Книга Пятновыводитель для репутации - Барбара Колли

Путь к дому ее пятничной клиентки обычно занимал около десяти минут, в зависимости от интенсивности движения. Хотя в тот день машины двигались по шоссе плотным потоком, пробок на удивление не было.

Прошел почти год с тех пор, как Шарлотта начала работать у Мэриан Хеберт по понедельникам, средам и пятницам. И за это время ей пришлось наблюдать, как с ее клиенткой происходят разительные изменения.

Вдова под сорок, Мэриан уверенно шла к тому, чтобы победить алкогольную зависимость и твердой рукой взяться за воспитание двоих сыновей. Однако путь к трезвости был тернистым. Понадобились убийство и покушение, чтобы выдернуть Мэриан из трясины самоедства и жалости к себе, в которой она себя заживо похоронила.

Шарлотта поежилась: случай, о котором она подумала, слишком живо вставал перед глазами. В зеркале памяти все это казалось кошмарным сном. Но, в отличие от сна, воспоминание о котором постепенно блекнет и исчезает, она даже спустя пять месяцев с ужасающей ясностью помнила каждую жуткую деталь. Им с Мэриан пришлось постараться, чтобы спастись, и Шарлотта сомневалась, сумеет ли когда-нибудь забыть весь ужас происшедшего.

Паркуя фургон у обочины перед домом Мэриан, Шарлотта невольно отметила, как он отличается от жилища Пэтси. Оба дома в архитектурном плане представляли собой один и тот же тип украшенного лепниной старинного особняка, но на этом сходство кончалось.

Хотя дом Мэриан тоже старый, по возрасту он и сравниться не мог с домом Пэтси. Пэтси, как известно, была ярым приверженцем консервирования прошлого и отступала от принципа исторического соответствия лишь ради некоторых современных удобств. Мэриан же такие проблемы ничуть не заботили. Дом Пэтси являл собой исторический музей. А дом Мэриан… это просто дом.

Еще до смерти мужа и с его помощью Мэриан перепланировала свое жилище так, чтобы в задней части дома располагались две большие комнаты: одна — довольно современная кухня, совмещенная с гостиной, вторая — домашний кабинет. Подвал же превратился в жилое помещение с холлом, спальней, ванной комнатой и огромным игровым залом для детей.

Сыновья. Дети. Может, именно в этом и заключалось главное различие. У Пэтси нет детей. Не о ком заботиться, кроме себя и малютки Мисси.

Шарлотта переложила необходимые бутылки из багажника в свою коробку. Она как раз размышляла о том, что придется возвращаться за пылесосом, когда ее осенило, что пылесоса-то нет. Но где же он в таком случае?

Внезапно вспомнив, Шарлотта хлопнула себя по лбу.

— Замечательно! — воскликнула она. — Просто прекрасно!

Ну конечно! Пылесос именно там, где она его оставила: в доме Пэтси Дюфур.

При уборке Шарлотта предпочитала пользоваться собственным оборудованием. Слишком часто приходилось ей доставать пылесос клиента лишь затем, чтобы обнаружить, что он либо сломан, либо в нем полно пыли, а сменных мешков в наличии не имеется.

— А все ты, Мэдди! — проворчала Шарлотта, засовывая в ящик флакон с моющим средством для окон. — Вот награда за то, что я поддаюсь раздражению и голова моя занята не тем, чем надо.

Теперь остается только надеяться, что пылесос Мэриан исправен, решила Шарлотта. Вытащив блокнот и ручку, которые неизменно лежали в кармане фартука, она записала напоминание: «Позвонить Пэтси Дюфур насчет пылесоса и договориться о времени, когда можно его забрать». Засунув блокнот с ручкой обратно в карман, она подхватила ящик, захлопнула дверцу фургона и заперла ее.

Пройдя через парадные ворота, она поднялась по лестнице на веранду и только собралась позвонить, как дверь распахнулась настежь, и мимо нее вихрем пронесся Аарон Хеберт.

— Привет, мисс Лярю. Бегу! Опаздываю! Пока, мисс Лярю.

— Привет, Аарон. Пока, Аарон, — отозвалась она эхом вслед ему. — Хорошего дня.

Улыбаясь, Шарлотта смотрела, как восьмилетний сорванец бежит вприпрыжку по тротуару. Светловолосый и синеглазый Аарон очень напоминал ей маленького Даниэля. Хотя Аарон и не такой шалун, он полон жизни и готов без конца болтать обо всем на свете.

— Аарон Хеберт, немедленно вернись и закрой дверь! Ой! — Лицо Мэриан Хеберт залилось краской смущения. — Привет, Шарлотта. Извини, пожалуйста! Я тебя не заметила.

— Ничего страшного! — засмеялась в ответ Шарлотта.

В тот же день, около двух, Шарлотта остановила фургон у дома Пэтси Дюфур, намереваясь забрать свой пылесос. На звонок Пэтси не отозвалась, и Шарлотта решила, что, вероятно, найдет хозяйку на заднем дворе.

Обойдя задний угол дома, она замерла как вкопанная. Старая песенка, которую она недавно мурлыкала, вновь всплыла памяти. Огромная яма, уродовавшая двор, за ночь стала чудесным прудом с фонтаном в центре. Груды земли по обеим сторонам ямы разровняли и покрыли квадратами сочной зеленой травы. На берегах выросли тропические деревья и кустарники, и, будто по волшебству, весь двор вдруг превратился в пышный, полный покоя сад.

— Поосторожнее с ней! — громкий возглас Пэтси заставил Шарлотту посмотреть в сторону внутреннего дворика.

«Она» оказалась огромной статуей. И почему-то казалась очень знакомой. Шарлотта наморщила лоб в попытке вспомнить. Она уже видела эту статую… где-то видела… Но где?

— Ну конечно! — пробормотала Шарлотта, припоминая. Если память ее не подводила, это копия знаменитой работы Генри Мура «Мадонна с младенцем». К тому же уменьшенная и плохо сработанная, размышляла она, наблюдая за тем, как двое дюжих работяг из кожи вон лезут, пытаясь перетащить статую на противоположный берег пруда. Рабочие установили скульптуру у кромки воды, и в душу Шарлотты хлынули воспоминания — прежде всего об отце.

За оболочкой обычного механика скрывался по-настоящему тонкий и благородный человек, истинный художник, ценивший искусство во всех его проявлениях. Однако к скульптуре он питал особую страсть, которую сумел передать старшей дочери.

Родителей Шарлотты одолевала навязчивая идея, что девочка должна поступить в колледж и получить образование. И ее мечты полностью соответствовали мечтам родителей… пока она не встретила будущего отца своего ребенка. Но и после того, как Хэнк-старший ушел в мир иной, погибнув во Вьетнаме, а Хэнк-младший, напротив, только явился на свет, родители по-прежнему убеждали ее не бросать колледж… И под влиянием отца Шарлотта стала специализироваться на современной скульптуре. Так что она с головой погрузилась в творчество Генри Мура, избрав его объектом своих научных штудий.

Шарлотта заметила, что Пэтси подает ей какие-то знаки, и замотала головой, отгоняя болезненные воспоминания, как комаров. Пэтси помахала рукой и подняла вверх указательный палец, что означало: «Минуточку!» Рабочие уже водрузили статую на положенное место и теперь пыхтели над гигантской античной вазой — в древности такие служили погребальными урнами, — которую пытались вытащить с галереи.

Ваза была практически в рост рабочих, пытавшихся сдвинуть ее с места. Почти одинаковая по диаметру внизу и вверху — от двух до трех футов, — посередине ваза расширялась до четырех или пяти футов в обхвате. В отличие от множества пышно украшенных урн, которые Шарлотте приходилось видеть на знаменитых кладбищах и в Новом Орлеане, и за его пределами, ваза, что стояла во дворе у Пэтси, была предельно скромной и практически без лепных украшений. Именно в простоте и заключалась прелесть этого произведения, но она же и составляла главную проблему для рабочих: совершенно не за что ухватиться.