Книга Черные небеса. Заповедник - Андрей Тепляков

— Спасибо, — сказала Лайла. — Как метет! Дорогу, наверное, совсем занесло. Тебе придется ехать очень осторожно.

— Я пешком, — сказал Ной. — Пойду по подветренной стороне, там снега меньше.

— Пешком? — удивленно переспросила Лайла. — До Квартала?

Ной кивнул, привычно ожидая давно осточертевшие вопросы. Но их не последовало.

— Идем к моей машине, я тебя подвезу.

Он энергично замотал головой.

— Не стоит! Я доберусь! Это не так далеко. Тут всего то…

— Не надо спорить. Мне не трудно. Идем. А то я уже замерзаю.

Она снова оперлась Ною на руку, и ему ничего не оставалось, как поддерживать ее на скользком тротуаре, пока они шли к машине.

В кабине было холодно и тихо. Машина, как маленький дом, укрыла молодых людей от всех невзгод, создав вокруг них отдельный уютный мирок, предназначенный только для них.

— Я люблю машину, — сказала Лайла. — Это моя территория. Только моя.

Она включила двигатель, и тот заработал ровно и бесшумно, только ветер снаружи выл и бился в окна.

— Электрический? — спросил Ной.

— Да. Поменяла неделю назад. Светлому Городу — светлое будущее!

Она весело улыбнулась.

— Ну что? Поехали?

— Поехали, — сказал Ной и улыбнулся в ответ.

Лайла повернула руль, машина отделилась от тротуара и медленно покатилась по занесенной снегом улице. Кабину заливал свет фонарей; он гас и снова разгорался. Работали щетки.

— В вашей группе есть пары?

— Нет, — ответил Ной, глядя в темноту за окном. — Ну, то есть — были, но сейчас нет.

Сначала он хотел объяснить, рассказать о причинах: о нетерпимости Софьи и срамных фантазиях Багуцкого, о том, что Мария страшна, как смертный грех, а Торопов вообще не может говорить без крика больше трех минут. Но потом решил промолчать. Не хотелось выглядеть сплетником и зубоскалом. Лайла не стала его расспрашивать. Казалось, короткий ответ ее вполне удовлетворил.

Она включила в печку и сказала:

— У нас было две пары. Очень хороший показатель.

— А почему ты ушла? — спросил Ной.

Лайла улыбнулась и оттянула шарф вниз.

— Я портила хорошую картину.

Машина миновала оживленный Центр и начала взбираться на холм. Ной слышал, как загремели цепи на колесах. Навстречу, появляясь словно призраки в свете фар, шли работники теплицы. Огни машины выхватывали их на секунду — темных, с опущенными головами, вязнущих в глубоком снегу и снова теряли в кружащейся мгле. Ной подумал, что, не будь Лайлы, он был бы там — с ними, среди них, как один из них, и не имело никакого значения, где он живет и куда идет. Он был бы точно таким же.

Наконец, тяжелый подъем остался позади, и машина въехала в широкое, гудящее от ветра ущелье Дороги.

— Ты уже выбрал, чему себя посвятишь? — спросила Лайла.

Врать Ною не хотелось, а придумывать отговорки не было сил. Этот день, тяжелый и переполненный эмоциями вымотал его, и только сейчас он почувствовал насколько.

— Я выбрал Поиск, — просто сказал он.

— Поиск? — переспросила Лайла. — Что это?

Ной удивленно уставился на нее. Как могло случиться, что она не слышала о Поиске? Пустышкам из Квартала простительно было не знать о нем, они вообще не интересуются ничем, что выходит за рамки их Круга, но Лайла — городская девушка! С какой планеты она прилетела?

Неожиданно он ощутил прилив вдохновения, как бывает, когда собираешься посвятить новичка во что-то очень важное, новое, значительное.

— Поиск, — сказал он с жаром, — это исследовательская организация. Они занимаются территориями за пределами Города.

— Пустой Землей? — удивленно спросила Лайла. — Зачем?

Ной не знал ответа, и понял, что Лайла отнюдь не захвачена романтикой далеких путешествий.

— Ну, для того, чтобы знать. Знать, что там.

Лайла замолчала и стала внимательнее вглядываться в снежную темноту перед машиной. Ее лицо неуловимо изменилось. Оно стало как будто тверже, сосредоточеннее.

— Я этого не понимаю, — наконец сказала она. — Зачем ехать куда-то непонятно куда? Где-то что-то искать, когда в самом Городе столько достойных и интересных занятий? Пустая Земля, там только холод, грех и смерть, и больше ничего. Посвящать себя этому…

— Вообще-то, я там на практике, — поспешно сказал Ной.

Лицо Лайлы расслабилось и снова приняло обычное благожелательное выражение.

Они замолчали, погруженный каждый в свои мысли. Тихо шелестел теплый воздух из печки, где-то вдали выл ветер.

Лайла вдруг подалась вперед.

— Смотри, что это там?

Ной посмотрел. Среди метели в неярком свете фар проступил огромный черный силуэт, похожий на сказочное чудовище с четырьмя широко расставленными ногами.

— Это ветряк! — сказал он. — Мы в Квартале!

— Куда теперь?

— Вперед. Вон к тем фонарям. Наш дом — первый.

Лайла медленно подкатила к калитке и остановила машину. В доме горел свет.

— Это мама. Ждет. Спасибо, что подвезла меня.

— Не за что. До встречи на собрании. Думаю, теперь мы будем часто видеться.

Ной, который обычно посещал группу всего раз или два в неделю, кивнул.

— Да. Лайла, я… Я очень рад, что ты теперь с нами. Я имею в виду — в группе.

Я…

Она дотронулась ему до плеча.

— Я тоже, Ной. Очень рада. А теперь иди, не заставляй маму волноваться. И храни тебя Бог!

— Храни тебя Бог!

Он открыл дверцу и выбрался из машины. Ветер тут же подхватил его, ударил в спину, разметав полы пальто. Ной пригнул голову, скрючился и поспешно, насколько позволял глубокий снег, заковылял к дому. У самой двери он обернулся. Машина все еще стояла у калитки. Он помахал рукой, в ответ ему мигнули фары.

Глава 4. Среди трудов праведных

Разговор с Караско по поводу практики был коротким:

— Я хотел спросить, что значит практика? Сколько она продлится?

— Об этом говорить еще рано. Иди и займись делом.

Вот и все. И весь разговор.

Позже, когда эмоции отступили, Ной решил для себя так: ему готовят испытание. С какой стати его должны принять в команду сразу? Его — человека с улицы. Наверняка, Караско хочет прежде проверить новичка, увидеть в деле. Это выглядело логичным.

А пока Ной поступил в распоряжение Колотуна.

— Прежде, чем делать что-то серьезное, научись работать вообще, — сказал тот. — Работать — не языком трепать.