Книга Последняя колония - Джон Скальци

Джейн откинулась на спинку кресла; было видно, что она далеко не убеждена. Я не винил ее: генерал и меня тоже убедил отнюдь не полностью. Пока шаттл висел возле ворот и его пилоты переговаривались с диспетчерами насчет постановки в док, мы, все трое, хранили молчание.

— Где ваша дочь? — спросил Райбики, когда шаттл замер у причала.

— Осталась в Новом Гоа, — сказала Джейн. — Чтобы проследить за упаковкой вещей.

— И устроить прощальную вечеринку с друзьями, но об этом мы предпочитаем не слишком задумываться, — добавил я.

— Молодежь, — вздохнул Райбики и поднялся. — Ну а теперь… Перри, Саган, помните, что я вам говорил насчет цирка для средств массовой информации?

— Да, — кивнул я.

— Вот и прекрасно. В таком случае приготовьтесь выйти на арену. Все клоуны будут в публике.

С этими словами он повел нас от шаттла к воротам, за которыми, судя по всему, со вчерашнего вечера дежурили в полном составе журналисты Союза колоний, чтобы застать нас врасплох.

— Помилуй бог, — сказал я, останавливаясь в туннеле.

— Поздно паниковать, Перри, — веско произнес Райбики и, приостановившись, взял меня под руку. — Им уже все о вас известно. Пора набраться мужества и покончить с этим.

* * *

— Ну что, — осведомился Джанн Кранджич, подкатившись ко мне самое большее через пять минут после того, как мы приземлились на Роаноке. — Какое ощущение испытывает человек, первым поставивший ногу на землю нового мира?

— Мне уже не раз приходилось это делать, — ответил я, пробуя подошвой почву.

На него я не смотрел. За несколько минувших дней я успел возненавидеть его хорошо поставленный приторный голос и телегеничную внешность красавчика.

— Да, конечно! — ни на секунду не задумавшись, воскликнул Джанн. — Но ведь на сей раз поблизости нет никого, кто стремился бы отрубить эту ногу напрочь…

После этих слов я все же взглянул на него и увидел обычную раздражающую ухмылочку, которую обитатели Умбрии — его родной планеты — почему-то считали победоносной улыбкой. Краешком глаза я заметил также, что Беата Новик медленно обходит нас по кругу. Она предоставляла своей камере, закрепленной на голове, снимать все, что попадало в поле зрения, чтобы потом выбрать лучшее для зрителей.

— Ничего, Джанн, день только начинается. Вполне хватит времени для того, чтобы обнаружились желающие и рубить, и стрелять, — сказал я.

Его улыбка сделалась немного натянутой.

— А теперь, почему бы вам с Беатой не поприставать, для разнообразия, к кому-нибудь еще.

Кранджич вздохнул и решил изменить тактику.

— Послушайте, Перри, — доверительным тоном обратился он ко мне. — Вы же не можете не понимать, что, когда я начну собирать сюжет из тех реплик, которыми вы меня удостоили, выйдет страшно неприятный напыщенный тип. Попытайтесь вести себя хоть немного приветливее. Что вам стоит, а? Дайте мне хоть что-нибудь, с чем я смогу работать. Мы искренне хотим представить вас как героя войны, выступающего на новом поприще, но вы не даете нам никакой точки опоры. Видит бог, вы отлично понимаете, как делаются такие дела. Вы ведь сами на Земле занимались рекламным бизнесом.

Я отмахнулся от него, даже не стараясь скрыть раздражения. Кранджич взглянул на стоявшую по правую руку от меня Джейн, но не рискнул обратиться к ней. В полете он улучил момент, когда меня не было рядом, и попытался пристать к ней с вопросами. Подозреваю, что к концу непродолжительного разговора она перепугала его до полусмерти. Я тогда не смог не задать себе праздный вопрос: сохранила ли его оператор запись этого неудавшегося интервью?

— Пойдем, Беата, — сказал он. — Все равно нам нужно сделать сюжет о Трухильо.

Они побрели прочь к судну, рассчитывая, что кто-нибудь из руководителей будущей колонии окажется более сговорчивым или более тщеславным.

Кранджич ужасно бесил меня. Вообще-то меня бесила вся эта поездка. Она была устроена якобы для того, чтобы мы с Джейн и избранная группа поселенцев осмотрели место, где будет находиться колония, и побольше узнали о планете. Получился же великосветский вояж с колонистами в качестве звезд сезона. Высадка всей компании сюда для того, чтобы журналисты могли сделать вожделенные снимки, и доставка обратно были не чем иным, как пустой тратой времени. И Кранджич был всего лишь ярким примером носителя того образа мыслей, который был присущ всей толпе паразитов от информации.

— Могу сразу сказать, что, когда мы займемся колонией, я совсем не буду скучать без него, — сказал я, с повернувшись к Джейн.

— Ты плохо изучил документы, — ответила Джейн. — И он, и Беата входят в умбрийскую группу колонистов. Так что он поедет с нами. Они с Беатой поженились специально ради этого, потому что умбрийцы не допустили к играм одиночек.

— Они решили, что супружеские пары лучше годятся для жизни в колонии? — предположил я.

— Вероятнее, соревнование пар сделало их игры более зрелищными, — отозвалась Джейн.

— Он участвовал в шоу?

— Он был его ведущим. Но правила есть правила. Этот брак целиком и полностью фиктивен. Кранджич был женат уже несколько раз, но никогда его супружество не длилось больше года, а Беата вообще лесбиянка.

— Ты меня ужасаешь, — сказал я. — Откуда тебе все это известно?

— Не забывай, что я была офицером разведки. Выяснить такие вещи для меня — раз плюнуть.

— Что еще, по твоему мнению, мне следует о нем знать?

— Он намерен задокументировать первый год жизни колонии Роанок. И уже заключил контракт на еженедельные передачи. И еще у него есть заказ на книгу.

— Замечательно, — подытожил я. — Ну что ж, теперь мне, по крайней мере, ясно, каким образом он пробрался на шаттл.

С первым кораблем на поверхность Роанока должны были высадиться десяток представителей колонистов и несколько сотрудников Департамента колонизации; на «Сене» чуть не случился бунт, когда репортеры выяснили, что на шаттле с колонистами не будет никого из них. Именно Кранджич спас положение, пообещав предоставить для общего пользования все, что снимет Беата. Остальные репортеры должны были высадиться позднее на других кораблях, снять свои запланированные сюжеты и смонтировать их с материалом Кранджича. Для него эта жертва не стоила ровным счетом ничего — ведь он все равно станет колонистом Роанока. Узнай о его хитрости кто-нибудь из коллег, вполне возможно, он всерьез задумается о том, чтобы выбросить его через гермошлюз в безвоздушное пространство.

— Не стоит волноваться на этот счет, — сказала Джейн. — И кроме всего прочего, он ведь прав. Ты действительно впервые в жизни попал на новую планету, где никто не стремится тебя убить. Вот и радуйся этому. Пошли.

Она зашагала по обширному лугу, заросшему местной травой, посреди которого мы совершили посадку, к обрамлявшей его стене из чего-то, весьма похожего на деревья. Кстати, местную траву тоже нельзя было с полным правом назвать травой.