Книга Рудная черта - Руслан Мельников

А в следующий миг…

– Э-э-э!

Он сделал.

Кое-что.

Громкий вскрик. Резкое движение.

Громкость и резкость были нарочито демонстративными и не имели ничего общего с серьезными намерениями. Но Всеволод все же постарался быть убедительным. Чиркнул себя по горлу, взрезав кожу… только кожу… оставив длинную кровоточащую царапину.

Чуть вдавил меч в горло Эржебетт. Оцарапав и ее.

Она поверила. А может – подыграла. Вскрикнула. Всхрипнула. Всхлипнула.

Но что важнее – поверил Бернгард, Тевтонский магистр изменился в лице, весь аж подался вперед.

Навис над саркофагом, разделявшим их.

– Стой! Русич! Сто-о-ой!

А в глазах… Нет, в глазах магистра уже не прежний слабенький, загнанный подальше и упрятанный поглубже страшок. В глазах – СТРАХ. Ужас. Настоящий. Всеохватывающий. Всеобъемлющий.

И еще… Это самое «еще» длилось совсем недолго. Мгновение – не больше. И в любой иной ситуации Всеволод счел бы ЭТО за игру теней и факельного света. Но – не сейчас. Не здесь. Цепкий глаз лучшего воина русской Сторожи уловил движение в глазах Бернгарда, прежде чем магистр совладал с собой.

Отражение Всеволода, качнулось и…

И перевернулось в тех зрачках.

Вот оно что! Вот оно как!

– Смотри! – Эржебетт вскричала во весь голос, не щадя груди, стиснутой осиной. – Смотри ему в глаза, воин-чужак!

Выходит, тоже – видит. Тоже – знает. Тоже – поняла.

– Смотри, ибо он, как и я, – оттуда! Он – как я! Он – как я! Как я – он!

Он как она?..

Бернгард отступил от саркофага молча, с перекошенным лицом.

– Теперь ты понял, воин-чужак? – торопливо продолжала Эржебетт. – Понял, откуда он знает то, чего знать не должен, чего не видел и чего не слышал сам.

Нет, вот этого потрясенный Всеволод еще не понимал.

– Он касался меня, когда я, раненная, еще лежала в полузабытье с осиновой щепой в ноге. Тогда я не ведала, что происходит. Думала – сон, бред. Но теперь знаю: не сон это и не бред. Он не просто прикоснулся ко мне. Он узнал все через то прикосновение. Как узнавал ты! Но тебе-то я открывалась сама. А он… он – помимо моей воли! Всю меня! Он выпотрошил мои мысли, чувства, память, душу!

А ведь было! В самом деле – было. Та картина возникла как наяву. Беспомощная Эржебетт лежит на ложе, составленном из сундука и лавки. На медвежьей шкуре лежит, И – под медвежьей шкурой. Забылась – то ли во сне, то ли в беспамятстве. И Бернгард тянет к ней руку.

Вот ладонь магистра трогает лоб, залепленный влажными рыжими волосами. Эржебетт дергается всем телом, стонет. Всеволод спешит на помощь. Но Бернгард уже убирает руку с потного лба. Выходит, то краткое соприкосновение пальцев тевтона со лбом лидерки…

Да, выходит, что так. И – другое тоже выходит. Познать лидерку одним касанием и помимо ее воли под силу лишь… лишь…

Бернгард ведь сам говорил, что на такое способен только…

Похолодевшие пальцы Всеволода сжимали рукояти мечей так, словно намеревались их раздавить.

Несколько мгновений назад магистр был встревожен и сильно напуган. И этот страх за чужую – нет, не за жизнь даже – за чужую кровь, на которую у Бернгарда были свои виды, свои планы с потрохами выдал его истинную суть. Темную. Черную.

Всеволод тоже почувствовал нешуточный страх. Противной, липкой, холодящей дланью стиснуло сердце. Невольно отступая на шаг… и еще на шаг… и еще на один… Всеволод поднимал мечи.

– Ты… – слова с трудом продирались через пересохшее горло. – Так ты тоже, Бернгард?

«Он, как и я, – оттуда, – вновь звенел в ушах голос Эржебетт. – Он – как я!»

Тоже…

Нет, ни лидеркой, ни оборотнем, ни простым упырем он оказаться, конечно же, не мог. Но и обычным тевтонским магистром – магистром Семиградья, комтуром Серебряных Врат и членом генерального капитула ордена Святой Марии – мастер Бернгард быть не мог тоже.

– Ты – Черный Князь?

Недобрая усмешка скользнула по губам Бернгарда.

– Что ж, русич, не стану отрицать очевидное. Да, я Пьющий-Властвующий. Нахтриттер, Шоломонар. Черный Господарь и Князь, которому посчастливилось оказаться здесь прежде… раньше… этой…

Магистр вновь стеганул ненавидящим взглядом по саркофагу.

«Черный Князь! Черный Князь! Черный Князь!» – колокольным звоном гудело в голове. Черный Князь! И – ничего более. Ни о чем другом Всеволод думать сейчас попросту не мог.

– Но как?!

– Просто. – Бернгард невозмутимо пожал плечами, словно все и в самом деле было проще некуда. – Тебе ведь известно, что граница миров в Эрдейской земле однажды была прорвана.

– Была… – прохрипел Всеволод. – Давно. Века назад. Была прорвана и была сомкнута заново.

– Но – была прорвана. А замкнута – не сразу. Я прошел. Успел.

– Но ведь века назад!

– Для меня… для таких, как я, время отсчитывается иначе, чем для людей. Для нас века как года. Если, конечно, должным образом поддерживать себя.

– Чем? – на лбу Всеволода выступила испарина. – Как поддерживать?

Бернгард опять усмехнулся. Криво, неприятно.

– Питать себя живой кровью, разумеется.

– Ты пил людскую кровь?

– Немного, – кивнул магистр-князь. – По мере необходимости. Ровно столько, сколько требовалось, чтобы не обессилеть.

Не обессилеть?! Ага! То-то на фоне прочих изможденных защитников Сторожи мастер Бернгард выглядит таким здоровяком.

– Одна жизнь в месяц – не так много, согласись, русич.

Одна жизнь в месяц? Вот она, разгадка! Вот оно, объяснение тайны замкового упыря! Ну да… Сначала жертвами Бернгарда были окрестные селяне, потом, когда люди ушли из комтурии, пришел черед гарнизона Серебряных Врат.

– Одна жизнь в месяц, – многозначительно повторил Бернгард. – Всего одна.

– В году – двенадцать месяцев, – угрюмо проговорил Всеволод. – В веке – сто лет. Сколько столетий прошло с тех пор, как ты вступил в этот мир?

Бернгард помрачнел:

– До начала Набега я старался по возможности забирать жизни никчемные и ненужные. Жизни, прекращения которых никто не заметит, жизни, о которых никто не станет горевать. Так удобно этому миру. Так выгодно мне. Мир ничего не теряет. Меня ни в чем не подозревают.

– Но ты…

Всеволод запнулся. Он никак не мог осмыслить услышанное. Невероятно! Тевтонский старец-воевода, отважный, неутомимый и несокрушимый мастер Бернгард, хранящий Закатную Сторожу от нечисти, сам на деле оказался Черным Князем… Опаснейшей из тварей Темного обиталища.