Книга Удача не бывает случайной - Юрий Горюнов

Единственной издержкой всего этого было отсутствие личной жизни. Я был холост, а для многих и мертв. Еще за время моей предыдущей казарменной учебы я в какой-то мере отвык от женского общества, если не считать отдельных эпизодов. Видимо, чтобы тебе кто-то понравился надо встречаться, общаться, строить отношения на сближение, всего этого я был лишен, при том добровольно.

Индивидуальная подготовка выбила из меня мои славянские корни по привычкам, произношению и вычислить их стало просто невозможно.

Что делать? В разведке личного не должно быть, а личной привязанности к женщинам, я должен был избегать, помня, что за каждым преуспевающим мужчиной, всегда стоит женщина, она же могла его и погубить. Это слабость нелегала. За моей спиной никого не было.

Так я пришел в этот мир юнцом, а вышел в великолепной форме, но без друзей. Одиночество не тяготило. «У шпиона нет друзей» — мелькнула у меня банальная мысль. Да и кого они есть, в истинном смысле этого слова? Скорее хорошие знакомые. Хотя, если в общепринятом смысле, то у меня их было множество, которыми я обзавелся, что-то делая, или наоборот, не делая.

Я обречен был в этой своей второй жизни, принять облик человека одинокого, родители которого умерли вдали от родины, но я, как и они остался французом.

— Месье, я вижу, что вы не спите, — вывел меня из раздумий голос стюардессы. — Будете обедать?

— Разве только за тем, чтобы чем-то занять себя, — ответил я на предложение. — Вы же не согласитесь скоротать мое время?

— В вашем вопросе заложен ответ — не соглашусь. Я на работе.

— А вне работы? Я научу вас технике вытаскивания соринок из глаз.

— И только? — усмехнулась она.

— У меня много других скрытых достоинств.

— Видимо, очень они скрыты, иначе, почему вы холосты?

— Поняли, потому что меня никто не ждет во Франции? Не люблю показывать достоинства своей души. Как только они проявляются, все, расставание. Какая женщина захочет быть на вторых ролях? У нее же нет столько достоинств. Но самое главное достоинство — холостяк, иначе я был вам не интересен. Так что скажете?

— Все возможно, — уклонилась она от прямого ответа. Ее зеленые глаза излучали лукавство.

— Тогда, если нам суждено будет еще увидеться, то мое предложение остается в силе, но в Аргентине.

— Договорились.

— А что вы предложите мне сейчас?

Я выбрал блюда, перекусил и после обеда немного поспал. Когда проснулся, то за иллюминатором на безоблачном небе светило солнце. Полет подходил к концу. Мы прибывали около девяти часов местного времени, так что день только начинался, а в Париже было еще пять часов утра.

Под крылом замелькали здания, вереницы машин на шоссе. Посадка прошла по расписанию. Фонари посадочной полосы слились в сплошную линию. Юркий диспетчерский «форд» подкатил к самолету, и огромный лайнер, ревя моторами, послушно двинулся за ним.

Самолет подрулил к зданию аэропорта. Открыли дверь самолета, и в салон горячей волной ворвался тугой воздух, сдобренный асфальто-бензиновыми запахами аэропорта. Рукав подвинулся к выходу. Я вышел из самолета последним. Уже на выходе я спросил, обращаясь к стюардессе?

— А как вас звать в будущем? — хотя на ее бейдже было имя, но мне хотелось услышать, от нее, как возможность для дальнейшего знакомства.

— Жаннет, — улыбнулась она, и в ее интонации не прозвучало дежурного ответа.

— А меня Жан. Всего доброго, Жаннет, до встречи, — и пошел по проходу.

Таможня, пограничный контроль отняли не более получаса. Получив свой чемодан, я вышел в зал прилета, где стояли встречающие с табличками, на одной из которых я увидел свое имя. Ее держал лысый брюнет, лет сорока, одетый в светлую рубашку и брюки.

— Здравствуйте, это я — и указал ему на табличку, что он держал.

— А меня зовут Андре, — весело произнес он. — Будем знакомы. Нам предстоит часто видеться. Пойдемте.

Я подхватил чемодан, и мы вышли на стоянку, где погрузив вещи в его машину, отъехали от здания аэропорта. Мне было интересно наблюдать за пейзажем, проносившемся мимо. Трудно представить, что я снова в Южной Америке, где когда-то был проездом, хоть и вынужденным. По дороге из аэропорта не было пышной листвы, и зной витал в воздухе.

— Впервые здесь? — поинтересовался Андре.

— Да, — ответил я, не собираясь посвящать его в предыдущие свои посещения Латинской Америки.

— Как и любая страна, она имеет свой колорит, особенно славится карнавалами и жгучими женщинами. Это надо видеть, но у тебя все еще впереди. Об этом можно говорить и писать сколько угодно, но все будет не то. Это надо видеть. Давно занимаешься журналистикой? — перевел он разговор.

— Достаточно, — не вдавался я в даты.

— Испанский знаешь, как полагаю?

— Есть такое дело. Немного и английский.

— Тогда порядок, здесь в ходу много языков, кто только не живет: китайцы, арабы, итальянцы. Вообще Буэнос-Айрес в Латинской Америке имеет статус Парижа. Здесь, как вавилонское столпотворение, наложенное на латиноамериканскую основу. Тебе придется окунуться в эту жизнь напоказ.

— Не понял? — искренне удивился я.

— Здесь любят показывать больше, чем имеют в действительности. Любят вечерами ходить в кафе, рестораны, в общем, вести жизнь вне дома. Пока начнется лето, а оно здесь с декабря, привыкнешь, а потом уже дожди.

— А машину арендовать где?

— Подберем.

— А что с прежним журналистом, — поинтересовался я. — Чем он заболел?

Андре засмеялся: — Заболел! — Но затем резко оборвал свой смех. — Не болел он ничем. Что произошло, никто не знает. Избили его и сильно, но шум поднимать не стали. Видимо влез, куда не следует, хотя здесь народ добрый, но, как и везде, есть свои тайны жизни. Ты если что, спрашивай, наши кабинеты рядом.

— А почему попросили тебя встретить?

— Так пока никого не было от вас, я помогал вашей газете. Не бесплатно, конечно. У нас общая секретарша, чтобы заниматься бумагами и отвечать на звонки.

Так за разговорами мы въехали в город и влились в поток машин. Я с интересом рассматривал архитектуру зданий — испанское барокко. Андре вел машину по загруженным улицам города уверенно, и проезжая по одной из них, указал мне на трехэтажное здание: — Вот здесь наш офис, а я тебя отвезу в гостиницу, что рядом, чтобы было не далеко добираться.

— А квартиру снять?

— Это тоже решаемо, все зависит от возможностей. Понятно, жить в гостинице сложнее, все-таки не на один день приехал туристом. Симона поможет.

— Это наша секретарша? — уточнил я.

— Она, милая, она.

— Даже милая?

— С ней иначе нельзя, но для меня она только коллега.