Книга Камикадзе - Илья Стогов

Артем кусал губы и молчал.

– Представь, что завтра на Красную площадь выбегает толпа каких-нибудь голодных горняков... или рыбаков... или кого там еще. Людям нечем кормить детей! Они берутся за ломы и булыжники! Круша все на своем пути, они начинают штурмовать ГУМ и Мавзолей! Чем это кончится?

Артем по-прежнему кусал губы.

– Я скажу, чем это кончится – Кровавым воскресеньем, вот чем! Когда толпа вырывается на площадь – это просто несколько тысяч злых и голодных парней. Чтобы толпа стала революционной армией, ей необходимы главари. С четким пониманием цели. Сегодня имеются все условия для того, чтобы в стране все началось всерьез. Но для этого нужно, чтобы люди нам доверяли. Чтобы, выходя на улицы, они знали: на свете есть сила, способная привести их к победе. Пока мы не способны возглавить общенациональную партизанскую войну.

Гребень, слушавший до этого молча, поднял голову:

– Извини, Густав, что я, как бы, вмешиваюсь, но... На хрена нам эта общенациональная революция? Нет, то есть в принципе я, как бы, согласен: революция – это супер. Вот только ждать мы ее будем еще пару тысяч лет.

Он вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Я в прошлом году ездил в Ижевск, договаривался с оружейниками насчет охотничьего карабина. Помните? В этом Ижевске я, как бы, с парнем, который стволы с завода проносит, разговорился. Так он целый час ныл насчет того, что зарплату уже полгода не платят. Ему – оружейнику! Элитному, как бы, специалисту! Я ему говорю: «Что ты ноешь? Через твои, как бы, руки в день тонна оружия проходит! Не дали зарплату пятого числа – шестого бери ствол и забирай все деньги, сколько найдешь в кассе!» Знаете, что он ответил? Я, говорит, не могу. Мне, говорит, до пенсии всего, как бы, семь лет осталось. А пенсию пока регулярно платят. Блядь! Проблема не в партстроительстве. Проблема в людях. Власть не выпрашивают. Ее просто забирают.

– Кто возражает? Может, расскажешь, КАК ее забирают?

– Взрывать нужно! Беспощадно и каждый день. Директор завода, на котором парни с голоду дохнут, коттеджик себе построил? Созвали Бюро, приговорили его и – вместе с коттеджиком – как бы, на хер! Банкир с мужиков деньги под какие-нибудь облигации собрал и за границу намылился? Вместе с самолетом – к едрене-фене! Орел из министерства новый закончик придумал, чтобы народ вообще с голоду коней двинул? Пусть, как бы, знает: жить ему осталось часа четыре. Если повезет – четыре с половиной!

– И что?

– Чего «что»?

– Что будет после того, как ты перебьешь этих милых парней?

– Будет то, что народ, как бы, увидит... как сказать?.. что наша группа – люди с понятием... поверит нам и, типа того, как один...

– Как народ о нас узнает?

– Ну как? Узнает как-нибудь...

– Я пытаюсь объяснить вам простой факт: до тех пор, пока народ не узнает о нас правду, никакой захват власти невозможен. А не узнают о нас до тех пор, пока мы, как бараны, будем плевать на то, что пишут в газетах и говорят по ящику. Сегодня мы можем перебить пол-Госдумы – чем это кончится? По телевизору скажут – смотри, электорат, что за херня творится! Ты в собственный выходной пошел на избирательный участок, выбрал себе народного, блядь, избранника, а эти уроды его по асфальту размазали!

Он обвел их взглядом.

– Вспомните, как каждый из вас пришел в группу? До тех пор пока вы смотрели телевизор и читали газеты, в которых вам объясняли, что есть мудрые и добрые дяденьки, которые заботятся о вас, – до тех пор вы были бессмысленными животными. У вас открылись глаза в тот момент, когда вы узнали правду. Вы получили информацию, поверили ей и изменили свою жизнь. Процесс занял несколько лет. А от людей вы хотите, чтобы они прочитали в газете, что Боевая группа, о которой они первый раз слышат, ограбила банк, и с революционными лозунгами повалили на улицу?

Он вздохнул, подбирая слова.

– Сто лет назад мужик приходил с фабрики, считал бабки и был готов своими руками свернуть шею фабриканту. Потому что тот – вор и сука. А сегодня тот же самый мужик сам хочет стать такой же сукой. Он поверил, что проблема не в фабриканте, а в том, чтобы больше зарабатывать. Кто сегодня ходит на демонстрации? Студенты и пенсионеры – те, кому делать нефиг. Остальные ЗАРАБАТЫВАЮТ! Люди смотрят телевизор и видят: у всех все есть! нужно просто напрячься и тоже купить стиральную машину, путевку в аквапарк и искусственную почку! тогда и заживем! Никто не смотрит по сторонам, все смотрят телевизор. Сегодня государственные перевороты делаются не на площадях, а на голубом экране. Для того чтобы сделать революцию, больше не надо брать Зимний – нужно снять клип, в котором будет показано, что Зимний уже взят.

– Погоди, Густав. У нас же есть партийная газета. Там хорошо обо всем написано. Правильно и доступно.

– Ага, доступно. Ты знаешь, какой у нашей газеты тираж?

– Ну какой?

– Четыре тысячи. Как у какого-нибудь «Чмырьгородского вестника». А телевизор ежедневно смотрят сто миллионов человек. И из телевизора они узнают, что наша группа – это фашисты, которые хотят загнать народ в ГУЛАГ и национализировать женщин. Что если мы придем к власти, у тебя, дорогой Пидор Иваныч, последние портки заберут. Из нас делают либо клоунов, либо уголовников. Пока мы проигрываем информационную войну, о победе в гражданской войне можно не мечтать, понимаете?

– И как мы будем вести эту информационную войну?

– На заседании Бюро мы разработали четкий план. Первым пунктом там значится акция, на которую пойдут экспроприированные вами вчера деньги. Акция состоит в том, что мы должны взять заложников. И в обмен на их жизнь потребовать от правительства эфирное время. По несколько часов в день... ну или хотя бы по часу... на протяжении недели. Потом мы отпускаем заложников... но перед этим говорим людям правду. Что нам не нужны их последние портки. Что наша борьба – это их борьба. Мы говорим о том, что власть сделала этих людей рабами и свиньями... лишила их человеческого лица. И что мы готовы рискнуть жизнью ради того, чтобы вернуть им – простым и беззащитным перед лицом сегодняшнего режима – право на НАСТОЯЩУЮ жизнь... И тогда, возможно, ситуация изменится в нашу пользу...

Даниил потер ладонями лоб и кинул взгляд в сторону окна. Было слышно, как на кухне жужжат ленивые осенние мухи. За окном, похоже, собирался дождь.

– Красиво излагаешь, – наконец сказала Лора.

– Если в общих чертах, то акция сводится к следующему. Через неделю в город приезжает японский премьер. Слышали об этом? Бюро постановило взять его в заложники. Сделать это должны мы. Все вместе.

– Что, и ты с нами пойдешь?

– И я.

Они переглянулись. Такого на памяти Даниила не случалось ни разу. Обычно Густав привозил им разработанный в Бюро план, снабжал оружием, указывал, какие подготовительные работы должны быть проведены, и исчезал до тех пор, пока не убеждался, что все прошло чисто.