Книга Откровения танкового генерала СС - Курт Майер

Таким образом, боевые действия против англичан на этом завершены, и мы не наблюдаем воочию падение Дюнкерка. Полк «Лейбштандарт» включен в состав 6-й армии и 4 июня остановлен в Камбре.

Тем временем начинается сражение на Сомме, и линия обороны на этой реке в нескольких местах прорвана. Полк готов выдвинуться через Боном на Амьен или Перонн. Противник сумел подтянуть новые силы. Задача их — воспрепятствовать нашему глубокому вклинению и предотвратить взятие в кольцо окружения сражающихся севернее сил французов с одновременным созданием нового оборонительного фронта за Уас. Не следует исключать также, что противник намерен в течение ночи отвести войска на юг. В этой связи запланировано атаковать его 8 июня силами четырех дивизий, нанеся удар в юго-западном направлении. Наступление осуществляется согласно плану. Прорыв осуществлен, и 9 июня нас неожиданно переподчиняют 44-му армейскому корпусу, полк получает приказ наступать через Суассон, Вильескотерет, а оттуда на юго-восток. Мои бойцы-мотопехотинцы еле волочат ноги, когда мы форсируем Эйн западнее Суассона. Но на сон времени нет — этой же ночью нам предстоит миновать лесной массив Вильескотерет и далее следовать на Ла Форт Милон.

Когда мы въезжаем в лес, нас окутывает кромешная тьма. Дорога изрыта воронками от бомб и снарядов. 124-й пехотный полк расположился для отдыха по обеим сторонам дороги в лесу у Доксойля. Вскоре, миновав последние посты боевого охранения, мы оказываемся на ничейной земле. Отбившиеся от своих частей французы без боя сдаются в плен, в основном это военнослужащие 11-й французской дивизии. Мы прислушиваемся к каждому лесному шороху, за каждым кустом нам мерещится враг.

Для Зеппа Дитриха эта лесная поездка — особое событие. Именно здесь в годы Первой мировой войны произошел его первый танковый бой, именно здесь он подбил первый вражеский танк.

К 4 часам утра мы добираемся до Вильескотерета, где берем в плен группу ничего не подозревавших французов. Чувствуется, что не сегодня завтра враг будет повержен. Рассеянные остатки 11-й французской дивизии кое-где продолжают оказывать вялое сопротивление.

В 5 часов мы продвигаемся в направлении Ла Форт Милон и в лесу в 4 километрах южнее Вильескотерета берем в плен еще военнослужащих 11-й французской дивизии. Уже на подходах к Форту Милону наш авангард обстрелян пехотинцами неприятеля. Но это не мешает нам оперативно овладеть населенным пунктом.

1-му батальону удается с ходу войти в Шато-Тьерри и продвинуться до разрушенного железнодорожного моста. Ставший для немцев роковым Шато-Тьерри полностью очищен от французов, однако на не успевший еще проснуться город ложатся артиллерийские снаряды, опустевшие улицы производят гнетущее впечатление.

11 июня мой батальон продвигается через Брюметц. Кулом на Монтрей, прорывая по пути оборону врага. Моих бойцов не удержать. Начинается гонка с финишем на Марне. В 5 часов 30 минут следующего дня мы, на лету миновав Монтрей, захватываем французов врасплох за утренним туалетом. Они с готовностью бросают оружие и собираются на главной улице. В 9 часов 04 минуты мы выходим к Марне у Сен-Ольжа. Вражеские колонны на другом берегу рассеяны огнем нашей тяжелой артиллерии, после этого мы, передав позиции 2-му батальону, продолжаем преследовать в панике отступающего неприятеля.

Хотя с выходом на северный берег Марны наша задача считается выполненной, для создания плацдарма силами 2-го батальона мы овладеваем переправой и готовимся выступить к железнодорожной насыпи в излучине Марны. В 18 часов 50 минут взят Меэ, осуществлен выход к железнодорожной насыпи, и наступление продолжается. С созданием здесь плацдарма нам будет значительно легче развивать наступление на следующий день, к тому же противник лишен возможности выстроить оборону в излучине Марны.

За ночь полк отозван и вновь подчинен 9-й танковой дивизии. В 12 часов 45 минут в памятный день 14 июня мы слушаем срочное сообщение: «В Париж с утра входят германские войска». Солдаты 11-й роты забираются на колокольню церкви в Этрепийи и звонят в колокола. Мы молча стоим на маршруте продвижения, слушая величавый звон. Особого восторга мы не испытываем, никаких попоек на радостях, никаких костров в честь победы. Мы просто принимаем услышанное к сведению и глядим, как над Марной пролетают эскадрильи пикирующих бомбардировщиков, несущие смерть тем, кто окопался на юге. Вечером того же дня умирает от ран один из моих самых ответственных офицеров. Гауптшарфюрер[10]Шильдкнехт пал смертью храбрых, героическая гибель его — пример всему его взводу.

Через Монмирай, Невер мы продвигаемся дальше в южном направлении с задачей создать плацдарм через Алье у Мулена. На наших глазах автомобильный мост взлетает на воздух — французы все же успели подорвать его. Взрыв происходит как раз, когда лейтенант из 10-го пехотного полка пытается перебраться по нему на другой берег. И офицер падает с моста в бурные воды Луары. Но вот железнодорожный мост хоть и подожжен, но попадает к нам целым и невредимым, что позволяет создать плацдарм. Металлические конструкции моста не пострадали в огне. Враг обороняется еле-еле, хотя в распоряжении французского верховного командования целых 70 дивизий. Но действующая армия французов не желает сражаться. Серьезное сопротивление неприятель оказывает лишь на отдельных участках.

19 июня получаю приказ провести разведку в направлении от Мулена через Сен-Пуркен и на Ганна. С восходом солнца моя ударная группа въезжает на покрытое деревьями взгорье, бойцам приходится пробивать себе дорогу. Отступающие французские подразделения пытаются создать подобие линии обороны, стремясь выиграть время для отступления. Нас их попытки не интересуют. Перед нами ясная цель — овладевать пространством на южном направлении. Фланги уже не представляют для нас интереса. Мы несемся по дорогам без остановок, при необходимости ведя огонь на ходу. Наступление все больше и больше походит на охоту.

Около 10 часов утра мы взбираемся на отлогую возвышенность, и внизу нашим взорам открывается Сен-Пуркен. Из своего автомобиля в голове колонны я различаю у въезда в населенный пункт группу французских солдат. Французы лихорадочно сооружают баррикады на дороге. Местность по обеим сторонам дороги открытая, никакой возможности скрытно подобраться, к Пуркену ведет склон метров 800 длиной. Условия совершенно неблагоприятные для действий пехотинцев. Поэтому принимаю решение захватить французов врасплох молниеносной атакой только на что сооруженные ими завалы. Для осуществления этой операции использую ударную группу оберштурмфюрера Книттеля. Остальные бойцы ударной группы получают приказ следовать в 100 метрах позади, обеспечивая огневое прикрытие.

Французы, не подозревая, что мы в двух шагах от Пуркена, как ни в чем не бывало сооружают свои баррикады у въезда в городок.

Первая машина молниеносно взлетает на гребень возвышенности и на ходу открывает огонь. Остальные стрелки-мотоциклисты на большой скорости следуют за ней. Две разведывательные бронемашины справа и слева от дороги ведут огонь из 2-см пушек. Начинается и минометный обстрел Пуркена. Все это напоминает ад. Я устремляюсь за ударной группой, видя, как из домов в панике устремляются перепуганные насмерть французы. Офицеры, отчаянно жестикулируя, призывают солдат обороняться. Эффект внезапности абсолютный, так что ни о какой организованной обороне и говорить не приходится. Не проходит и нескольких минут, как баррикада преодолена и в ней создан проем для проезда. Орудийная прислуга так и не успела сделать ни одного выстрела — мы опередили французов.