Книга О чем мечтает женщина - Джулиана Морис

Спустившись, они столкнулись с Эдгаром, который стоял у подножия лестницы и держал в руках сковороду с угольками, бывшими некогда пирогом. Из двери кухни веяло свежим дымком.

Росс чувствовал себя неуютно. Предположим, он рассматривал Ханну, точнее, ее тылы. Но это была всего лишь дань прекрасному. Мужчины могут получать удовольствие от созерцания, не планируя ничего непристойного. К тому же они собираются пожениться, так что Эдгару нечего беспокоиться. Россу внезапно захотелось ослабить воротничок (несмотря на то, что воротничка у него не было). Отец есть отец, и маловероятно, что Эдгар согласится с его аргументами.

Хорошо, что этот вопрос с Ханной уже выяснен: не хочется, чтобы она считала, будто Росс только и ждет, как бы насладиться ее прелестями (и удивительно, почему мысль об этих прелестях раньше не приходила ему в голову?).

В это время Ханна суетилась на кухне, пытаясь хоть что-то из еды спасти. Эдгар водрузил остатки пирога (нечто обугленное и с трудом поддающееся идентификации) обратно на плиту.

— Прости, детка, — сказал он и уставился на творенье своих рук. — Не знаю, как это получилось.

— Все в порядке, пап.

— Я хотел помочь, ведь ты сегодня выходишь замуж, и вообще…

Ханна подтолкнула отца к стулу.

— Я очень ценю твои усилия, папочка.

И в тысячный раз повторилась одна и та же сцена: отец извиняется, Ханна утешает его с помощью кулинарных творений собственного приготовления.

Росс подхватил отчаянно зевавшего Джейми и усадил его к себе на колени. По крайней мере Ханне не придется беспокоиться, что ее муж спалит весь дом. Росс знал, как сварить яйцо, не взорвав кухонную плиту, но предпочитал пиццу и гамбургеры в забегаловке.

Он попытался привлечь внимание Ханны, но она была занята — запихивала картошку и гамбургеры в духовку. Росс надеялся, что она не переживает о том, как отец будет справляться в одиночестве.

Так, здесь он может попытаться помочь. Росс прочистил горло.

— Эдгар, а вы когда-нибудь пользовались микроволновкой?

— Не, только видел один раз.

— Это на самом деле очень удобно и легко.

Росс быстро соображал, что еще может понадобиться одинокому мужчине. С микроволновкой справится даже ребенок. Может, еще огромная морозилка? Тогда их ежемесячные визиты не дадут Эдгару умереть с голоду. Да и Джейми будет полезно пообщаться с новым дедушкой.

Дедушка. Теплое чувство захлестнуло Росса. После развода он утвердился в мысли, что брак — это элементарная ловушка. Только с Ханной он снова обретал семью — не только для Джейми, но и для себя. После смерти родителей Росс впервые почувствовал себя в кругу семьи.

Ханна поставила чашки на стол и наполнила их свежесваренным кофе.

— О чем ты задумался? — спросила она, столкнув со стола его локоть.

— Как принять меры противопожарной безопасности в этом доме, — прошептал он.

Ханна оглянулась на отца.

— А это уже не…

— Не мое дело? — подхватил Росс. — Не забывай, это не твой отец, а наш. И я беспокоюсь о нем точно так же, как и ты.

Завершив свое выступление, Росс довольно ухмыльнулся.

— О ком задумался? — спросил Эдгар, до которого долетели обрывки их разговора.

— Ни о ком, пап.

Он фыркнул и сделал большой глоток кофе.

— Мы будем очень рады, если вы полетите с нами в Рино, — с чувством сказал Росс.

На мгновение Эдгар задумался, затем покачал головой.

— Нет, у меня здесь много дел.

— Но я уверен, Ханна надеется…

— Папа будет очень занят в баре, — внезапно вмешалась Ханна, предостерегающе глядя на Росса. — Он не сможет поехать.

И тут Росс вспомнил о том, что Эдгар боится летать. Его дважды сбивали во Вьетнаме, во второй раз он чудом остался жив. Домой его отправляли на пароходе, потому, что Эдгар категорически отказался садиться в самолет. Сейчас его дочь выходит замуж за пилота.

У Эдгара был немалый жизненный опыт, и он понимал, что невозможно предугадать, как сложится жизнь у Ханны и Росса. И он изрядно волновался.

Росс, в свою очередь, размышлял о тяжелом жизненном пути Эдгара. Мужчине очень сложно принять тот факт, что его дочь выросла и собирается выйти замуж.

— Знаете, — наконец сказал он, — мне сложно оставить дела, но у меня же появятся двое партнеров.

Этим высказыванием он заработал теплую улыбку невесты, которая в это время подталкивала своего отца в сторону ванной.

— Спасибо, — шепнула она, оставшись с Россом наедине.

— Я должен был думать, прежде чем говорить. — И тут его посетила свежая мысль: — А ты когда-нибудь раньше летала?

— Нет, — покачала Ханна головой.

Выглядела она не очень естественно.

Росс вжался в кресло. Если Ханна унаследовала хоть часть фобии от своего отца, жениться им придется на Аляске. В совсем неудобное время, но не загонять же будущую жену в самолет, применяя насилие?!

— Ты уверена, что выдержишь полет?

Она мягко улыбнулась и кивнула.

— Разумеется. Я не могу дождаться своего первого полета. Это будет забавно.

Забавно.

Росс отпил кофе. Судя по его опыту, в браке мало забавного, но Ханна наверняка внесет свои коррективы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Ужасно, — объявила Ханна.

Она нахмурилась и уставилась на разбросанную одежду раз этак в десятый. Сколько ни пробуй, превратить эти вещи в свадебный наряд невозможно. Здесь были и темно-синее платье, которое она надевала на похороны, и джинсы, и свитера, и даже то платье на три размера больше, что папа как-то привез в подарок, но, увы, ничего подходящего.

Лучшее, что она могла сделать, — это надеть чистое, выглаженное и не очень старое платье. Россу не нужно будет беспокоиться. Ему и так было неловко из-за свадебной одежды, но ведь у них не свадьба. Просто сделка, которая не изменит отношений между старыми друзьями.

— Сколько времени тебе потребуется, Ханна? — прокричал Росс.

Ханна в ответ лишь поморщилась. Учитывая величину и роскошь ее гардероба — десять минут, из которых девять уйдут на перерыв с кофе и булочкой.

— Не очень много.

— Чем скорее мы вылетим, тем лучше: вдруг где-то задержимся.

— Ладно. Я пока пойду и побеседую с Джейми. Вернусь через десять минут.

Ханна принялась запихивать свое барахлишко в старый чемодан. На самом деле, живя здесь, она же ни в чем не нуждалась. В Квиксильвере даже самые простые вещи зачастую бывали излишеством.