Книга Новая Зона. Проект "Минотавр" - Роман Куликов

* * *

Обстановка в номере бывшего командира квада соответствовала гостинице. Потрепанная, обветшалая мебель, поблекшие от старости обои, выгоревшие шторы. Запахи старости, плесени и перегара витали в воздухе. Но при всем этом кругом царил порядок, кровать заправлена, даже стаканы рядом с банками пива чистые. Видимо, сказывалось армейское прошлое Сувенира. Их новый знакомый, по общему молчаливому согласию, пришел вместе с ними. Хозяин номера расположился на кровати, достал из тумбочки початую бутылку виски и хлебнул прямо из горлышка. Гостям предлагать не собирался.

– Ну, выкладывай, – обратился он к Лощине.

– Что выкладывать?

– Я думал, что ты сообразительнее.

Артист внимательно наблюдал за Максом и заметил, как за мгновение до ответа поменялся у него взгляд. Четкое осознание того, о чем его спрашивают, на недоуменное удивление непонимания.

– Он такой и есть – сообразительный. Дурочку включил.

– Ага, знаю, – вздохнул Сувенир. – Ну чего, долго таращиться друг на друга будем?

Поняв, что его раскусили, Лощина перестал разыгрывать простачка. Подвинул ногой стул, уселся и холодно посмотрел на бывшего командира квада.

– Я Макс Лощинин. Брат Никиты Лощинина. Ты должен его знать под прозвищем Добрыня.

– Да ну?! – воскликнул Артист. – Ты – брат Добрыни?!

Эмоции вдруг накатили волной вместе с воспоминаниями.

– Ты тоже его знал?

– Конечно! Мы вместе…

– Погоди, Артист, – осадил Сувенир. – Мне кажется, наш гость еще не договорил.

Макс откинулся на спинку стула.

– Не договорил, – кивнул он. – Я здесь для того, чтобы посмотреть в глаза командиру квада, который сбежал с поля боя, оставив своих бойцов, в том числе моего брата, умирать.

Второй раз подряд Артист оторопел от изумления.

– Ты с чего это взял?

– Я не нуждаюсь в защитниках! – вдруг заорал Сувенир, взмахнув рукой с бутылкой так, что забрызгал стену и пол. Резко поднялся, но пошатнулся и едва не упал. Выставил руку, чтобы упереться в стену. Бутылка лопнула, на пол посыпались осколки и полилось виски.

– Мутантское отродье! – процедил сквозь зубы Сувенир.

Из рассеченной стеклом ладони текла кровь.

Артист быстро поднялся, достал из-под кровати вещмешок, вытащил оттуда набор первой помощи, извлек бинт и хотел перевязать рану, но Сувенир вырвался.

– Ты слышал, что он сказал? – тяжело дыша, проговорил квадовец. – Слышал?!

Лощина продолжал спокойно сидеть на стуле.

– Это все не так, – хмуро проговорил Артист. – Не знаю, кто и что тебе рассказывал, но это была ложь.

– Да все так, он прав! Прав во всем! – расходился Сувенир. – Я сбежал и уже не могу вернуться…

Он рухнул обратно на кровать, схватился здоровой рукой за голову, кровоточащую же опустил, и под ней сразу образовалась багровая лужа.

– Я не могу… не могу вернуться…

– Достало, – не выдержал Артист.

Он швырнул бинт на кровать.

– Когда надоест жалеть себя – скажешь! – Повернулся к Максу. – Я был там, когда погиб твой брат и другие. Этот алкаш не сбегал, его едва живого и без сознания вынес из боя Олег. Сержант Олег Говорков. Он и квад Сувенира прикрывали наш отход: мой, Варяга и Чиха. Я не видел гибели Добрыни, но он уже был мертв, когда Олег прибежал к нам с Сувениром на плече, а потом умчался обратно, потому что там еще оставался Дейл. Не знаю, кто тебе рассказал другую историю, но тебе наврали.

– М-м… – скептически протянул Лощина.

– Чего «м-м»?!

Нервы были уже на пределе. День выдался на редкость паршивым: в него стреляли, его избивали, дома проблемы появились из-за этой долбаной Зоны. А тут еще явился какой-то хрен с горы, заявил, что брат одного из лучших друзей – для Артиста Добрыня, Чип, Дейл и Олег навсегда останутся лучшими друзьями, чью память он будет чтить, – и сомневается в его словах.

Не вызывало сомнений, что Лощина вырубит его с одного удара, но как-то стало плевать.

– Чего «м-м»? – повторил Артист с агрессией. – Ты был там, чтобы мыкать? А? Был?! На тебя неслись сотни мутантов, у которых только одна цель – разорвать тебя в клочья?

Макс молчал.

– Вот именно! – злобно фыркнул Артист. – Только четыре человека знают, как там все происходило, и два из них перед тобой. А двое других вряд ли могли рассказать что-то другое. Так что можешь стереть эту мину со своего лица, ясно? Ясно, я спрашиваю?!

Лощина наконец зашевелился. Начал подниматься. По его виду не получалось определить, что он собирался делать, и Артист приготовился дать хоть какой-нибудь отпор, но Макс только произнес:

– А он так не окочурится?

Артист быстро посмотрел на подозрительно затихшего Сувенира. Взял товарища за плечо и хотел приподнять, но тот безвольно завалился назад.

– Сувенир! – Он похлопал товарища по щекам, но тот не среагировал. – Твою мать! Макс, помоги! Его в больницу надо!

Схватил бинт и наскоро замотал распоротую руку. Потом вдвоем они вытащили Сувенира из номера.

– Вон моя машина, – сказал Макс.

Артист тоже не пешком пришел, но не стал спорить. Погрузив квадовца на заднее сиденье, забрались в машину сами.

– Где больница? – спросил Лощина.

– Да чтоб тебя! Меняемся!

Артист сел за руль и сразу вдавил педаль газа в пол. Больница располагалась на другом конце города, и дорога заняла почти пятнадцать минут. Пока ехали, он несколько раз просил Макса проверить, жив ли Сувенир. Неожиданный помощник перегибался через спинку кресла, нащупывал у раненого пульс и докладывал: «Живой».

Остановив машину у приемного отделения, подхватили Сувенира и потащили в больницу.

– Эй! Сюда! Помогите!

– Чего разорались? – К ним вышла дородная медсестра.

– Он сознание потерял от потери крови, – проговорил Артист. – Позовите доктора!

– Доктор занят.

– Что значит занят?!

– То и значит! – сердито ответила женщина. – Садитесь, ждите.

– Да чего ждать-то?

– Доктора.

Это походило на театр абсурда.

– А когда он придет?

– Как освободится.

– Да твою мать… А когда он освободится? Тут же человек умирает!

– Там тоже человек умирает, и что, бросать его теперь, раз вы прибежали? – Медсестра уже даже не смотрела на них, начала перекладывать какие-то бумажки у себя за стойкой.

– Он что, один доктор на всю больницу?

– Один – не один, но в приемной только он сегодня. Поздно приехали, по домам все врачи разошлись.