Книга Жестокая ложь - Мартина Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Синтия уставилась на мужа ненавидящими глазами. Она смотрела на его невыразительные черты, на водянистые глаза, на неухоженные каштановые волосы и грузное тело. Когда-то она считала его красивым, сейчас же видела перед собой лишь слабого и бесполезного ей человека. Синтия чувствовала себя загнанной в угол. Все кончено! Жизнь не удалась! Она связала свою жизнь с полным неудачником. У нее двое детей, которые могут унаследовать от этого мужчины слабость и никчемность. Если она не позаботится об их воспитании, со временем ее дети вырастут и станут такими же никчемными, как ее муженек.
— Мы ведь застрахованы? Я в этом уверена. Поразмысли своей пустой головой хоть раз в жизни и найди решение!
Джимми смотрел на жену, и его переполняло отчаяние. Хуже, чем сейчас, уже не будет. Дети живут у родителей жены, а их собственный дом превратился в поле бесконечных сражений. Последнее время Синтия перестала скрывать от него свое пренебрежение. Джимми неплохо зарабатывал, но кредиты тащили их на дно. Не имея сил сопротивляться, он отошел в сторону и только наблюдал, как жена все глубже и глубже увязает в долгах. У него не хватало силы воли положить этому конец, он даже всерьез не помышлял о такой возможности. А теперь и до Синтии наконец дошло, чем это может закончиться. У него не было перспективы быстрого роста. Ему никогда не стать боссом над боссами. Осознав это, жена начала обращаться с Джимми так, словно он пустое место.
Или еще хуже — грязь.
— Селеста, ты просто великолепна в этом платье! Детка, я горжусь тобой!
Джонни понравился выбор, сделанный невестой. На церемонию обручения она приготовила не дорогое, но и не дешевое платье, прекрасно гармонирующее с природной привлекательностью Селесты.
— Тебе на самом деле нравится, Джонни?
Мужчина счастливо улыбнулся, и у нее перехватило дыхание. Какой же он красивый! Густые темные волосы, голубые глаза… На нем отлично смотрится дорогая одежда хорошего покроя. Не проходило дня, чтобы Селеста не задавала себе вопрос: «Как мне удалось заполучить такого парня?»
Габби, схватив тетю за руку, весело смеялась.
Джонни поднял девочку на руки и подбросил в воздух.
— Не волнуйся. Ты станешь главной подружкой невесты.
Габби завизжала от восторга.
Когда он поставил ее на пол, довольная Габби спросила:
— Можно мне жить с вами после свадьбы?
Селеста посмотрела на жениха. Глаза обоих светились жалостью.
Потом девушка опустилась на колени и крепко обняла племянницу.
— Ты сможешь приезжать к нам в гости.
Габби с серьезным выражением кивнула. Она поняла, что на самом деле тетя вовсе не горит желанием, чтобы племянница подолгу у нее гостила. За свою короткую жизнь девочка уже успела привыкнуть к тому, что люди то появляются, то исчезают. Все они рано или поздно бросают ее. Такова настоящая жизнь! С этим ничего не поделать. Приходится мириться. И на душе у Габби вдруг стало ужасно тоскливо. Она так хотела стать частью семьи тети Селесты! Она так хотела стать частью чего-нибудь постоянного!
Габби знала, что папа ее любит, вот только он все не приезжал, чтобы забрать ее от бабушки домой. А маму она вообще давно не видела. Мама, как говорили, была слишком занята.
Девочке казалось, что она совершила ужасный поступок, сделала что-то очень плохое, и теперь мама ее наказывает. Но она ведь ничего подобного не делала! Она из кожи лезла, чтобы быть хорошей девочкой. Габби старалась вести себя самым лучшим образом. Она надеялась, что сможет завоевать одобрение мамы и та заберет ее домой, но ничего не помогало. Было трудно, особенно из-за того, что Габби так до конца и не понимала, как следует себя вести. Она не знала, как можно завоевать любовь мамы. Она не понимала, почему мама отказалась от нее.
Бабушка ее любит. В этом Габби была уверена. Когда мама в очередной раз обижалась на нее, то всегда отсылала к бабушке. Это казалось особенно странным из-за того, что мама не единожды говорила, что квартира бабушки — настоящий свинюшник и она ни за что бы не позволила жить в ней даже своей собаке. Габби предполагала, что именно по этой причине ей не разрешают завести щенка, хотя девочка так об этом мечтала. Квартира бабушки, конечно, не отличалась той чистотой, что слепила глаза у них дома, но, как ни странно, у бабушки Габби жилось несравненно легче. Ей, по крайней мере, не приходилось соизмерять каждый свой шаг, боясь нарушить идеальный порядок и блеск. У бабушки она никогда не уписывалась во сне. Дедушка говорил, что это из-за того, что здесь внучка расслабляется и не боится матери, которая вечно ее третирует. Дедушка также говорил, что ее мама — высокомерная сука, которой нужен настоящий мужик, способный выбить дурь из ее головы. Ее папа — человек хороший, но ему следует проявить характер и не позволять жене садиться ему на голову.
Видя, как улыбается и смеется тетя Селеста, девочка и сама испытывала прилив радости. Она любила тетю Селесту и дядю Джонни. Почему мама совсем на них не похожа? Возможно, это из-за дяди Джонни. Ее мама все время пытается привлечь его внимание, но дядя Джонни сторонится мамы. Большинство людей стараются держаться от ее мамы подальше. Это Габби понять могла. Находясь рядом с матерью, она только и слышала от нее жалобы да критику.
Девочка постаралась отделаться от беспокойных мыслей и полностью отдаться радости от того, что происходило вокруг. В последнее время ее донимали разные тревожные мысли, и Габби не знала, как от них избавиться. Она изобразила на лице улыбку, хотя в глубине души испытывала потребность разрыдаться. Минуты настоящего, ничем не омраченного счастья выпадали не так уж часто. Каждый раз они словно бы подчеркивали тягучую грусть, которая постоянно жила у нее в сердце.
— С тобой все в порядке, золотце? — вглядываясь в блестящие от подступивших слез глаза племянницы, спросила тетя Селеста. — Почему ты плачешь? Глупышка! Ты живешь в своей семье, и все мы тебя очень любим.
Габби не могла рассказать тете, что лежит у нее на сердце, почему она так несчастна. Сейчас она чувствовала любовь и заботу близких людей, но страшилась, что однажды все может закончиться.
И вдруг девочка поняла, что совсем не хочет возвращаться домой. Здесь ей живется лучше.
— Ты не увезешь их отсюда, Синтия. Нет — и все тут!
Синтия перевела взгляд на отца и тяжело вздохнула. Все прекрасно знали, что на самом деле она не горит желанием забрать детей. Это была всего лишь игра, в которую они часто играли. Синтия притворялась, что ее одолевают материнские чувства, а ее родители притворялись, что отговаривают дочь забирать у них внуков. Это притворство было несколько утомительным, но пожилые люди считали за лучшее подыгрывать Синтии. Пусть дочь вернется домой с чувством, что сделала все от нее зависящее, чтобы вернуть себе детей, но, не желая разбить сердцá престарелых родителей, все же уступила их настоятельным просьбам. От этого притворства выигрывали обе стороны.
