Книга Его главный секрет - Сьюзен Кросби

Чейз удобно устроился в горячей ванне и наслаждался теплом, наполнявшим его уставшее тело. В воскресенье вечером он играл в баскетбол и ужасно устал. Гейб привел на игру свою новую пассию. Он никогда не упускал возможности похвастаться перед женщинами своей спортивной сноровкой.

Бен, как всегда, выглядел разозленным демоном, когда вел мяч, сильно стуча им по площадке и не заботясь о том, что может с кем-то столкнуться. Он всегда думает только о том, чтобы забросить мяч в корзину. Чейз давно потерял счет своим столкновениям с Беном, когда тот одним движением плеча сбивал его с ног.

Не было только Себастьяна. Он был единственным, кто открыто подшучивал над поведением Гейба перед своей подругой и кто напоминал Бену о том, что он не на поле боя, а всего лишь играет с друзьями в баскетбол.

Чейз, Гейб и Бен играли каждый сам за себя, придумав свои собственные правила: «Играть, чтобы победить», «Играть, чтобы показать себя» и «Играть, чтобы сбить с ног противника».

Правила зависели от того, в чьих руках был мяч.

Чейз закрыл глаза. Эти парни, и еще Лесли, были его друзьями с четырнадцати лет, и все они прошли через такое, о чем никому никогда не рассказывали.

Он вылез из ванны, когда вода остыла до комнатной температуры. Чейз обмотался полотенцем, лег на кровать и взял лежавшую на тумбочке книгу.

Чейз представил, что Тэсса лежит обнаженная на кровати, как и он. В ее открытых окнах виден вечерний Сан-Франциско. Океанский бриз наполняет прохладой ее комнату. Отложив в сторону книгу, он лег на спину и стал смотреть в потолок, вспоминая глаза, губы, грудь Тэссы.

Чейз сел на край кровати и несколько минут смотрел в раздумье на телефон. Десять часов. Не слишком ли поздно? Но ведь Тэсса говорила, что она сова.

Он поставил телефон на кровать, набрал номер и ждал. Один звонок, второй…

— Алло?

— Привет.

— Привет. Я надеялась, что вы позвоните.

— Как прошел вечер?

— Нормально. Никто ни с кем не ругался. Даже мой брат был в хорошем настроении. А как прошла игра?

— Так себе.

Он рассказал ей о хвастовстве Гейба и о поведении Бена.

— Бен — это тот, кто был женат на детективе Лесли? — спросила Тэсса.

— Да. Идиот. Ума не приложу, как он мог развестись с ней. Надо быть дураком, чтобы оставить ее.

— Никто знает, что происходит в семье, кроме мужа и жены. Вы могли бы знать их вечность, но так и не узнали бы правду, ведь вы не жили с ними вместе.

— Это говорит ваш опыт?

Ему еще не приходило в голову, что она могла быть замужем. Чейз почувствовал укол ревности.

— Нет, это не личный опыт. Я не была замужем, если вы это имеете в виду. А как у вас на семейном фронте?

— У меня нет семьи. Все мое время уходит на работу в Центре.

— Тем не менее, каждому нужно рано или поздно обзавестись семьей. Думаю, вы когда-нибудь попадете в мои руки, — сказала Тэсса и вдруг спохватилась: — Э-э… я имею в виду… — У нее перехватило дыхание. — Пожалуйста, скажите что-нибудь. Чейз?

— Да, я слушаю.

— Наверное, я сказала что-то не то. К тому же вы — мой начальник, но…

— Ничего особенного. Не берите в голову.

— Ладно. — Она сделала паузу. — Кажется, теперь стоит пожелать друг другу спокойной ночи.

Чейз невозмутимым голосом попрощался с Тэссой.

Он никогда не давал женщине обещаний. Чейз все еще искупал свою вину. И остановить это было невозможно. Самопожертвование — это та цена, которую он добровольно платит за то, что сделал. Те денежные отчисления, которые он делал каждый месяц, тоже помогали ему, но лишь самопожертвование может, в конечном счете привести к прощению самого себя.

Он выключил свет, закрыл глаза и заснул. В конце концов, можно подумать об этом завтра, на свежую голову.

На следующее утро Тэсса, придя на работу, не застала Чейза в офисе. Она была раздосадована и по дороге в группу продленного дня старалась расслабиться и не думать об этом. Тэсса даже представить себе не могла, что человек может выдержать такое напряжение хотя бы несколько дней, не испытывая при этом страданий. Сны, которые видела Тэсса, были такими яркими, волнующими — почти реальными. В них Чейз улыбался — его прошлое стерлось. Больше не было мешающих ему оков. Казалось, они могут начать жизнь с чистого листа.

Но это всего лишь мечты. Тэсса иногда забывала об этом. И все-таки ей казалось, что у них могли бы быть серьезные отношения.

Несомненно, Чейз уехал куда-то по делам. Единственным человеком, которого Тэсса встретила, был Доджер. Весело поздоровавшись, он повез нагруженную продуктами тележку прямо на кухню. Тэсса лишь кивнула ему в ответ. Она занималась с детьми рисованием. Это требовало от нее большого внимания, иначе все кресла, стены и пол были бы в красках.

— Вы закончили?

Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела Чейза. Он стоял у двери, но смотрел не на Тэссу, а на Доджера, прислонившегося к стене.

— Пройдем ко мне в кабинет, — сказал Чейз, проходя мимо Доджера.

— Иду, — ответил он. — Пока, мисс Роуз. Увидимся в среду.

— Всего хорошего, — произнесла Тэсса и перевела взгляд на Чейза.

— Во время перерыва зайдите, пожалуйста, ко мне, — попросил он.

В Чейзе была какая-то напряженность. А Тэссе так хотелось обнять его…

— Хорошо.

И Тэсса с нетерпением ждала перерыва. Наконец занятия были закончены, и она направилась в кабинет Чейза. Он не сидел за столом, как обычно, просматривая документы, а стоял, глядя в окно.

Тэсса не стала целовать его, посчитав, что здесь это будет выглядеть неуместно. А взглянув на Чейза, поняла, что и он думает точно так же.

— Что случилось? — спросила наконец Тэсса, решив нарушить затянувшееся молчание.

— Я был сегодня утром в полицейском участке. В основном наше сотрудничество касается решения судьбы тех детей и подростков, которые попадают туда в первый раз. Благодаря этому, а также благодаря дружбе с Лесли и Сержантом я знаю многих полицейских. Они мне доверяют, и я никогда их не подводил.

— Что же все-таки случилось? — Нетерпение Тэссы все нарастало.

— Я просил Лесли последить за Доджером и Кремнем.

— И вас насторожило то, что вы узнали?

— Не могу рассказать вам все подробности. Кремня, его настоящее имя Бобби Моран, несколько раз приводили в участок, но так и не смогли ничего добиться. Мне бы хотелось, чтобы он попал к нам. Может, мы смогли бы его перевоспитать. Ему только четырнадцать лет. Но, несмотря на это, он уже успел покорить своей отчаянностью местных мальчишек.

— Значит, у нас есть надежда.