Книга 13 месяцев - Илья Стогов

В ту ночь я долго не мог уснуть. Как я хотел, чтобы мои колени выглядели так же! Ему, чеху, будет что показать Богу на Страшном суде, а вот что покажу я?

3

А приблизительно за полгода до того, как окунуться в дремучие белорусские болота, я твердо решил принять таинство крещения.

В детстве родители меня не крестили. А когда при Горбачеве ходить в церковь стало модно, то от крещения вместе с младшим братом я просто отказался. Терпеть не могу делать то, что принято делать в нынешнем сезоне.

В начале 1990-х все вокруг меня вдруг стали жутко набожны. И, разумеется, я тут же ощутил себя воинствующим антиклерикалом.

Одним из моих ближайших приятелей тогда был парень-баптист родом откуда-то с американского Юга. У баптистов не принято пить алкоголь, поэтому я ежевечерне вливал в приятеля несколько бутылок вина

(тут тебе не Америка — пей! пей, говорю, а то поругаемся!)

и до слез доводил его своими остротками на тему Библии.

Американца звали Джейсон. Как-то мы гуляли по тесному петербургскому центру. Парень рассказывал, что дома, в Штатах, у него есть girl-friend. Когда он вернется домой, то, наверное, сразу же женится на ней.

— Здорово! Прямо сразу-сразу женишься?

— Ага.

— Что-то физиономия у тебя кислая.

Джейсон сказал, что нет… на самом-то деле он рад, просто… короче… в общем, его избранница весит двести килограмм. Я, наверное, в курсе: в Америке существует проблема избыточного веса у женщин. Его girl-friend как раз из таких.

— ДВЕСТИ?!

— Да. Ровно в четыре раза больше, чем я.

— Офигеть! Двести килограмм! Не могу не спросить: как же вы… ну, это…

— До свадьбы мы договорились не делать секс.

— А после свадьбы? Парень! Впереди тебя ожидает реальное приключение! Напишешь потом, как все прошло?

— Ты действительно считаешь, что это смешно?

— Где ты взял такую подружку?

— Наши родители дружат. Я знаю Кэрри с детства. Раньше она не была такой… э-э-э… в общем, проблема избыточного веса раньше не стояла столь остро.

— Двести килограмм! А рост? Какой у нее рост?

— В том-то и дело! Меньше пяти футов.

— Меньше пяти футов? Блин! Когда она ложится вверх животом, то выглядит наверное выше, чем когда стоит на ногах, да?

— Зато она очень хороший человек.

Болтая, мы просто бродили по улочкам. В тот момент как раз брели мимо странного здания из серого гранита. Я заинтересовался и остановился. Прежде я не встречал в своем городе столь странных зданий.

Внутрь вел десяток ступеней. Однако пройти и рассмотреть все хорошенько было нельзя: вход в здание был перекрыт железной решеткой. По ту сторону решетки, прямо на фасаде здания, была установлена статуя Девы Марии.

Улочка была настолько крошечная и пустынная, что, возможно, не значилась ни на одной карте города. Три низеньких дома. Потрескавшийся асфальт. Высоченный шпиль гранитного здания. За решеткой — статуя женщины с огромными глазами.

Потом Джейсон вернулся в свою Америку и, наверное, все-таки женился на хорошей девушке, испытывающей проблемы с избыточным весом. Он не писал мне, и вскоре я забыл о нем. О нем, о его девушке, обо всем, что связано с этим парнем…

А потом все изменилось. Мне будет затруднительно объяснить вам, что именно произошло… а кроме того, я и не хочу вам это объяснять… но все действительно стало другим.

4

Я — парень очень русский. Решив принять крещение, я, разумеется, имел в виду принять крещение в православной церкви.

О религии в тот момент я не знал ничего. Даже еще меньше. Поэтому решил сходить в церковь на разведку. Посмотреть, как все это происходит. Просто, чтобы потом в нужный момент не чувствовать себя дураком.

Я дошел до желтого православного собора, стоявшего почти напротив моей тогдашней квартиры, и узнал, что назавтра служба начнется вечером, а как раз перед ней и проводится таинство крещения.

Деньги, чтобы заплатить за крещение, у меня были. Я не переживал. Решил, что схожу, хорошенько все рассмотрю и стану настоящим христианином без особых проблем.

На следующий день, после обеда, я лег почитать и заснул. А проснулся, когда времени было уже в обрез. Вскочил и (еще сонный) побежал в церковь.

Знаете, бывает такое состояние… когда ты толком не понимаешь, спишь ты или уже нет. Когда все зыбко… болезненно. Когда серый мир наваливается на тебя, давит, агрессивно хмурится тебе, плохо соображающему, в лицо. Вот в таком состоянии я и добежал до храма.

Все еще потирая глаза, вошел внутрь. В соборе был высоченный, выше неба, потолок. Где-то там, под потолком металось древнее песнопение. Чернобородые, заросшие по самые глаза священники бесконечными рядами выходили из-за иконостаса. Каждый из них был огромен и пузат. Каждый из них держал в руках кадило. От дыма мне сделалось дурно.

Византийская литургия напугала меня. Это было, как заглянуть в зрачки сфинкса: я не отражался в этих зрачках.

У священников были высокие черные головные уборы. Их было настолько много, что я растерялся. Низкими голосами они пели о чем-то, чего я абсолютно не понимал. О чем-то величественном и грозном. О чем-то, перед чем я был лишним.

Я стоял у самых дверей. Дальше пройти не решался. Вокруг стояли широколицые люди. Такие же русские, как я… вернее, гораздо более русские. Они все понимали прекрасно. Когда нужно — до земли кланялись. Когда нужно — размашисто крестились.

Это была церковь моих предков. Многих поколений моих далеких предков. Но моей эта церковь не была. Простояв в храме меньше получаса, я вышел на улицу.

5

Только не подумайте, будто я ругаю православную церковь или что-нибудь в этом роде. Я не сомневался, что передо мной настоящая церковь Христова. Не сомневался и в том, что эта церковь ведет людей в правильном направлении. Я сомневался, существуют ли точки соприкосновения между этой церковью и лично мной.

Вокруг сбора был разбит небольшой садик. Я сидел на скамейке, курил и, если честно, был ужасно расстроен. Неужели я все понял неверно? Мне казалось, что меня зовут, — я пришел и оказался здесь чужим. Неужели все-таки ошибся?

Докурив третью подряд сигарету, я решил вернуться в церковь. Подошел ко входу. Постоял. Послушал доносящийся изнутри непонятный гимн. И внутрь не пошел. Не смог себя заставить. Именно тогда я вспомнил о здании, которое видел, гуляя сто лет назад со знакомым американцем.

На самом деле я не знал, что это за здание. Не знал, храм ли это, и если храм, то какой конфессии. Я ни разу не вспоминал о нем. Я даже не очень четко помнил, где его видел. Но, уйдя из православного собора, решил сходить, поискать. Делать-то все равно нечего. Почему не пойти? Именно так я первый раз в жизни попал на мессу в католической церкви.