Книга Sex в восточном городе - Раджа Алсани

— Простите, но эти фильмы не мои. Если подруги узнают, что я отдала кассеты, они с меня шкуру спустят.

— Какие подруги?

«О Господи! — подумала Ламис. — Неужели эта женщина никогда не перестанет задавать вопросы?»

— Вы же знаете, мэм, я не могу этого сказать.

— Твоя проблема, Ламис, в том, что ты изображаешь этакого «крестного отца» и пытаешься нести ответственность за все, что творит твоя маленькая личная мафия. Или ты называешь мне имена, или я конфискую кассеты.

Ламис задумалась.

— Если я назову имена — вы гарантируете, что мои подруги об этом не узнают? Обещаете, что не накажете их?

— Да, Ламис, обещаю.

Девочка назвала имена своих сообщниц, забрала кассеты и после уроков раздала их подругам. Те поинтересовались, где Ламис устроила тайник и как умудрилась спрятать такой огромный пакет. Но она самоуверенно улыбнулась и ответила своей излюбленной фразой:

— Эй, я же Ламис. Единственная и неподражаемая.

ПИСЬМО 7

Кому: [e-mail]

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 26 марта 2004 г.

Тема: Легенды Пятой улицы

Многие обвиняют меня в том, что я подражаю известным писателям; якобы я смешала все, что у них есть, и в итоге получился эклектичный и странный стиль. По правде говоря, это большая честь для меня, если люди действительно так считают. Но, клянусь, я слишком ничтожна для того, чтобы подражать великим.

Общество в Саудовской Аравии напоминает фруктовый коктейль — представители разных классов не соприкасаются друг с другом без крайней необходимости, и то лишь с посторонней помощью. Верхние слои Эр-Рияда для четырех девушек были целым миром, но в университете выходцы из элиты составляли крошечную долю всего представленного там многообразия.

Когда подруги поступили в университет, то немедленно познакомились со студентками, которые прибыли из весьма отдаленных мест. Провинциалки составляли более половины первого курса, численностью в шестьдесят человек. Чем ближе Ламис сходилась с ними, тем большее восхищение испытывала. Они были энергичны, независимы и сильны. Выпускницы бесплатных государственных школ, они не располагали и четвертью тех ресурсов, которые были к услугам Ламис и ее подруг в престижных частных школах. Но на экзаменах они получали высшие оценки; если бы не тот факт, что в большинстве своем провинциалки слабо владели английским, никто не смог бы отличить их от подруг Ламис, разве что по простоте одежды. Никто из них не слышал о знаменитых кутюрье, чьими услугами пользовался наш маленький шиллах.

Мишель была удивлена и обескуражена, когда одна из этих студенток принялась ревностно просить прощения у Бога зато, что слушала, как Ламис описывает платье, которое собирается надеть вечером, на свадьбу двоюродной сестры. А Садим рассказала, что ее однокурсница самостоятельно подыскивает мужу, с которым прожила всего лишь год, вторую жену, объясняя это тем, что теперь-то у нее появится свободная минутка. Можно будет прибраться в доме, покрасить волосы, привести в порядок руки, позаботиться о ребенке и о будущих детях. Она сделает все это, пока муж проводит время с другой женой.

Среди своих подруг Мишель была единственной, которая терпеть не могла провинциалок. Ей неинтересно было спорить с ними и вовсе не нравилось то, что Ламис с явным энтузиазмом общается с плебейками. Наедине она обвинила подругу в том, что та ведет себя как Алисия Сильверстоун в фильме «Бестолочь» (в детстве это была их любимая картина). Мишель утверждала, что Ламис вводит неопытных девочек в мир красоты и культуры лишь затем, чтобы они еще острее осознали ее превосходство.

Вдобавок Мишель обижалась из-за того, что Садим вполне разделяла интересы Ламис и быстро шла на контакт с чужими. При всей своей простоте, провинциалки были очень вежливы, деликатны и даже в некотором смысле благородны. Окружающих привлекало их невинное добродушие, не говоря уже о чувстве юмора, давно покинувшем высшие круги общества.

Существует ли своего рода обратная связь между социальной и экономической мощью, с одной стороны, и природным жизнелюбием, с другой, — примерно так же, как, по мнению людей, существует связь между весом и характером? Лично я с этим согласна. Несговорчивость, глупость, нетерпимость и напыщенность — недуги, широко распространенные среди богатых. Посмотрите, как, в среднем, глупы блондинки — особенно блондинки из высшего общества, и вы поймете, что я имею в виду.

Ламис начала ощущать ревность Мишель в те минуты, когда выказывала симпатию той или иной однокурснице. В первом семестре Ламис и Садим ежедневно встречались на Пятой улице — или на «Полях», как ее называли, по аналогии с Елисейскими полями в Париже (потому что по ней в свободное от занятий время гуляли все студентки). Обе девушки всегда мечтали увидеть кампус Олайшу — после всего, что они о нем слышали. Выяснилось, что Олайша, один из университетских городков, состоит лишь из нескольких старых зданий на грани разрушения. Его построили в 1957 году, исключительно для студентов, мужского пола. Позже парней перевели в новый большой кампус, предоставив Олайшу девушкам. Дорожки здесь были усыпаны сухими финиками, которые падали с пальм. Место находилось в таком запустении, что даже гроздья фиников, казалось, отчаянно ждали того, кто их сорвет. Но и оказавшись на земле, они неизменно оставались без внимания; никто их не собирал.

Мишель, которая специально пришла однажды утром из Малаза, чтобы обследовать Олайшу, была так разочарована, что громко принялась оплакивать судьбу, не позволившую ей поступить в американский университет. Во всем виноваты тетушки. Эти надоедливые женщины буквально из кожи вон лезут, напичкивая отца ретроградными идеями. Они предупредили его о возможных последствиях проживания Мишель за границей. Девушки, которые уезжают из Саудовской Аравии учиться, по возвращении попадают в водоворот самых нелицеприятных сплетен и не могут найти себе мужа, твердили тетушки. А самое ужасное в том, что ее в высшей степени цивилизованный папа поддался на нелепые и глупые уговоры!

Пятая улица имела свои секреты, по большей части связанные с легендарными студентками. О них рассказывали много историй, одни из которых были правдой, а другие — искусным вымыслом. Наиболее знаменитой, распространившейся по университету со скоростью пожара, стала легенда об Арве. Эта красивая студентка заметно отличалась от прочих чересчур короткой стрижкой и мужественной походкой. Все ее боялись. Одна из девушек клялась, что однажды, когда Арва сидела на скамейке, из-под ее длинной черной юбки виднелись края белых мужских подштанников. Другая твердила, что как-то раз Арва самым предосудительным образом обвила рукой талию своей соседки. Садим чуть не умерла от страха, когда Арва внезапно возникла рядом в тот момент, когда речь зашла о ней. Прежде девушка никогда не видела Арвы и понятия не имела, в какой переплет попала, пока ей не сказали, что вон та студентка, которая стоит у стены, с загадочной улыбкой на губах, и есть Арва!