Книга Чары тьмы - Катарина Керр

Макла кивнула с несчастным видом. Они сидели в саду храма, на небольшой скамейке между рядами морковки и капусты. Макле недавно исполнилось шестнадцать лет. Обычно она считалась красивой девушкой, но сегодня ее светлые волосы были стянуты в неряшливый хвост, а глаза покраснели и опухли от слез.

— Я только надеюсь, что ты права, — проговорила наконец Макла. — А что, если никто не сочтет наши земли достойными войны? Даже если на тебе женятся — им все равно придется сражаться с гнилым старым Вепрем. И ты теперь не можешь позволить себе выделить мне приданое, поэтому я останусь гнить в этом ужасном храме всю оставшуюся жизнь.

— Не надо так ныть! Если я приму постриг, то ты получишь все наши земли. О таком приданом любая женщина может только мечтать.

— О-о! — У нее в глазах появилась надежда. — Ты всегда говорила о том, чтобы стать жрицей.

— Именно так. Не беспокойся. Мы еще найдем тебе мужа.

Макла улыбнулась.

Поток ее жалоб поднял сомнения в душе у Гвен. А что, если на самом деле никто не захочет брать земли клана Волка? Унаследовать эти территории — значит, унаследовать и связанную с ними кровную вражду. Всю жизнь Гвенивер слышала постоянные разговоры о войне и знала кое-что, что не ведала более невинная Макла: земли клана Волка расположены дурно со стратегической точки зрения. Они находятся как раз рядом с границей с Кантрейем и так далеко к востоку от Кермора, что защищать их трудно. А что если король в Керморе решит укрепить свою границу и отойдет назад?

Гвенивер оставила Макки в саду и отправилась на прогулку. Ее терзало беспокойство. Если бы она только могла добраться до Кермора и обратиться с просьбой к королю! Он считался безукоризненно честным человеком. Он выслушает ее. Главное — добраться до него…

Гвенивер взобралась на мостик над воротами. Уже прошло три дня с тех пор, как они приехали к храму. Буркан и его люди все еще стояли лагерем на лугу.

— Сколько же вы намерены там оставаться, ублюдки? — пробормотала Гвенивер себе под нос.

Как выяснилось, совсем недолго. На следующее утро Гвенивер взобралась на крепостной вал сразу после рассвета и увидела, как боевой отряд седлает коней и нагружает телеги припасами. Тем не менее, они все же оставили четырех человек и одну телегу с продовольствием — сторожить семью своего врага. Запасов им хватит на месяцы. Гвенивер бранилась всеми грязными ругательствами, какие когда-либо слышала, пока не выдохлась. Впрочем, она предполагала, что ожидать меньшего и не следовало. Если бы даже Буркан забрал всех своих людей, она никогда не смогла бы одна одолеть сто восемьдесят миль до Кермора.

— Если только я не, отправлюсь туда, как жрица, — заметила она вслух.

После того, как у нее на щеке появится синяя татуировка, Гвенивер станет неприкосновенной. На дорогах она будет в полной безопасности. Не в меньшей, чем целая армия. Священные клятвы дадут ей силы, она сможет отправиться к королю и просить о жизни своего клана. Она найдет какого-нибудь мужчину, подходящего для того, чтобы стать мужем Макки. Имя клана Волка возродится. Если Гвенивер преуспеет, то сможет вернуться сюда и жить в храме.

Она повернулась, прислонилась к крепостному валу и посмотрела вниз, на храмовую территорию. Новообращенные и жрицы, занимающие низкое положение, работали в саду или носили хворост в кухню. Несколько женщин в раздумьях прогуливались вокруг самого храма. Несмотря на активную деятельность, кипевшую здесь под теплым весенним, солнцем, эта земля оставалась погруженной в тишину.

Никто не разговаривал, если в том не было необходимости и даже тогда говорили только тихим голосом. На мгновение Гвенивер почувствовала, что ей стало трудно дышать. Грядущая будущность в качестве жрицы словно душила ее.

Внезапно Гвенивер впала в слепую, противоречащую здравому смыслу ярость. Она поймана в капкан. Волчица в клетке. Пытается перегрызть прутья, гневно бросаясь на них снова и снова. Ее ненависть к Буркану поднялась неудержимой волной, подобно похоти, а затем перекинулась на короля в Керморе. Она загнана в ловушку между ними, просит одного дать ей то, что принадлежит ей по праву, просит другого отомстить за нее. Гвенивер задрожала и замотала головой из стороны в сторону, словно желая сказать «нет» всей Вселенной.

Силой воли она заставила себя успокоиться. Если она сдастся сумасшедшей ярости, это не принесет ей пользы.

— Ты должна подумать, — сказала она себе. — И молиться Богине. Она — единственная надежда, которая у тебя осталась.

— Основная часть отряда снялась с места, — сообщил Дагвин. — Но они оставили четверых.

— Ублюдки! — рявкнул Рикин. — Относятся к нашей госпоже так, словно она — призовая лошадь или что-то в этом роде, и ее следует украсть!

Камлун кивнул с мрачным видом. Они трое были последними оставшимися в живых из боевого отряда клана Волка. На протяжении многих дней они стояли лагерем на поросших лесом возвышенностях за Храмом Луны, откуда могли наблюдать за женщиной, которую считали своей госпожой, дочерью лорда, которому поклялись в верности. Все трое служили клану Волка с детства и были готовы выполнять свои обязанности и теперь.

— А они хорошо несут вахту? — спросил Рикин. — Вооружены и готовы к схватке?

— Нет, не готовы, — Дагвин мрачно улыбнулся. — Когда я украдкой подобрался к ним, то увидел, как они сидят кружком в траве и играют в кости. Рукава их рубах закатаны.

— О, правда? Ну тогда давайте надеяться, что боги сделают их игру долгой и приятной.

Свободные мужчины, которые работали на землях храма, были исключительно преданы верховной жрице — отчасти потому, что она брала значительно меньшую часть урожая в качестве налогов, чем сделал бы господин благородного происхождения, но в основном потому, что считали честью для себя и своих семей служить Богине. Ардда была уверена в том, что один из них охотно отправится ради нее в долгое путешествие в дан Дэверри с посланием. По крайней мере, так она сказала Гвенивер.

— Это должно прекратиться! — объявила жрица. — Я не могу приказать этим людям из боевого отряда покинуть землю, которая мне не принадлежит, но, с другой стороны, я не собираюсь позволять этим Вепрям сидеть здесь все лето. Ты — не преступница, которая приехала сюда искать убежища от правосудия, поэтому у них нет никакого права держать тебя взаперти. И кроме того, мы все знаем, что они убили бы тебя, если бы смогли. Посмотрим, сможет ли король, которому служит Буркан, заставить его отозвать своих людей.

— Вы считаете, что король прислушается к вашему прошению? — спросила Гвенивер. — Готова поспорить: он хочет, чтобы наши земли находились в руках одного из его вассалов.

— Ему лучше бы ко мне прислушаться! Я прошу верховную жрицу в храме дана Дэверри вмешаться лично.

Гвенивер держала за узду верховую лошадь Ардды, когда жрица садилась в женское седло и поправляла длинное платье, затем пошла рядом с лошадью к воротам. Поскольку четыре представителя клана Вепря не пытались войти в храм, ворота стояли открытыми. Гвенивер и Липилла, привратница, назначенная на этот день, стояли рядом и наблюдали за тем, как выезжает Ардда. Она сидела в седле прямо и с вызовом. Когда она добралась до дороги, представители клана Вепря поднялись на ноги и низко и уважительно ей поклонились.