Книга Зачем нужен Сталин - Сергей Аксененко

Только зная эту предысторию, мы поймем, почему помещичье землевладение было несправедливым даже в глазах тех людей, которые признавали за капиталистами право на владение предприятиями. Особенно такая несправедливость возмущала крестьян. Почему они должны денно и нощно работать, получая гроши, а те, кто не работает, получают сверхприбыль?! Причем большинство помещиков даже не занимались управлением своими хозяйствами — нанимали управляющих или отдавали землю для обработки крестьянской общине, забирая половину, а то и 2/3 урожая. А сами проводили время на пирах да на балах. Земельная проблема стала самой серьезной проблемой царской России, ведь большинство населения были крестьянами.

И вот в начале XX века перед обществом встал вопрос о передаче земли от тех, кто на ней не работает, к тем, кто ее обрабатывает.

Как это ни парадоксально, но земельный вопрос — вопрос вопросов тогдашней России — могли решить либо радикально настроенные большевики (в крайнем случае, эсеры, будь у них вождь масштаба Ленина), либо… царская власть. Да, именно царская власть, как бы это ни выглядело неожиданным! Дело в том, что к XX веку дворянство перестало быть главной и единственной опорой трону. Даже многие офицеры, включая будущих вождей Белого движения Л.Г. Корнилова и А.И. Деникина, были выходцами из простого народа. Поэтому царская власть в XX веке не имела той тотальной зависимости от дворянства, которую имела в XVIII веке, до того, как дворянам разрешили не служить.

О том, что в кругах, близких к царю, прорабатывался сценарий лишения земли дворян в пользу крестьянства, свидетельствуют воспоминания бывшего начальника царской полиции генерала П.Г. Курлова и частично последнего Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко. Когда царское окружение убедилось, что либеральное дворянство (как, впрочем, и буржуазия) не верно трону, возникла идея решить земельный вопрос так, как это сделали немного позже большевики. То есть, отобрать землю у дворян и отдать ее крестьянам. Рассматривался и более мягкий вариант — отобрать землю только у прибалтийских дворян за их неверность в Первую мировую и передать ее солдатам — георгиевским кавалерам. И каких-либо серьезных причин, препятствующих тому, чтобы царь конфисковал землю у дворян, не было. Наоборот — он получил бы колоссальную популярность в народе, в армии (ибо большинство солдат и немало офицеров были выходцами из крестьян) и во многих интеллигентских кругах.

Безвольный царь не рискнул пойти на столь радикальную меру, хотя… Хотя, может быть, и рискнул. Яне исключаю, что свержение императора в феврале 1917 года, организованное представителями либеральной буржуазии и крупных землевладельцев во главе с Родзянко, как-то связано с планами окружения царя конфисковать землю у дворян. Тем более что большая часть дворянской земли была заложена в банках, значит, в случае ее конфискации пострадали бы и банкиры. Нельзя исключать, что даже проект решения земельного вопроса ускорил буржуазную революцию. Знали бы организаторы этой революции, что в ближайшее время вопрос вопросов тогдашней России будет решен в пользу крестьян под державным скипетром серпа и молота!

Здравомыслящие депутаты Госдумы сетовали на то, что самыми несбыточными вариантами решения земельного вопроса были самые умеренные и здравые. То есть проекты, предусматривающие уступки, как со стороны дворян, так и со стороны крестьян. Но за этими проектами не было реальной силы. За конфискацию помещичьих земель стояла реальная сила — многомиллионное крестьянство. За сохранение помещичьего землевладения в полном объеме тоже стояла реальная сила — многотысячное и влиятельное дворянство. А вот за умеренными проектами никакой реальной силы не было. Их выдвигали интеллигенты, непосредственно не связанные с землевладением.

Большевики сделали то, на что не пошел ни царь, ни Временное правительство. Они отняли землю у тех, кто не работал на ней, но пользовался всеми благами землевладения, и отдали ее тем, кто трудился на земле в поте лица. То есть отобрали у помещиков и передали крестьянам. Как видим, с точки зрения справедливости земельный вопрос в 1917 году был решен правильно. А с точки зрения снабжения страны продовольствием?

Вряд ли противники коллективизации будут отрицать, что в XX веке, в связи с резким увеличением населения, земледелие без использования современной техники стало невозможным. Такое землепользование привело бы к вымиранию городского населения, которое резко увеличивалось во всем мире, привело бы к гибели государства, не говоря о том, что сами земледельцы рано или поздно разорились бы. Эффективное использование техники возможно только в крупных хозяйствах. Хозяин, имеющий 10 гектаров, не сможет держать трактор с сеялкой и комбайн. Такая техника просто не окупится в его хозяйстве, да и приобрести ее он не сможет. А вот 200 хозяев, обрабатывающих по 10 гектаров каждый, — смогут, да и техника у них не будет простаивать.

Итак, после того, как земельный вопрос был решен с точки зрения социальной справедливости, на повестке дня стало решение земельного вопроса с точки зрения снабжения страны продовольствием. Надо было создавать крупные, эффективные хозяйства.

Рассмотрим четыре возможных пути создания таких хозяйств.

Первый путь— возвращение земли помещикам. Конечно, такое было бы возможно только при условии свержения власти большевиков. Но давайте гипотетически зададим себе вопрос — был бы такой путь более справедлив по отношению к крестьянам, чем коллективизация? Конечно, нет — это был бы самый жестокий по отношению к крестьянам путь!

Второй путь — создание фермерских хозяйств. Проще говоря — государственная поддержка кулачества и передача им всей земли бедняков и середняков. Надо сказать, что в 1920-е годы часть советских руководителей во главе с Николаем Бухариным высказывалась за поддержку кулака. Но был ли этот путь справедлив по отношению к основной массе крестьянства? Конечно, нет.

Кулаков нельзя назвать паразитами. В отличие от большинства помещиков кулаки работали, они сами вели свое хозяйство. Кулачество в то время находилось в процессе становления. Как известно, первые поколения капиталистов, как городских, так и сельских, не могли себе позволить праздности — иначе они не состоялись бы. Праздность могут себе позволить потомки состоявшихся капиталистов, нанимая управляющих своими хозяйствами. Но такое трудолюбие (пишу это слово безо всякой иронии) кулаков имело и оборотную сторону— они эксплуатировали наемных работников, батраков, куда страшнее, чем сытые и успокоившиеся помещики. Период первоначального накопления капитала во всех странах отличается жесточайшей эксплуатацией трудящихся. Капиталист, заставляя людей работать по 14 часов в сутки, платил им самый минимум, какой только мог себе позволить, платил ровно столько, чтобы его рабочие не умирали с голоду. Недаром на селе так ненавидели кулаков. Их называли «глытаями и куркулями». И это правда, а не пропаганда. Кулаков не любили не только бедняки, но и середняки — продукция кулаков была объективно дешевле, здесь проявлялось преимущество крупных хозяйств над мелкими. Кроме всего прочего кулаки захватывали общественные земли — выпасы, леса, ставки. То есть противопоставляли себя общине в целом. В моем родном селе, о котором я упоминал во введении к этой книге, на тех озерах, в которых мы раньше купались и ловили рыбу, появились таблички с надписью о том, что это частная собственность, появились сторожа, запрещающие купание и рыбную ловлю.