Книга Уходящее лето - Ольга Малинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С белой пеной у ног
Стали скромно одеты
В остывший песок.
Зелень моря увяла,
Испарился прибой –
Ты меня целовала,
Ты влекла за собой...
– По-моему, это что-то новенькое в творчестве великого маэстро! – с усмешкой заметил Сергей.
Даша кинула на него острый взгляд исподлобья.
– Я хочу сказать, что это слишком мягкая музыка, совсем не режет слух, – с улыбкой пояснил парень.
На сцене действительно был Стас и музыка – совершенно не характерная для него. Она навеяла Сандре воспоминания о тихом ночном бризе, когда морские волны мягко шуршат по остывшему, уснувшему песку, а вдалеке чуть начинает розоветь предутреннее небо. Однако, в следующий момент в песне зазвучали новые аккорды и музыка преобразилась из тихой и мирной в бушующий водоворот, торжествующую бурю, крутой водопад, тайфун...
Будто лезвием вены,
Или волком со сцены,
Или в пьяном угаре,
На игле, на базаре –
Ты меня удержи
Потуши, накажи,
Откажи, отвяжи,
Покажи, расскажи...
И давай с тобой просто жить!...
Просто, так просто, ну просто же жить...
– Что ты скажешь об этом? – вызывающе спросила Дарья. Не дожидаясь ответа, она встала и направилась к сцене. Несколько танцев было за ней. Они заранее договорились со Стасом.
Сергей с интересом проследил за своей возлюбленной глазами, думая каким образом она на этот раз отобразит исполняемые произведения. Прошлый раз, когда Даша танцевала под известный «Хрусталь», ее выступление показалось ему чем-то неземным и даже вообще не реальным, а скорее приснившимся или привиденным. Именно! Некое воздушное невозможное видение, голубой вихрь, абсолютно невесомо пронесшийся по сцене. А еще – холодные брызги шелка и матовая белизна рук.
Теперь же это было нечто другое. Ведь и песни сегодня новые, и души изменившиеся, повзрослевшие... Сергей, не отдавая себе отчета, встал и без объяснений отошел от Сандры со Славиком. Он подобрался ближе к сцене, чтобы видеть одну только Дашу, чтобы вся она полностью заполнила его сердце своим немыслимым танцем. Хореография тоже была искусством и в какой-то мере – художеством. Даша, придумывая движения, как бы рисовала свою собственную картину. Только эта картина была слишком живой, не запечатленной, не останавливаемой. А вот это уже как-раз таки его дело! Задерживать движение, останавливать время, и в то же время не умертвлять – дело рук настоящих художников, кем, в общем-то, и пытался быть Сергей.
Сегодня Даша облеклась в необычное сочетание зеленого и красного. Этот резкий контраст раздражал чувствительный к цвету глаз художника, но тем не менее как нельзя лучше оттенял песню. Сергей восхищался умением своей девушки так впечатляюще отражать в танце то, что заложено было в песне. Только песня ему не очень понравилась. И такая Даша была вовсе не девушкой его желаний. Чужой мир, чужая любовь... «Скорей бы она вернулась», – тоскливо подумал Сергей о своей девушке, не отрывая блестящих глаз от неуловимых красно-зеленых движений. Он как бы впитывал в себя всю Дашу, даже такую – не нравящуюся ему, рассказывающую о чужих чувствах.
В конце песни девушка скинула с себя весь зеленый цвет, оставшись в ярко-красном, как маленький огонек, аленький цветочек, дымящаяся струйка крови... Парень встряхнул головой, отгоняя от себя это неприятное наваждение, и поспешно протянул руку спускающейся со сцены Даше, чужой Даше, Даше в красном...
– Ты просто великолепна, – цинично заметил Сергей.
Раскрасневшаяся и возбужденная столь откровенным выступлением девушка не обратила внимания на холодный оттенок в голосе парня.
– Подожди, мне надо переодеться к следующему танцу, – небрежно бросила она, уже размышляя над очередной своей композицией, и уплыла куда-то за кулисы.
Мне хотелось искать,
Мне хотелось бежать;
Я пытался, не мог;
Я старался, иссох.
Но пришла вдруг она,
Как крутая волна;
Повлекла на песок,
Что остыл, изнемог...
Даша переоделась в грязно-желтый костюм, оттененный грязно-серыми газовыми лоскутами. Сквозь полупрозрачную ткань слегка просвечивал ярко-красный пояс – единственное напоминание о прошлом костюме и слабый намек на связь этой песни с предыдущей.
Сергей вдруг понял, что девушка пытается разыграть целое представление, как в театре. Тогда можно простить ее воплощение в чужие души. Это искусство!.. Это жизнь...
Я поддался волне,
Что прильнула ко мне...
А теперь одинок,
Лужей в землю утек...
Ведь была ты моей,
Но остался я с ней!...
Да, не важен итог...
И... храни тебя Бог!
Сандра удивленно застыла на месте с бокалом в руках. В висках бешено пульсировала кровь, и под этот ритм вновь и вновь повторялись в голове последние слова песни. Они просто высвечивались в мозгу огромными яркими буквами, оттеснялись, выделялись, и вообще заводили хоровод. Голова пошла кругом. Девушка зажмурилась и торопливо отпила из своего бокала.
– А в этом что-то есть, – пробормотал Слава, вслушиваясь в текст песни.
Впервые рок воспринимался им не как что-то шумное и пустое, но как новый, возможно, более совершенный способ выражения себя. В этих песнях так обнажалась душа, что казалось, просто невозможно исполнителю быть неискренним. Фальшь не прошла бы. А ужасным рок выглядит, потому что так много в душах ужаса, страха и тьмы. Это реальность! Самая настоящая реальность...
– Что ты сказал? – подозрительно переспросила Сандра.
– Даша просто потрясающе танцует, – с загадочной улыбкой ответил он.
– Да, она гений, – откликнулась девушка и уже намного тише добавила. – И Стас, кстати, тоже.
А в в уме все продолжало звучать:
Ведь была ты моей,
Но остался я с ней...
– Да ты думаешь, что говоришь! – воскликнула Даша.
Сандра пригласила ее на тайное свидание в парке. И теперь они неторопливо прогуливались в тени пахучих деревьев. Их запах навевал тревожное чувство в сердце девушек. А все дело в том, что это был запах осени. Первый тревожный знак начала предстоящего ежегодного глобального увядания.
– Ты вообще думаешь хоть иногда!
– Постоянно, – парировала сестра, – а вот ты сейчас говоришь на эмоциях! Это ты не потрудилась сначала обдумать мои слова, а потом уже их комментировать!
– Что здесь думать! Ты собираешься самым наглым из всех известных мне способов вмешиваться в жизнь своего отца!
– Почему же я не могу вмешиваться? Разве я не дочь?!
Под пристальным взглядом Сандры девушка немного смутилась и опустила глаза.
