Книга Седьмой лимузин - Дональд Стэнвуд

— Джилл! — я указал ей на него. — Какие-нибудь догадки насчет того, куда это он?

— Никаких.

Он прокрался мимо игральных автоматов и обменного пункта, мы следили за ним. Он что-то держал в руке. То ли отвертку, то ли консервный нож, трудно было сказать на таком расстоянии.

Поднявшись с места, я нечаянно толкнул официантку, пробормотал какие-то извинения и пошел дальше не оглядываясь. Сойдя с площадки, на которой был расположен бар, я оказался на одном уровне с Элио. Но что-то помешало мне окликнуть его.

— Алан, погоди!

Голос Джилл прозвучал, должно быть, чересчур громко. Элио обернулся и увидел, что мы идем в его сторону. На лице у него появилось очень странное выражение. Словно мы с Джилл, приближаясь, тем самым загоняли его в угол. В последний раз отчаянно посмотрев на нас, он отвернулся и бегом бросился в ближайшую дверь.

Я рванулся было за ним — точь-в-точь как тогда, за сержантом Ральфом Карри. И точь-в-точь так же ощутил собственное бессилие. Я давно поклялся себе, что такого со мной больше не произойдет, но, как тогда с Ральфом, как той ночью, когда от меня ушла Лоррен, моя решимость ровным счетом ничего не меняла. События развивались сами по себе, заполняя пространственно-временной континуум, в котором мы все находились.

Я обежал стол, за которым играли в «блэк-джек», задевая стулья и удостаиваясь яростных, хотя и едва замечаемых мною в тот миг взглядов со стороны игроков. Джилл буквально дышала мне в спину. Досиня выбритые крупье с недоумением смотрели на нас, кое-кто из них устремился следом.

Дистанция сократилась в тот миг, когда Элио, обогнув охранника, стоявшего у медвежьего чучела, бросился в ближайшую дверь-вертушку. Я окликнул его, но не получил ответа.

Снаружи он пустился бегом, его хромота, как всегда в стрессовых ситуациях, стала более заметной; промчавшись под неоновой вывеской, он устремился на автостоянку. Я видел его с поразительной отчетливостью, словно смотрел в перевернутый бинокль.

Хотя было почти одиннадцать вечера, главные картежники еще не прибыли, и у главного входа, за исключением полудюжины такси, машин не было. Когда Элио перебегал дорогу, из-за двух такси на нее вынырнул черный олдсмобиль-98 шестьдесят третьего года выпуска. Из-под колес у него валил пахнущий резиной дым. За рулем грохочущего автомобиля сидел некто безликий.

Джилл догнала меня, схватила за плечи. Не то кто-то из нас, не то мы оба окликнули Элио.

Машина мчалась по средней полосе. Столкновение должно было произойти в следующее мгновение. Теперь и Элио услышал шум приближающейся машины и метнулся вправо. Олдсмобиль повторил его маневр.

Столкновение. Звук удара человеческого тела о сталь. Элио взлетел в воздух, описал дугу над капотом и крышей автомобиля. Ударился головой об асфальт. С таким треском мог бы расколоться арбуз.

Без раздумий я подбежал к машине. Вцепился в блестящую ручку. Смутно увидел человека, скорчившегося за рулем. Запах горелой резины, выхлопные газы, свет задних фар. Машина оторвалась от меня.

Бурно дыша, я остановился. Посмотрел на Элио. Заставил себя не зажмуриться. Заставил себя не отвернуться.

Глухой стон, доносившийся из груди Джилл, перерос в безутешный плач. Отогнав случайных зевак, она прикрыла лицо Элио собственным телом.

Зеваки. Тут как тут, что-то кричат. Вызвать скорую помощь. Ради Бога, лучше полицию. Помощь. Необходима помощь.

Ноги отказали мне, и я опустился на колени. Закрыв обеими руками глаза, я старался не слышать этих голосов, но они настигали меня со всех сторон.

Глава вторая

Следующие несколько часов своей жизни я наблюдал как бы с птичьего полета, оказавшись и молчаливым, и загадочно освободившимся от размышлений о воистину непредставимом. Завыли сирены, по рации принялись переговариваться полицейские, толпа зевак все прибывала, — но все это происходило далеко от меня, где-то в озаренной мигающим неоновым светом ночи.

Молодой фотограф из бригады по расследованию убийств города Рино щелкал автоматическим «никоном», делая один ужасный снимок за другим. Сотрудник полиции очертил меловой круг на том месте, где лежало тело Элио. Прибыли подкрепления — в черно-белой форме, — люди захлопотали над Джилл, затеребили меня.

— Нет, офицер, — сказал я. — Не имею ни малейшего представления, почему он бросился бежать от меня.

На лице у сыщика были тревога и недоумение. Он показал мне нестандартную отвертку в пластиковом пакете.

— Вы понимаете, мистер Эшер, что это такое?

Я покачал головой.

— Знаю только, что эта штука была в руке у Элио.

— Ее используют для того, чтобы изменить показания автомобильного счетчика. Подкрутить его в обратную сторону. У вас нет соображений относительно того, зачем она могла ему понадобиться?

Я ответил ему отрицательно. Почему я солгал? Машинально, должно быть, чтобы не подвести мертвеца. Но как раз в этот миг реальность всего происходящего стала для меня очевидной — накрепко схватила меня и уже больше не отпускала. Мне казалось, будто я разрываюсь на части, будто внутри у меня все трещит и лопается. И, должно быть, мое состояние не укрылось от внимания детектива.

— Мне кажется, вы были очень близки с мистером Чезале.

И эти слова раз за разом прокручивались у меня в голове на протяжении всего времени, пока продолжался предварительный допрос, заполнялись какие-то бумаги, давались письменные показания под присягой. Все это происходило уже в полицейском участке.

Джилл, разумеется, пришлось еще хуже. Из участка она вышла стуча зубами, на грани истерики. Я проложил себе дорогу к ней посреди телеобъективов, микрофонов и ламп-вспышек.

Глаза ее, широко раскрытые, казались незрячими. Она схватила меня за руку.

— Алан, что им всем нужно?

— Фунт твоего мяса. Но ты им ничего не должна.

Ведя Джилл под руку, я проложил для нас обоих дорогу в толпе, на заднее сидение уже дожидавшегося неприметного полицейского седана. У водителя была спортивная стрижка и шея под стать ей — как у футболиста.

— Доставить вас в гостиницу, сэр?

Я кивнул, и машина унесла нас от репортеров по практически безлюдным в четыре утра улицам. Мы с Джилл молча наблюдали за мигающими светофорами.

— Я не смогу заснуть, — сказала она, повернувшись ко мне лицом.

— Да нет же, заснешь.

— Засну, а потом проснусь, — и расскажи мне, Алан, что произойдет тогда? — Ее голос задрожал. — Ты ведь такой умный, у тебя есть на все ответы. — Джилл внезапно посмотрела себе на ногу. — Ах ты, черт, чулок полез.

Неуместно хихикнув, она принялась приводить себя в порядок. Я крепко обнимал ее, пока мы не вернулись в гостиницу Харры. Мы с шофером помогли Джилл подняться наверх; гостиничный доктор заставил ее принять две таблетки валиума.