Книга Грехи царя Омара - Шахразада

– Я знаю, что такое любовь, мой царь. Я знаю, что это такое.

Амани глубоко вздохнула, чувствуя, что его руки перестали так больно сжимать ей плечи. Она нежно разжала его ладонь и накрыла ее своей. Их пальцы переплелись.

– Я докажу тебе это.

Омар почувствовал, как слезы застилают ему глаза. Неужели она говорит правду? Неужели найдется сейчас женщина, которая своей любовью излечит его от той боли, что поселилась в его душе, казалось, навсегда? Неужели до обретения счастья ему осталось всего лишь несколько изумительно сладких мгновений?

– Красавица Амани, но ты не должна любить меня… У тебя будет муж… Ему ты отдашь весь жар своего сердца.

– Я знаю, – прошептала девушка.

Он судорожно сглотнул, но его шею по-прежнему словно сжимал железный ошейник раба.

– Я ничего не могу изменить, как бы мне ни хотелось.

Амани кивнула. Она надеялась, что царь увидит лишь покорность судьбе.

– И это я тоже знаю.

– Тогда почему ты сейчас здесь? – воскликнул он, снова отступая от нее. – Почему сейчас говоришь мне о любви? Почему ты не говорила этого раньше, ведь я познал тебя уже давно…

Царь пытался понять, что он чувствует к этой девушке, прекрасной, как роза, и молчаливой, как отражение в зеркале. Почему ныне, когда его душу терзает боль, позволила себе дочь визиря переступить невидимую черту?

– О великий царь, звезда моего сердца! Я сказала это сейчас потому, что не могу больше сдерживаться! Потому, что больше не могу терпеть твой холодный взгляд! Я решила, что хоть раз в жизни я позволю себе отдаться тебе не только телом, но и душой! – Амани почти прокричала эти слова. Да, в этот миг она верила каждому своему слову.

Что ею двигало? Была ли то настоящая страсть? Или холодный расчет? Последние слова девушки заставили колени царя подогнуться. Даже если бы Амани вонзила нож ему в грудь, он не испытал бы такой боли. Она не могла любить его! У нее не должно было быть таких чувств!

– Нет! – не выдержав, простонал царь и развернулся, направляясь к двери. – Я не позволю тебе этого!

Амани молчала. Она схватила его за руки и молча подняла на царя полные слез глаза. Кто знает, над чем рыдала в душе Амани? Быть может, она испугалась, что сейчас оттолкнет царя, вместо того, чтобы, соединившись с ним, воцариться не только в опочивальне, но и во дворце. От одного осознания, что такое возможно, слезы покатились у девушки по щекам. Сейчас или никогда!

Но царь увидел совсем другое. Он увидел прекрасную женщину, которая оплакивает свою любовь к нему, всесильному и всевластному. Оплакивает напрасно, ибо его сердце и так уже давно принадлежит ей. Только ее он давно уже готов назвать царицей…

– Не плачь, звезда моей жизни! Быть может, ты права… И я еще познаю то сладостное чувство, что боюсь сейчас назвать? Быть может, в твоих волшебных руках моя судьба?

Царь застыл, боясь даже движением спугнуть Амани. Он уже устрашился искренности своих слов, устрашился того, что девушка оттолкнет его, посмеется над ним. Ведь ее признания могут быть и насмешкой…

«О царь, как ты неразумен… Как ты робок… Как ты смешон! Но не бойся, – думала Амани, разглядывая первую седину, что серебрила виски всесильного Омара, – я не оттолкну тебя! Глупо отказываться от подарков судьбы. Даже если ты сто раз заслужил их…»

– Позволь мне, – наконец произнесла она, – великий царь, показать, что такое настоящая любовь.

Амани протянула узкую руку и положила ему на грудь – туда, где билось сердце.

– Позволь мне показать, что я чувствую, – проникновенно произнесла она, нагнувшись к нему.

Ее дыхание, словно огонь, обожгло его.

– Позволь мне…

Царь взглянул на нее. В ее глазах блестели слезы, но сквозь них он видел ее страстное стремление раскрыть ему свои чувства. Показать их…

Как он может отказать ей? Как он может отвергнуть то, что сам искал так долго?

Плечи царя поникли, голос утих.

– Я не знаю, что мне делать, – признался он. Чтобы ни к чему не принуждать девушку, он даже отступил на несколько шагов. Вот сейчас все и решится! Как она захочет, так и будет!

Удивительно, но ведь ни о чем серьезном еще час назад царь не думал. Он вернулся с охоты, раздумывая о том повелении, что сделал утром. Но едва Амани попалась царю на глаза, как все мысли вылетели из его головы и лишь одно желание овладело всем его существом.

Девушка, словно подслушав мысли царя, бросилась в его объятия, и невыносимая боль, наполнявшая его сердце, постепенно утихла.

– Но я знаю, – прошептала Амани.

Она подняла голову и поцеловала его в губы.

Он не сразу позволил ей обнять себя. Но ей так хотелось этого! Она чувствовала, что эти мгновения решат всю ее дальнейшую жизнь… Быть может, она что-то делает не так. Но нет, его глаза жаждут страсти, жаждут любви… В каждом ударе его сердца она слышала эту жажду, и стремилась ее утолить так, словно завтрашнего дня уже не будет…

На сей раз он узнает, как женщина может целовать мужчину, которого любит. Пусть он думает, что ее любовь огромна, пусть думает, что она решила выплеснуть всю себя один-единственный раз, отдаться всерьез, будто прощаясь! Она понимала, что ему нужна любовь. Даже если завтра она утратит все, то, по крайней мере, сейчас каждая минута принадлежит ей. И этот мужчина принадлежит ей.

Она приложит все силы, чтобы он отныне принадлежал ей навсегда. Ей одной. Пусть он думает, что ею движет только любовь…

Амани начала с поцелуя в губы. Ей и в голову не пришло, что она должна уступить первенство мужчине, позволить ему начать первому. О нет, она желала этих губ и потому со всей страстью, которая жила в ней, прильнула к этим устам. А потом поцеловала его второй раз. Теперь нежно и ласково.

Затем она лизнула уголок его губ. Это прикосновение было робким и неуверенным, и она почувствовала, как царь напрягся от удивления. Он вновь пытался отодвинуться от нее, но она крепко обвила его шею руками.

– Я люблю тебя, – прошептала она у самых губ Омара.

Затем, когда он изумленно приоткрыл рот, Амани прижалась к нему губами и почувствовала дрожь, охватившую все его тело. Но она не решалась что-то делать дальше, и тогда он помог ей. Сначала неуверенно, затем все смелее он стал ласкать ее языком. Они касались языками, как бы дразня один другого, и этот прекрасный танец, игривый и чудесный, захватил их. Амани с удовольствием заметила, что царь уже улыбается.

– Я люблю тебя, великий царь, – снова прошептала она, чувствуя, как его руки обхватили ее.

Своим телом она ощущала его растущее желание, но поцелуи и движения царя по-прежнему были испытующими и осторожными. Заглянув ему в глаза, она произнесла и в третий раз:

– Я люблю тебя. – И снова поцеловала его.