось, чтобы Александр получал систематическое и самое лучшее образование, чтобы он не только в совершенстве усвоил науку управления государством, но и приобщился к величайшей культуре Эллады. Очевидно, Филипп прекрасно знал, в каком направлении воспитывали ребенка, и понимал, что, имея за плечами культурный багаж из одних молосских преданий, далеко не уедешь. А ведь еще со времен Александра I македонские цари начали привечать при своем дворе греческих ученых и философов. Недаром именно этому царю за его заслуги перед Элладой во время нашествия Ксеркса было даровано исключительное для иноземца право посещать Олимпийские игры. Стремление приобщиться к эллинской культуре, впитать в себя все ее достижения было присуще не только самим правителям Македонии, но и их ближайшему окружению. Многие греческие обычаи и правила постепенно проникали в обиход македонской знати, и со временем это стремление только усиливалось. Поэтому, прекрасно понимая, что и его сыну пора приобщаться к достижениям величайшей цивилизации, Филипп лично уделяет этому большое внимание. Да и по возрасту Александр приближался к тому порогу, когда приходила пора заниматься серьезными науками и постигать все тонкости мироустройства и управления людьми. Поэтому царевичу нужен был наставник, но не просто хороший, а лучший из лучших и, что самое главное, чтобы царь мог такому учителю доверять. И такой человек был найден – в Пелле появился Аристотель.

* * *

Аристотель был родом из города Стагиры, греческой колонии на полуострове Халкидика, которая находилась рядом с горой Афон. Его отец, Никомах, был потомственным лекарем, их искусство передавалось в семье из поколения в поколение. А главное, Никомах был врачом при дворе отца Филиппа II, Аминты, и будущий царь знал лично как его самого, так и Аристотеля. Поэтому выбор Филиппа не удивляет – помимо того, что грек был величайшим ученым, он был еще и тем человеком, на которого македонский царь мог положиться. И что тоже сыграло немалую роль в этом назначении, так это то, что отношения философа с Афинами, городом, который являлся главным врагом Филиппа на международной арене, были очень натянутыми. Таким образом, назначение Аристотеля явилось целой совокупностью причин, и выбор Филиппа был далеко не случаен.

Обучение началось в 343 г. до н. э. «Царь призвал Аристотеля, самого знаменитого и ученого из греческих философов, а за обучение расплатился с ним прекрасным и достойным способом: Филипп восстановил им же самим разрушенный город Стагиру, откуда Аристотель был родом, и возвратил туда бежавших или находившихся в рабстве граждан», – так начинает Плутарх рассказ о начале обучения македонского наследника. Что и говорить, царь сделал широкий жест, и великий ученый должен был это оценить. А для Аристотеля это приглашение было важно тем, что этот мальчик, обучением которого он должен был заняться, со временем станет правителем самого могущественного государства региона и, как знать, вполне возможно, сможет подчинить своей власти Элладу. В пользу того, что именно сам процесс обучения наследника являлся для ученого приоритетным, говорит тот факт, что он даже не попытался занять при македонском дворе видное положение или стать приближенным и царским советником. И чтобы шумный македонский двор не мешал занятиям, Филипп выделил около города Миеза небольшую рощу, где в тени деревьев великий грек прогуливался со своими учениками. В наши дни на территории Миезы ведутся археологические раскопки – найдены остатки школы, где преподавал великий философ, а также раскопан небольшой античный театр.

Плутарх замечает, что: «Вообще Александр от природы был склонен к изучению наук и чтению книг», и это в значительной степени облегчало обучение. Страсть к литературе преследовала будущего македонского царя всю жизнь: «Так как в глубине Азии Александр не имел под рукой никаких иных книг, Гарпал по приказу царя прислал ему сочинения Филиста, многие из трагедий Эврипида, Софокла и Эсхила, а также дифирамбы Телеста и Филоксена» (Плутарх). Вместе с наследником в Миезе находилась группа сыновей македонской знати, которым в дальнейшем предстояло стать ближайшим окружением будущего царя. Без сомнения, и это было сделано по распоряжению многомудрого Филиппа, который хотел, чтобы его наследник имел в будущем вокруг себя людей, хорошо знакомых с детства и преданных ему лично. Обучение продолжалось около трех лет, и за это время Александр ознакомился не только с практическими науками, но и познакомился с взглядами философа на управление государством.

О том, каких взглядов на воспитание придерживался великий ученый, лучше всего ответил он сам в своей «Этике»: «Ни одна этическая добродетель не дается нам от природы, ибо ни одно качество, данное природой, не может измениться под влиянием привычки, подобно тому, как камень, имеющий от природы движение вниз, вряд ли может привыкнуть двигаться вверх, даже если кто-либо и захочет приучить его к тому, бросая его десять тысяч раз вверх; точно так же и огонь не привыкнет гореть вниз, и вообще говоря, ни один предмет не меняет своих естественных качеств под влиянием привычки. Следовательно, добродетели не даются нам от природы и не возникают помимо природы, но мы от природы имеем возможность приобрести их, путем привычек же приобретаем их в совершенстве. Вообще все, что мы имеем от природы, то мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в действительности… Поэтому-то следует влиять на характер деятельности, ибо приобретенные свойства души зависят от различия деятельности. Поэтому немаловажно, приучен ли кто-либо с первой молодости к тому или другому, напротив, это очень важно; от этого зависит все». Из этого следует, что усвоение основных норм и понятий, необходимых для жизни, должно производиться, по Аристотелю, не путем простого заучивания, а путем активным, путем приучения и частой практики. Не менее важно также указание Аристотеля, что в процессе этого приучения должны быть учтены природные данные и особенности воспитуемого. Таким образом, тот результат, который возникает в итоге воспитательной практики, не является только порождением природных данных или только следствием привитых привычек, но соответствующим синтезом того и другого.