Книга Клуб одиноких сердец - Крис Манби

— Нет! — вскричала Лу. — Мы должны продолжать поиски. Все будет по-другому, когда мы дадим наши собственные объявления. Вот увидишь, нам станут звонить нормальные, разумные люди, такие же, как и мы.

— Не знаю. — Руби неуверенно пожала плечами. — Мне кажется, на сегодня хватит. Лично я отправляюсь домой. Я должна выспаться перед работой.

Лу закатила глаза.

— Эй, Руби, Мартин. Послушайте, нельзя же останавливаться на полпути. Пока у нас есть настрой, давайте хотя бы напишем текст. Мы еще даже не начинали, а вы рубите под корень мою гениальную идею.

— Кто это сказал? — усмехнулся Мартин. — Новый лидер лейбористов по поводу строительства Купола Миллениума?

Лу не могла понять, почему ее великолепный, безукоризненный план не находит поддержки у друзей.

Британское воспитание с его девизом «Скромность и сдержанность» приводит к тому, что если взрослого человека попросить составить список собственных положительных качеств, то он не сможет этого сделать. Вот почему вопрос на собеседовании: «Каковы сильные стороны вашей личности?» повергает в уныние любого благовоспитанного британца. Он в замешательстве будет грызть ногти и после долгих раздумий, возможно, скажет: «Ну-у, я не стану воровать казенные карандаши и бумагу», вместо того чтобы уверенно заявить: «Я — творческая натура с задатками лидера. Я могу вывести вашу полудохлую фирму в десятку лучших компаний страны!»

Расхвалить себя в объявлении так, что поклонники начнут трезвонить днем и ночью, нельзя — это нарушение строгих британских традиций. Но возьмем самый обычный повседневный разговор — и здесь британец останется британцем.

— Я слышал, вы написали отличный роман…

— Ну-у, знаете ли, я всегда хорошо печатал на машинке.

— Правда, что вы были голкипером в «Манчестер Юнайтед»?

— Э-э, как вам сказать, просто у меня довольно длинные руки.

Умалять свои достоинства и отмахиваться от комплиментов — вот истинно британский стиль!

Поэтому, если хотите узнать правду о британце, обратитесь к его друзьям. Негоже петь дифирамбы самому себе. Но любой житель этой благословенной зеленой страны исполнит целую ораторию в честь лучшего друга.

Именно такую хвалебную оду, посвященную Мартину, Лу и поместит на страницах «Санди тайме». В ее рассказе Мартин предстанет завидной добычей — почти Моби Дик, только, конечно, не такой толстый.

Понедельник. Свадебное похмелье все еще давало о себе знать, и Лу немного проспала. Она вошла в метро позже обычного, всего на пятнадцать минут, но, о счастье, утренняя толпа уже схлынула, и ей даже удалось найти место в уголке вагона. Лу уселась и принялась сочинять поэму о Мартине, делая пометки на полях «Гардиан».

«Темпераментный, остроумный, тонкий писатель». Мартину бы такие эпитеты понравились. «Крайне сексапильный менеджер по торговле». Если выкинуть «секс и крайности», то останутся голые факты. «Слегка туповатый, саркастически настроенный шарлатан». Пожалуй, Руби одобрила бы подобное определение. «Похож на Робби Уильямса». Не-ет. Мартин, конечно, поверил своей бабушке, когда она сравнила его с поп-звездой, но Лу и Руби знали, что на самом деле старушка имела в виду Робина Уильямса — придурковатого американского комика.

Размышляя о том, как бы поточнее описать охламона и лентяя тридцати с небольшим лет с прической в стиле «небрежный шарм», которая сводит с ума некоторых девчонок, Лу задумчиво поглядывала на своих попутчиков. Напротив сидела девушка в брючном костюме, на взгляд Лу, слишком плотно обтягивающем фигуру. На ногах у девушки были туфли на гигантской платформе с нелепой надписью «Мисс Лондон» по ободу. «Секретарша», — определила Лу. Рядом с девушкой притулился мужчина в засаленных джинсах и футболке с эмблемой «Арсенала». «Строитель, — решила Лу. — Утром заскочил на биржу труда, зарегистрировался, получил незаконное пособие и теперь едет на работу».

Чуть правее Лу заметила женщину, ту самую, которой на прошлой неделе уступила место, приняв за беременную. Женщина сидела с полуоткрытым ртом и застывшим взглядом смотрела прямо перед собой. Но вдруг, словно почувствовав, что на нее смотрят, резко повернулась. Лу успела прикрыться газетой и до конца пути так и не решилась выглянуть наружу.

Однако эта встреча странным образом порадовала ее: значит, молния ударяет два раза в одно и то же место! Если по прошествии нескольких дней Лу вновь встречает сердитую тетку, то, может быть, однажды, войдя в поезд, она увидит и своего прекрасного незнакомца.

Одно воспоминание о его улыбке заставило Лу вздрогнуть, сердце застучало как бешеное, и по телу пробежала горячая волна. Лу обмахнула газетой раскрасневшееся лицо. Ах, если бы она могла в коротком объявлении сформулировать свои ощущения и ожидания!

«Ищу мужчину, при виде которого у меня перехватит дыхание и ослабеют колени», — нацарапала Лу на полях газеты.

7

Уже больше полугода суперкомпьютер Мартина пылился на полке, а его гениальный роман так и зачах, не родившись. Но в понедельник утром после очередного совещания, на котором Барри Парсонс в пух и прах разнес всех сотрудников, обозвав их напоследок безмозглыми идиотами, Мартин понял: если он и дальше будет прозябать в «Сатире», то вскоре превратится в такого же лысого шизофреника. Нет, надо бежать отсюда, и как можно скорее.

Коллеги Мартина покинули кабинет шефа и разбрелись по своим рабочим местам. В офисе воцарилось всеобщее уныние, развеять которое не смогло даже традиционное чтение вслух анекдотов из настольного календаря Ли Дилберта — ритуал, с которого они, словно заключенные, делающие отметки на стене, обычно начинали день.

— Какая муха его укусила? — спросила Мел. В свое время Ли выбрал ее из дюжины кандидатов в надежде, что присутствие в офисе красавицы секретарши немного оживит парней. Но все давно привыкли к Мелани и перестали обращать внимание на ее длинные ноги.

— Хроническое сексуальное голодание портит характер, — предположил Ли Дилберт.

— Еще одно такое совещание, и я увольняюсь, — заявила Мел. — Честное слово, мне надоело терпеть это хамство.

— А как же я? — расстроился Ли. — Кто поддержит меня в трудную минуту?

— У тебя есть Мартин, — напомнила Мел.

— О, старина Мартин, ты не оставишь меня? Конечно нет. Марти вроде шкафа — всегда на месте, — пошутил Ли. — Сколько ты уже с нами? Пять, шесть лет?

— Семь, — со вздохом ответил Мартин.

— Приличный срок, — сказал Ли, — как за убийство. Эй, приятель, с тобой все в порядке? Какой-то ты сегодня тихий.

— Так, — махнул рукой Мартин, — тяжелые выходные.

— Надеюсь, ты не собираешься смыться после обеда? — грозно спросила Мелани. — Мне надоело прикрывать тебя, пока ты поправляешь свою больную голову в баре с какой-нибудь симпатичной клиенткой.