Книга Когда теща зажигает… - Валентина Седлова

— : Все что пожелаешь, Лайза! Полагаю, твой гардероб давно требует обновления, вот этим мы с тобой сегодня и займемся. В конце концов, я настаиваю, чтобы у моей дочери все наряды были по последней моде!

— Ты имеешь в виду брюки с заниженной ниже бедер талией? Ну, из которых трусы сверху торчат? Или приспущенные до колен джинсы? Учти, в них чертовски трудно передвигаться. Колени-то, считай, между собой связанные. Да и выглядят они специфически, будто в них переполненный памперс упал.

— У вас это в моде? — ужаснулась маменька.

— Ага, — меланхолично кивнула я. — Не веришь, выгляни на улицу.

Матушка так и сделала. Судя по ее перекосившемуся лицу, пару-тройку персонажей, одетых «по последней моде», она точно увидела. И зрелище это ей отнюдь не понравилось.

— Ну, я имела в виду что-нибудь в классическом стиле! — тут же нашлась она. — Что-нибудь не стареющее!

— Мать, ты уж выбирай: либо модное, либо классическое. Эти понятия между собой плохо сочетаются.

— Классика всегда в моде! — вывернулась маменька.

— Ладно, классика — так классика, — покорно согласилась я и соскребла со стула свою телесную недвижимость.

Не сказать, чтобы шопинг доставил мне массу положительных эмоций. Начать с того, что бегать по магазинам в такую жару — дело довольно неприятное. А к кондиционерам я отношусь очень настороженно, поскольку простываю от них на раз-два. Плюс к тому наши с маменькой представления о классике, мягко скажем, различаются, и изрядно. То, что называла классикой она, я бы в лучшем случае отнесла к ретро. Хотя, если смотреть правде в глаза, это даже не ретро, а всего лишь позапрошлогодняя китайская коллекция, тщетно выдаваемая продавцами за свежеполученную из славного города Парижа. Продавцы, мигом сообразив, кто из нас двоих платит, а следовательно, и заказывает музыку, вовсю отплясывали вокруг мамани, описывая, как великолепно будет смотреться ее дочь во всех этих нарядах. Дочка же выпячивала нижнюю губу, капризничала и всячески давала понять, что не наденет это даже под угрозой расстрела.

После четвертого кряду магазина нервы были взвинчены у нас обеих. Сообразив, что дальше так не пойдет и надо с этим что-то делать, мы достигли некоего компромисса. Мать не навязывает мне свой выбор и не поддакивает продавцам, а я не отмалчиваюсь и честно показываю ей все вещи, которые мне хоть чуточку понравились. На том и порешили. Хотя, откровенно говоря, от магазинов меня уже тошнило и не хотелось ровным счетом ничего: ни одежды, ни обуви, ни бижутерии. Да и зачем мне лишние обновы, у меня и так шкафы от тряпок ломятся, только успеваю все перебирать и тюками на дачу отвозить!

Впрочем, маменька тоже оказалась не железная и запросила пощады. Сиречь сделать небольшой перерыв и посидеть за чашечкой кофе в бистро. Рассудив, что горячий кофе мне сейчас как в бане ушанка, я мягко намекнула маменьке, что вполне способна обойтись и бутылкой газировки из холодильника. На том и сошлись.

Конечно же, одними напитками маменька не ограничилась и заказала еще всяческой выпечки, орешков и прочей ерунды. Эх, и откуда в матушке этакая купеческая удаль? «Мы за ценой не постоим», гуляй, рванина! Непременно надо ей выпендриться, показать всем и вся, кто тут главный. Видишь ли, заказать один лишь кофе да минералку — это слишком скромно для заслуженной труженицы от науки. Лучше пускай на тарелках недоеденные куски останутся, чем кто-то позволит себе усомниться в толщине наших кошельков. Тьфу, противно!

Мы только-только пристроилась за столиком в углу и принялись утолять жажду, как тут над моим ухом чей-то бархатный баритон произнес:

— Привет!..

Я обернулась. Брюнет, к тому же весьма симпатичный. За стеклами дорогих очков в золотой оправе сверкают хитрые проницательные глаза. Кто бы это мог быть?

И тут я вспомнила. Анджей! Ну точно — Анджей Палинский! Он-то откуда здесь взялся на мою голову?

— Привет, Анджей! Какими судьбами? — ответила я ему дежурной фразой.

— Да просто шел мимо. Гляжу — ты сидишь. Решил подойти поздороваться.

— Лайза, представь же нас друг другу! — оживилась маменька.

— Мама, это Анджей, мой бывший коллега по работе. Анджей, это Ирина, моя мать.

— Очень приятно, — сказали они хором.

Хм, и чего тут приятного? Не понимаю, хоть ты тресни.

— Лайза, ну предложи молодому человеку стул! Вам же наверняка есть о чем поговорить!

Ну вот, понеслось! А если я не хочу ни о чем говорить с этим субъектом? Если я до сих пор обижена на него за то, что он меня бросил и даже не соизволил нормально попрощаться? Нет, на самом деле я не была его девушкой. Всего лишь двое суток, проведенных вместе под одной крышей, вот и весь роман, поэтому сцену закатывать поздно и глупо. Но все равно до сих пор где-то в глубине сердца таится боль.

Вопреки моим тайным надеждам Анджей безо всякого смущения присоединился к нашей компании. Теперь придется изображать видимость светского разговора, да чтобы матушка не просекла, что между нами что-то было. Не ее это дело, и точка!

— Ну как твой полнометражный фильм? Когда выходит на экраны?

Анджей скривился так, словно сожрал целиком лимон:

— К сожалению, финансирование оказалось недостаточным…

— То есть тебя форменным образом надули? — не стала я щадить его трепетные чувства. Вот еще!

— Да. Частично я, конечно, из них кое-что вытряс, но сущие крохи.

— А сейчас где работаешь?

— Пока в свободном полете. Думаю, с сентября подамся в одну студию, у меня там приятель отыскался. Пишут, конечно, не бог весть что, но все-таки получше того «мыла», что гонит твоя контора. Хотя если бы не вопрос финансов, я еще трижды подумал бы, прежде чем снова связываться с многосерийными проектами.

Ага, вот ты, значит, как? Тоже решил зубки показать? Ну держись! Сейчас я тебе все припомню! И слезы из-за тебя, паршивца, когда меня Машка валерьянкой отпаивала! И аврал под финал сериала, когда мы за тебя серии всей командой дописывали, потому что вводить в группу нового сценариста было уже поздно!

— Что, больше нигде тебя не берут, кроме как у знакомых? — с неподдельным участием в голосе поинтересовалась я. — Впрочем, оно и понятно. Сейчас столько народа сценарное образование получает, что впору биржу труда для безработных талантов открывать. Что поделать, перепроизводство кадров — вещь дюже неприятная…

Анджей нервно поправил дужку очков. Ага, зацепило! А кто передо мной в свое время пижонился: мол, вот у меня профильное образование, потому я сценарист с большой буквы, а ты со своим экономическим как была дилетантом, так им и останешься?! А теперь терпи! И даже не надейся, что я за тебя перед Тамарой хлопотать буду, чтобы она тебя обратно к нам взяла. Второй раз на эти грабли никто наступать не собирается, и я, как литературный редактор, в том числе!

— Пожалуй, я пойду. — Анджей встал из-за стола. — Был рад тебя повидать.