Книга Спутники Волкодава - Павел Молитвин

Скинув перед Ваниваки передник, она неожиданно для себя испытала чувство крайней неловкости; припомнив наставления Тупуали, обучавшей девушек искусству любви, она в точности последовала советам старухи и была поражена тем, в какое состояние это привело уравновешенного обычно юношу, не обращавшего на нее прежде ни малейшего внимания. Никто раньше не смотрел на нее с таким восхищением и вожделением, и она рада была, что Тилорн не мог видеть выражения лица своего товарища. Реакция негонеро была столь же бурной, но, будучи к этому готовой, Маути, кроме сознания хорошо выполненного дела, ощутила еще и странное, сладостное, незнакомое ей до сих пор чувство удовлетворения. Оказывается, старуха-то была права, она и вправду имеет власть над мужскими сердцами!

Ни разу еще ей не приходило в голову испробовать приемы, усвоенные со слов Тупуали, на Тилорне. Любые уловки в отношениях с ним казались ей делом недостойным: она не хотела лгать любимому ни словом, ни жестом, ни улыбкой — все это должно идти из глубины сердца, и никак иначе. Кроме того, виделось ей, подобно другим девушкам, внимавшим поучениям старухи с пренебрежительной ухмылкой, что-то унизительное в советах Тупуали: не такая уж она дурнушка, чтобы выламываться перед своим избранником. Если уж она любит его таким как есть, то вправе ожидать такого же отношения и к себе. О, глупая гордыня!

Прислушиваясь краем уха к затянувшемуся обмену любезностями, Маути с удивлением поймала себя на том, что искренне желает одного: чтобы Тилорн увидел ее в этот момент, почувствовал, как хотят обладать ею мужчины, взглянул, каким огнем горят их глаза. Никогда не замечала она такого огня в темно-фиолетовых очах Тилорна и сама в этом виновата! Что бы он ни сделал, едва ли она сумеет любить и желать его больше, но если в ее власти зажечь в сияющих ровным светом глазах колдуна опаляющее пламя страсти, то при первой же возможности она сделает это! Если, конечно, им удастся выбраться целыми и невредимыми с Тин-Тонгры…

Маути незаметно соединила пальцы в кольцо и мысленно поручила Тилорна заботам Тиураола. За себя она не боялась — с той поры как отец во время скитаний по безбрежному морю открыл ей последний путь к спасению, которым они тогда, к счастью, так и не воспользовались, Маути перестала бояться чего либо. Позабытое чувство страха вернулось к ней после того, как Тилорн переступил порог ее хижины, ибо страх за любимого — оборотная сторона любви, и с этим-то страхом уже ничего нельзя поделать…

— Не найдется ли у тебя нашего несравненного вина? — прервал размышления девушки Ваниваки. — Пусть наши друзья с острова влюбленных убедятся, что вино, сделанное из соцветий пальм, растущих на Тулалаоки, ничем не уступает напитку, приготовленному на Тин-Тонгре. Как жены мекамбо ни в чем не уступают женам негонеро.

— Приплывайте в назначенный день, и мы сравним не только вина, но и женщин! — отозвался старший из негонеро.

— Так же как и мужчин! — подхватила его жена, с вызывающей улыбкой вручая Ваниваки кувшин с вином.

Пока юноша, сделав изрядный глоток, хвалил вино, Маути, слегка отодвинув край циновки, под которой скрывался Тилорн, извлекла из корзины кувшин, сработанный на первом в Путаюме гончарном круге.

— Хорошее вино хранят в красивой посуде. Души наших женщин под стать их красоте, — многозначительно изрек Ваниваки, передавая взятый у Маути кувшин женщине и, воспользовавшись удивлением негонеро, восхищенных изяществом изготовленного Тилорном сосуда, оттолкнул каноэ от берега и сел на весла. Маути тоже опустилась на свое место, обещающе улыбаясь оставшейся на острове компании и радуясь про себя, что все завершилось к обоюдному удовольствию.

Добрые пожелания и соленые шутки еще долго неслись им вслед и стихли, лишь когда каноэ окончательно затерялось в лабиринте островов. Ваниваки сделал еще глоток из зажатого между ног кувшина и сказал, обращаясь к лежащему под циновкой Тилорну:

— Эй, колдун, вылезай! Теперь нам понадобятся все три пары весел. Придется обходить этих бездельников с запада, а это — клянусь Китом-прародителем! — будет работенка не из легких.

4

Укрывшись циновкой, Тилорн некоторое время прислушивался к журчанию воды за бортом, к мерным ударам весел, и в памяти его всплывали образы светлокожих бородачей, с которыми против собственного желания ему пришлось совершить многодневное морское путешествие, закончившееся — для него — на благословенном солнечном Тулалаоки. Для дюжины светловолосых северян оно закончилось — так же, как и началось, — значительно раньше. Впрочем, о том, где их родина и от каких берегов они пустились в плавание, Тилорн мог только догадываться. Местные викинги не пытались научить пленника своему языку, а то, что он сумел уловить из обрывков их разговоров, при его знании здешней географии, сводившемся к знакомству со схемой расположения материков и островом Спасения, мало что давало.

Название, данное им приютившему его островку, не отличалось оригинальностью, но это не беспокоило Тилорна. Во-первых, у наладчика магно-систем консервативность должна быть в крови, а во вторых, оценить его выдумку, или, точнее, отсутствие таковой, все равно было некому. Тилорн был единственным пассажиром и членом команды космотанкера, попавшего в блуждающую гравитационную флуктуацию, называемую в просторечии «облаком».

Ему чудовищно не повезло — вероятность попасть в «облако» равна нулю, однако он не только вошел, но и ухитрился выйти из гравитационной ловушки в районе звезды того же класса, что и Солнце. Улыбка судьбы в этом случае была ни при чем — сказались годы муштры в Школе Звездоплавания, а вот в том, что мезон-топливо маршевых двигателей не взорвалось при выходе из «облака» и ему удалось подогнать буквально разваливающийся на куски танкер к планете типа А, любой здравомыслящий человек разглядел бы перст провидения. Лишь его вмешательством можно объяснить, как у магно-инженера хватило времени скорректировать место падения танкера, направив смертоносное судно в бескрайний океан, подальше от материков, и, катапультировавшись в спасательном модуле, посадить аппарат на затерянный в студеном северном море островок.

Впоследствии, правда, оказалось, что остров этот расположен вовсе не столь уединенно, как бы того хотелось его единственному обитателю, но открытие это было сделано слишком поздно. Тилорн обнаружил это после того, как, умудрившись практически из ничего собрать КСИ-зонд, запустил его на орбиту и в ожидании, пока тот займет необходимое для связи с ближайшими населенными мирами положение, вышел пройтись по острову. Проработав почти не разгибаясь тридцать с лишним дней, он чувствовал настоятельную потребность развеяться и размять ноги и, естественно, не мог знать, что сутки назад на его острове высадились морские бродяги, которым необходимо было пополнить запасы пресной воды и подремонтировать свою многовесельную ладью.

Тилорн не взял с собой фульгуратор — единственное оружие, имевшееся на борту спасательного модуля, — да если бы даже и держал его в руках, не применил бы против незнакомцев, внезапно выскочивших перед ним из-за нагромождения валунов. Быстро окружив пребывавшего в приподнятом состоянии духа инженера, они набросились на него с такой стремительностью, что к тому моменту, когда тот осознал всю противоестественность происходящего, его руки и ноги были крепко притянуты ремнями к телу, а в рот засунута невыносимо смердящая тряпка.