Книга Гранит и бархат - Вера Армстронг

— Хорошо, отнесите, — сказала Мэг, — шумно расставляя блюдца. — А я приготовлю одну из гостевых комнат для вашего приятеля. Останется он или нет, это ваше дело. Но будет лучше, если я сделаю все, как положено.

— О чем это вы, черт побери, говорите? — Селина с шумом поставила на поднос кофейник. Мэг была из тех, кого тактично называют «женщина с характером». Она железной рукой и острым языком управляла семьей, и все мирились с ее настроением, потому что знали, что она, если понадобится, отдаст жизнь за любого из них. Но сейчас Мэг позволила себе слишком много, и Селина разозлилась:

— Если вы действительно намекаете на то, что я…

— На воре шапка горит, — Мэг подняла свой длинный нос к потолку — Это вообще неприлично — принимать знакомых мужчин, когда ваш дядя находится между жизнью и смертью, тетушка места себе не находит от беспокойства, а Доминик работает с утра до вечера, чтобы дела шли, как надо.

— Ну да, а я воспользовалась моментом, чтобы устроить небольшую вакханалию! — язвительно вставила Селина, возмущаясь тем, как домоправительница все преувеличивает и искажает факты. — Я же говорила вам, что это деловая встреча.

Мэг скривила губы и огрызнулась:

— Я не такая дура. И не слепая, разве не так? — Она явно намекала на то, что видела их объятия, и при этом была уверена в своей правоте. Селина не нашлась сразу, что ответить, ведь она действительно самым бесстыдным образом отвечала на его поцелуи, и когда Мэг застала их, она уже совсем потеряла голову и была готова на все!

Стараясь не обращать внимания на медленно приливающую к лицу краску, она строго сказала Мэг:

— Не может быть и речи о том, чтобы мистер Тюдор остался здесь на ночь. Как только он выпьет кофе, он уйдет. — Трясущимися от злости руками она поставила на поднос сливки и сахар. В конце концов, пора намекнуть Мэг, кто ей платит!

— Если он не останется, то я не знаю, где он сможет провести ночь, — буркнула Мэг, слегка уступая, как делала всегда, когда чувствовала, что зашла слишком далеко — Я же говорила вам про снегопад. Тогда еще можно было уехать. Сейчас уже не получится. Посмотрите сами.

Селина с ужасом взглянула на домоправительницу, ноги ее просто приросли к полу. Бросив на нее торжествующий взгляд, Мэг нетерпеливо прищелкнула языком, подошла к одному из окон и отдернула штору.

— Ну что?

Сказать было нечего. Все кругом было занесено высокими сугробами искрящегося под фонарями белого снега, а крупные хлопья все продолжали падать с холодного ночного неба.

— Я помещу его в дубовой комнате, — буркнула Мэг. — Она немного охладит его пыл.

Если своим замечанием она хотела выбить Селину из ее состояния, близкого к трансу, то ей это не удалось. Она пребывала в каком-то шоке и не могла произнести ни слова. Растущее чувство тревоги скорее связано с ее влечением к Адаму как к мужчине. Селина не хотела думать о том, что и Ванесса, и Доминик будут в ярости, узнав, что она предоставила кров самозваному сыну Мартина. Неожиданно ее охватила дрожь.

Смягчившись, Мэг произнесла — уже не строгим тоном:

— Признаюсь, я считала, что с вашей стороны неправильно принимать в такие дни своих приятелей. Но это не мое дело. Вы имеете право делать что хотите. Меня больше всего задело то, что вы сказали мне неправду. Это совсем на вас не похоже. Не надо было мне говорить, что это деловая встреча, ведь стоило мне только войти в комнату и увидеть, как он вас тискает, а вы млеете от восторга, как я поняла, что к делам ваша встреча ни малейшего отношения не имеет!

Селина гордо выпрямилась. Как могла она рассказать этой женщине, зачем Адам пришел сюда, когда его происхождение было семейной тайной? И как она могла втолковать ей, что мощное мужское обаяние, которым обладает этот дьявол, таково, что она совершенно потеряла голову, стоило ему лишь коснуться ее своими губами?

— Все, я молчу, — отрезала Мэг. — Я приготовлю дубовую комнату, а затем исчезну. Я знаю свое место!

При других обстоятельствах эта явная ложь показалась бы смешной, подумала не без ехидства Селина, когда закрылась кухонная дверь, и в коридоре послышались решительные шаги домоправительницы. И теперь ее раздражение перешло в дикую ярость против этого проклятого типа.

Это все из-за него! Мэг, основной хранитель домашнего очага, которая всегда была ее другом, хотя и не без шипов, теперь считала ее лгуньей и обманщицей! И рано или поздно ей придется сообщить своей тетке, что ненавистный и опасный для них побочный сын ее мужа не только пользовался самым радушным гостеприимством, которое только мог предоставить этот дом, но и провел ночь в самой лучшей комнате для гостей!

Она задернула шторы, оставила кофе стоять на столике и, сжав кулаки, направилась в столовую.

Селина, конечно, понимала, что это может произойти. Она вспомнила хлопья снега на дубленке Адама и слова Мэг о том, что погода испортилась. Адам же, в отличие от нее, не пропустил мимо ушей слова Мэг о том, что снегопад усилился.

Значит, этот гнусный вымогатель просто спокойно сидел и ждал, пока их здесь занесет снегом! Но зачем? Какие дьявольские планы вынашивает он в своей идеально вылепленной голове?

Селина, решительно сжав рот, медлила у дверей столовой. Адам Тюдор был крепким орешком. Вряд ли его единственной целью было провести ночь в доме отца, куда его при других обстоятельствах и на порог бы не пустили. И причина, которой он объяснил свое появление здесь — познакомиться с ней поближе — тоже звучала не очень-то правдоподобно. Даже то, как он целовал ее, ни о чем не говорило. Он притворялся, чтобы скрыть свои истинные намерения. В этом она не сомневалась.

Но каковы его истинные намерения, она не знала и не собиралась выяснять это. Заносы или не заносы, но он должен отсюда убраться!

С горящими глазами она толкнула дверь и была обескуражена, увидев его удобно расположившимся в кресле у камина с бокалом вина в руке. Бросив на нее беглый взгляд, Адам лениво произнес:

— Прекрасно. Иди сюда, присаживайся рядом.

Селина собралась с духом и ледяным голосом сообщила ему:

— Мне очень жаль портить вам удовольствие, но вам придется выматываться отсюда, — и затем продолжила с торжествующим видом: — Я провожу вас.

Он с вызывающей дерзостью смерил ее своим уверенным, чуть насмешливым взглядом сощуренных изумрудных глаз, сопровождая его лениво-кошачьей улыбкой, и протянул:

— Не надо нервничать, крошка. Хотя твое понятие о гостеприимстве оставляет желать лучшего, твоя чудесная домоправительница выполнила свой долг.

Он с удовольствием отпил из бокала и добавил, абсолютно не обращая внимания на ее сведенные в гневе брови:

— Мэг зашла сообщить мне о какой-то дубовой комнате. Так что, почему бы тебе не присоединиться ко мне?

Она скорее присоединилась бы к голодной акуле!

В своей жизни ей не раз приходилось сражаться — по крайней мере с того времени, как она осиротела. Еще ребенком ей с трудом пришлось примириться с мыслью, что она уже не является для кого-то центром вселенной, потому что два человека, которые любили ее больше всего на свете, навсегда ушли из ее жизни. И позже ей также понадобилось мужество, чтобы в одиночку строить жизнь, добиваться успеха, вместо того чтобы стать просто одной половиной супружеской пары.