Книга Конан. Кровавый венец - Роберт Говард

— Что?! — зарычал Яр Афзал, багровея от гнева.— Разве ты вождь Курума? Выходит, вазулы подчиняются приказаниям какого-то несчастного ублюдка, а не Яр Афзала?

Воин съежился, а непобедимый вождь подскочил к нему, схватил за горло и начал душить, пока лицо жертвы не стало сине-фиолетовым. Потом в ярости швырнул его оземь и встал над ним с саблей в руке.

— У кого еще есть сомнения? — зарычал он и обвел всех воинственным взором, а его соплеменники угрюмо уставились в землю.

Яр Афзал презрительно крякнул и втолкнул оружие в ножны жестом, полным презрения. Потом со злостью пнул лежащего на земле подстрекателя, исторгнув из него вопль боли.

— Обойдешь посты на скалах и узнаешь, не заметили ли они чего,— приказал он.

Мужчина удалился, дергаясь от страха и скрежеща зубами от злости.

Яр Афзал взгромоздился на камень, бормоча себе под нос. Конан стоял возле него, широко расставив ноги, заткнув пальцы за пояс, прищуренными глазами глядя на столпившихся вокруг воинов. Они угрюмо смотрели на него, не осмеливаясь больше провоцировать гнев Яр Афзала, но ненавидя чужака так, как это могут только горцы.

Мужчина обогнул ряд хат, подгоняемый злыми замечаниями и смехом женщин, которые были свидетелями его поражения, потом быстро пошел вверх по дороге, вьющейся меж валунов и скал. Едва он дошел до первого поворота и скрылся с глаз насмешников, как остановился точно вкопанный и раскрыл рот от удивления. Ему не верилось, чтобы кто-то из чужаков смог проникнуть в долину Курум не замеченным соколиноокими наблюдателями… И все же на низком уступе скалы возле дороги сидел незнакомый мужчина в тоге из верблюжьей шерсти и зеленом тюрбане.

Вазул хотел крикнуть, а его рука уже схватила за рукоять нож. Но его глаза встретились с глазами чужака, крик замер в горле, рука бессильно опустилась. Он стоял будто статуя, вглядываясь в даль остекленевшим взглядом. Несколько мгновений они стояли неподвижно, потом человек в зеленом тюрбане начертил пальцем на камне таинственный знак. На скале рядом с символом что-то заблестело — появился сверкающий, словно шлифованный уголь, шар. Человек в тюрбане поднял его и бросил вазулу, который безотчетно схватил его.

— Отнеси это Яр Афзалу,— сказал незнакомец.

Воин машинально развернулся и зашагал обратно, держа в вытянутой руке черный шар. Над краем уступа появилась голова девушки, которая с удивлением и страхом смотрела на колдуна, впервые испытывая такие чувства.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

Хемса ласково погладил ее черные волосы.

— Ты, наверное, все еще ошеломлена ездой на воздушном коне, раз сомневаешься в моей мудрости? — рассмеялся он — Пока жив Яр Афзал, Копан в безопасности в деревне вазулов. Их много, и ножи их остры. Я задумал кое-что поумнее, чем просто убить киммерийца и отнять у вазулов девушку. Не надо быть чародеем, можно и так угадать, что сделают вазульские воины с Конаном, когда моя жертва подает вождю Курума шар Езуда.

Тем временем Яр Афзал, стоя перед своим домом, прервал тираду на полуслове, с удивлением и неудовольствием увидав воина, высланного обойти дозоры.

— Я же приказал тебе обойти посты! — зарычал вождь.— Ты не мог этого сделать так быстро!

Воин не отвечал, он стоял неподвижно, невидящими глазами глядя на вождя и протягивая ему руку с зажатым в ней черным шаром. Конан, взглянув через плечо Яр Афзала, шепнул что-то и хотел схватить вождя за руку, но прежде, чем он успел что-либо сделать, вазул в порыве гнева ударил воина кулаком, свалив его на землю. Черный шар выпал из руки воина и покатился под нога Яр Афзалу, который только теперь заметил его. Он наклонился и поднял шар с земли. Остальные воины, с удивлением поглядывая на товарища, увидели, как их вождь наклоняется, но не заметили, что он поднял.

Яр Афзал выпрямился, взглянул на шар и хотел запихнуть его за пояс.

— Отнесите этого дурака в дом,— приказал он.— Он похож на человека, наевшегося лотоса. Глядел на меня таким пустым взглядом. Я… А-а-а!

В правой ладони вождь вдруг почувствовал какое-то странное трепетание. Что-то там менялось, двигалось, жило. Его пальцы больше не сжимали гладкий, блестящий шар. Он боялся взглянуть туда, язык его присох к гортани, и ладонь не хотела раскрываться.

Изумленные воины вдруг увидели, как глаза Яр Афзала ужасно расширились и кровь отхлынула от лица. С его губ, спрятавшихся в густой рыжей бороде, сорвался крик боли, вождь зашатался и рухнул словно пораженный громом, вытягивая перед собой правую руку. Он упал лицом на землю, а между его разжатых пальцев выползал паук с волосатыми конечностями и туловищем, блестящим, как шлифованный уголь.

Мужчины заревели и отшатнулись от него. Пользуясь моментом, паук дополз до трещины в скале и исчез.

Воины в недоумении переглянулись. Вдруг среди шума послышался громкий, непонятно откуда звучащий повелительный голос. Позже каждый из присутствовавших там и оставшихся в живых мужчин утверждал, что это кричал не он, но только слова эти слышал и все:

— Яр Афзал мертв! Смерть чужаку!

Призыв сплотил горцев. Сомнения, недоверие и страх растворились в приливе неутолимой жажды крови. В небеса взлетел разъяренный крик, когда все вазулы поддались повелительному кличу. С горящими от ненависти глазами они бросились вперед, хлопая полами плащей и поднимая ножи для удара.

Конан столь же быстро отреагировал, в мгновение ока он очутился у дверей дома. Но горцы были слишком близко, и, находясь уже на пороге, он повернулся и отбил удар полуметрового ножа. Проломив нападавшему голову, уклонился от удара другого ножа, распоров живот его обладателю, левой рукой свалил на землю очередного противника, а острием кинжала, который держал в правой руке, пронзил еще одного и изо всех сил ударил спиной в закрытую дверь. Нож на лету отколол щепку от дверного косяка прямо над его ухом, но дверь под нажимом могучего тела уступила, и киммериец спиной влетел в дом. В то же мгновение бородатый горец, нанося удар, потерял равновесие и растянулся но весь рост на пороге. Конан наклонился, схватил его за одежду и, отбросив его в глубь комнаты, толкнул дверь в лицо наступавшим. Раздался хруст сломанных костей, в следующий момент Конан задвинул засовы и поспешно обернулся, чтобы отразить нападение мужчины, который уже вскочил с пола и как бешеный бросился на него.

Жазмина забилась в угол, с ужасом смотря на дерущихся, они то влетали в комнату, то выкатывались оттуда, порой почти падая на нее. Комнату наполнил скрежет и блеск стали, а снаружи толпа нападавших выла, как стая волков, ударяя кинжалами по медной двери, бросая в нее камни. Кто –то притащил ствол дерева, и дверь задрожала под тяжелыми ударами.

Девушка закрыла уши руками, глядя на все безумными глазами. Борьба не на жизнь, а на смерть, происходившая в доме, одержимый вой снаружи приводили ее в состояние помешательства. Жеребец ржал и бил подковами о стены своей загородки. Он повернулся и ударил копытами между прутьев как раз в тот момент, когда горец, отскочив назад во время убийственной атаки киммерийца, прикоснулся спиной к перегородке. Позвоночник вазула треснул в трех местах с хрустом высохшей ветки, и воин упал на Конана, сбив его с ног, оба рухнули на глиняный пол.