Книга Во власти твоих глаз - Александрия Скотт

Медленно приходя в себя, Брук окинула взглядом комнату. Она действительно не могла пожаловаться на свои апартаменты. Они находились в конце коридора, и здесь было очень тихо. Ночью она слышала лишь доносимые ветром крики ночных птиц.

Стены были окрашены в теплый розовый цвет. Кровать с пологом на четырех столбиках из красного дерева была большой и мягкой, с пуховыми стегаными одеялами из розово-кремового шелка. В общем, комната была очень красивой.

Какой-то треск привлек внимание Брук, и она приподнялась на локтях, чтобы посмотреть, что это. Очевидно, одна из горничных, обслуживавших верхний этаж, тихо вошла, когда Брук спала, и разожгла в мраморном камине небольшой огонь. Такое внимание порадовало Брук, поскольку ночи оказались на удивление холодными по сравнению с приятными теплыми днями.

Она зевнула и рискнула высунуть одну ногу из-под теплых одеял. Теперь, когда горел камин, воздух в комнате достаточно прогрелся. Ей не решить свои проблемы, предаваясь праздности, поэтому Брук откинула одеяла и вылезла из постели.

В этот день уезжал мистер Джеффрис, ему надо было закончить несколько дел до отъезда в Англию. Прошлым вечером он объяснил, что дела других клиентов требуют его присутствия в Сент-Луисе, где он пробудет пару месяцев. Затем он убедится, что Джоселин хорошо устроена в ее доме в Нью-Йорке.

Мистер Джеффрис высказал мысль, что его отъезд даст Брук и Тревису время побыть одним и таким образом узнать друг друга получше. Брук сомневалась, что даже десять лет наедине с Тревисом смогли бы ей помочь.

Он откровенно избегал ее. Однако до сих пор ему удавалось удостаивать их своим присутствием каждый вечер за обедом. Хотя разговоры по-прежнему не ладились, Брук продолжала свои попытки.

Тревис проявлял себя как крайне упрямый человек, и Брук медленно училась терпению – непростая задача для того, у кого его нет.

Если она в ближайшее время не найдет способа заставить Тревиса разговаривать с ней, то в ближайшее время вновь окажется на улице.

Брук плескала холодную воду на лицо, вспоминая испепеляющие взгляды, которые Тревис не раз бросал на нее за обедом. Она часто задавалась вопросом, о чем думает этот невыносимый человек, когда так пристально изучает ее. О чем бы он ни думал, он очень хорошо умел скрывать свои мысли.

Будь он проклят!

Она вздохнула. Тревис Монтгомери был чрезвычайно загадочной личностью. Брук не знала, сумеет ли она пробиться сквозь его ледяную раковину. Она подозревала, что Тревис пытается прогнать ее своей грубостью, но у него ничего не получится. Ее нельзя было упрекнуть в отсутствии настойчивости.

Она должна стать для него необходимой как воздух, но ей нужен безупречный наряд. Она давно не практиковалась во флирте, задумчиво улыбнулась Брук.

Прошло два года с тех пор, как она рассталась со своей прежней жизнью. После переезда в дом герцога всевозможные уловки ей больше не требовались. В эту минуту она чувствовала себя как истинная девственница… Ну, может быть, как очень опытная девственница. Брук вновь усмехнулась.

Ее горничная, Милли Энн, вбежала в комнату с сияющей улыбкой.

– Доброе утро, миссис, – весело поздоровалась она. – Я пришла помочь вам одеться. Вижу, вы уже выбираете, что вам надеть, – сказала она, остановившись позади Брук. – У вас так много красивых вещей! Думаю, там, дома, вы вскружили голову не одному мужчине.

Брук усмехнулась.

– Возможно, нескольким, – скромно призналась она и задумчиво постучала пальцем по подбородку, разглядывая свои платья. – Я думаю, сегодня я поеду кататься на лошади, – сказала она, обернувшись. – Пора уже осмотреть остальную часть плантации.

– Свежий воздух пойдет вам на пользу.

Брук устраивала Милли Энн. Ей было лет шестнадцать, и она, казалось, была единственным жизнерадостным человеком во всем доме. Она была веселая и бойкая, с неизменной сияющей улыбкой. Ее черные блестящие глаза светились умом и юмором. Вроде бы Милли Энн приходилась мамми племянницей, как и мамми, она была свободной черной женщиной. Брук узнала, что многие работники были свободными и работали на плантации за жалованье.

– Сегодня холодно? – спросила Брук.

– О да, мэм! Довольно холодно. В воздухе чувствуется осень, а еще только конец сентября. Иногда октябрь бывает теплым, и это хорошо для тростника. Если рано начнутся заморозки, то это плохо. Я слышала, как мастер говорил, что мы начнем сегодня убирать тростник.

Брук привыкла к тому, что Милли Энн постоянно о чем-нибудь болтает. Из ее трескотни она узнала очень много полезного.

– А какое отношение имеет погода к сахарному тростнику? – спросила Брук, выбрав одну из своих амазонок.

Милли Энн подошла к кровати и принялась расправлять покрывала.

– Этот тростник очень чувствителен к холоду. Если будут заморозки, наш хозяин потеряет урожай. Что-то в этом сахаре уже не будет сахаром. Не знаю, что это значит, только это плохо. Три года назад у нас были сильные заморозки, и мастер Тревис был страшно расстроен и долго по-настоящему сердился.

Брук рассмеялась:

– Ты хочешь сказать, что его манеры теперь стали лучше?

– М-манеры? – Милли Энн в недоумении прищурила глаза.

– Настроение, – объяснила Брук. – Ты думаешь, Тревис сейчас в хорошем настроении?

– Да, мэм. – Милли Энн улыбнулась. – Я видела, как пару раз он даже улыбнулся. Но не очень, – добавила она, взбивая подушки. – Он, кажется… – она замолчала, подыскивая подходящее слово, – вроде как бы пытается что-то доказать.

– Ладно, в следующий раз дай мне знать, когда увидишь его улыбающимся. Я бы сама с удовольствием посмотрела на него, – со смехом сказала Брук, смахивая пылинки с зеленой, покроя «принцесса», амазонки.

Милли Энн хихикнула:

– Вы просто смешите меня, мисс Брук. Уверена, его вы тоже заставите смеяться.

Брук удивленно изогнула бровь.

– Поверь мне, Милли Энн, до этого еще далеко. – Брук встряхнула платье, пытаясь разгладить морщинки, затем передала его горничной. – Думаю, сегодня я надену вот это.

Девушка помогла Брук надеть платье.

– Знаете, я работала на плантации, на тростнике. Это тяжелая работа. Работать в доме намного лучше. – Милли Энн стянула полы жакета. – Вот это сделано только для вас. Сидит, как вторая кожа.

– Я так и хотела. – Брук подтянула и расправила рукава, затем придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале. – Не люблю носить что-то громоздкое, когда езжу верхом.

– Сядьте и позвольте мне причесать вас, – сказала Милли Энн, указывая на табурет перед туалетным столиком. – А я не хочу иметь дело с этими лошадьми. Они слишком велики для меня, – содрогнувшись, сказала она.

Брук наблюдала в зеркале, как девушка причесывает ее, поднимая тяжелые золотистые пряди на макушку и закрепляя локоны золотыми гребнями. Закончив прическу, Милли Энн спереди приколола булавкой темно-зеленую шляпку.