Книга 419 - Уилл Фергюсон

Результаты вскрытия сержант Бризбуа доставил лично, из уважения сунув фуражку под мышку. Сам прочел, едва они поступили из судмедэкспертизы. Причина смерти: «Травма от удара тупым предметом». («Да что вы говорите».) О том, что на Огден наследил только «олдсмобиль», как и о том, что расследование углубляется, он не помянул.

— Алкоголя в крови не было, — сказал Бризбуа родным погибшего. — Никаких наркотиков, никаких признаков сердечного приступа. С сердцем у него все было в порядке.

А Лора услышала: «У него было доброе сердце». Услышала: «Он был хороший человек».

Когда умерла Лорина бабушка, по миру не пробежало и ряби: она не скончалась — испарилась. А со смертью отца все перемешалось, все криком кричало, требуя внимания, как Уорреновы близняшки. Лора занималась похоронами, Уоррен — деньгами, звонил в страховую, не желал ждать, одного за другим оскорблял менеджеров, поскольку платежи и процедуры представлялись ему «неприемлемыми».

Тут-то они и заподозрили неладное.

«Дополнительное покрытие по страховке ваш отец оформил совсем недавно. Оно не применимо».

Так сказали в страховой Лориному брату. («Мелкий шрифт читай, болван».) Как выяснилось, за неделю до аварии отец увеличил выплаты по страхованию жизни, премия — в два с лишним раза больше. Но увеличения премии требовалось ждать полгода.

Мать переехала к Уоррену в Спрингбэнк, наконец смирившись с тем, что отец а) не позвонит и не скажет, что все это ужасная галиматья, и б) никогда не вернется домой. (Даже на кремации она ждала, что он в любую минуту появится; лишь после панихиды, уже на поминках, за треугольными сэндвичами с яичным салатом она поняла, что овдовела.) Дом Уоррена стоял в тупике среди других тупиков, и мать, с собой захватившая самый минимум для одной ночевки, целыми днями ходила во фланелевой ночной рубашке. Лора забирала мамину почту, перетягивала резинкой, складывала у себя дома возле аквариума.

— Почта может и подождать, — говорила она маме.

Но почта ждать не могла.

Страхование жизни. Яичный салат. Последние уведомления. Вместо цветов. Границы событий размывались, события сливались, происходили одновременно — но независимо. А потом банкомат в торговом центре проглотил мамину кредитку, и все переменилось.

Уоррен повез мать к Лоре — хоть фланелевую ночнушку снимет. Высадил возле ТЦ «Северный», а мать зашла в банк снять денег — хотела повести Лору обедать. Совместный счет с мужем — мать ввела ПИН-код, но банкомат отказался выдать ей денег или хотя бы вернуть карту. Взял карту в заложники, только и сказал: «ОБРАТИТЕСЬ К КАССИРУ».

Но Лорина мать предпочла бежать. Боковым входом, мимо аптеки и турагентства, в вестибюль Лориного дома, в отчаянии вдавила кнопку звонка.

— Лора, это мама. Пожалуйста, спустись.

Они вместе вернулись в банк и позвали менеджера.

— Это какая-то ошибка, — сказала Лора, прибегнув к изъявительному, но отчетливо понимая, что сослагательное было бы уместнее.

Банковский клерк был пухл и молод — розовая кожа, умытая «Клерасилом», и слишком тугой узел галстука под набрякшей шеей. Он предъявил им банковскую выписку. Баланс — ($ 189 809,51).

— А что означают круглые скобки? — спросила Лора, хотя от подозрения уже подташнивало.

— Чего?

— Скобки, — сказала она. — Вокруг суммы. Объясните.

Клерк заморгал.

— Это значит, что баланс негативный. Вы что, не получали уведомления? — Повернулся к Лориной матери. — О неуплате? По жилищной ссуде?

— По какой ссуде?

— Жилищной. Это вроде ипотеки.

— Мы не должны по ипотеке, — сказала ее мать. — Мы все выплатили много лет назад.

— Вот именно, — сказал клерк. — И поэтому ваш муж смог получить ссуду. Точнее, кредитную линию, под недвижимость.

И бумаги им показал.

— Ваш муж, — сказал он, толкнув бумаги по столу.

«Ваш муж». Можно подумать, это что-то объясняло.

Лора пихнула бумаги к нему.

— Моя мать ничего не подписывала. Это мошенничество.

— Вашей матери и не надо было ничего подписывать. Дом на имя вашего отца.

— Но почему дом на имя…

Однако мать тронула ее за локоть, прервала.

— Мы купили дом, когда я еще в педагогическом училась, — сказала она. — В то время собственность часто бывала на имя мужа. Ничего особенного.

— Но это ведь и твой дом, — сказала Лора.

— Ну, вообще-то, — сказал банковский менеджер, — это наш дом. Неуплата по ссуде. — И затем: — Вам, наверное, понадобится адвокат.

Но у Лоры была идея получше.

— Я звоню брату, — сказала она — пригрозила, будто ей снова семь лет. — Вам, — сказала она, — не поздоровится.

И уселась за стол, возмущенно глядя на менеджера, прижав мобильный к уху. Но дни, когда брат ее защищал, давно прошли; Уоррен и рта не дал ей раскрыть. У него самого в страховой творилось черт знает что.

— Они замораживают батину выплату «до окончания расследования». Ты представляешь?

Лора отвернулась, зашептала:

— Уоррен, мы в банке. Приезжай срочно.

— Батя оформил дополнительное покрытие еще на пол-лимона всего за неделю до аварии. А теперь эти уроды не желают платить! Хорошо хоть за дом все выплачено.

Лора все пыталась вставить хоть словечко. Мать тем временем спросила менеджера:

— А наши сбережения?

17

В понедельник полицейские забрали компьютер Лориных родителей.

После банка мать позвонила сержанту Бризбуа — думала, он за них, и зря думала. Он ни за кого; его работа — превращать вопросительные знаки в точки, рассеивать противоречия, выманивать тайные смыслы из, казалось бы, невинного и якобы незначительного. И когда ему позвонила миссис Кёртис, в отчаянии рассказала, что кто-то украл у них все сбережения, сержант Бризбуа выполнял обязательства не перед ней, но перед повествованием в целом.

С одобрения миссис Кёртис банк передал полиции всю мужнину финансовую отчетность, а также список транзакций за последние полгода. На текущем счете почти без движения. А вот на сберегательном… Выдача за выдачей, порой сотни долларов, порой тысячи — деньги утекают, — а в финале бумажная лавина по ссуде под недвижимость. Следствие разрасталось — в нем уже возникли финансовые преступления, страховые мошенничества и, возможно, вымогательство.

«Так я остаюсь? На связи с семьей?»

«Как договорились. Позвони Ллойду в госпрокуратуру, поспрашивай. Возьми стандартный ордер на дом и судебный приказ на жесткий диск».

«Вдова же сотрудничает».

«Все равно ордера получи. Видали мы, как эти сладкие старушки пугаются — и прощай сотрудничество. Производишь обыск с согласия, а потом вдруг они на дыбы, бодайся с ними, и раз — у тебя подозреваемый от всего открещивается, арест отменяется из-за формальности, и все дело идет по перевалу».