Книга Недостающее звено - Михаил Ахманов

К счастью или к несчастью, мрачные прогнозы древних астрофизиков об уникальности разумной жизни во Вселенной не оправдались – разум был если не повсеместным явлением в Галактике, то достаточно частым и рядовым. Его носители имели различный облик, странную или привычную землянам физиологию, сходный или отличный метаболизм; одни по всем параметрам считались людьми, другие походили на людей лишь внешне, третьих, произошедших от инопланетных ящеров, птиц, теплокровных хищников или обитателей водной среды, никак нельзя было заподозрить в родстве с гуманоидами.

История, традиции и образ жизни этих созданий казались такими же разными, как их обличье. О Древних, загадочных даскинах, владевших Галактикой миллионы лет назад, люди не знали почти ничего, хотя их реальность не подвергалась сомнению – исчезнув, они оставили младшим расам кое-какие артефакты, контурный двигатель, звездную лоцию, что называлась Портуланом Даскинов, сеть подпространственных тоннелей и память о своем могуществе. Лоона эо были народом не настолько древним, как даскины, но все же почтенного возраста, пережившим детскую тягу к власти и самоутверждению; теперь это миролюбивое богатое племя стремилось не воевать, не захватывать, а торговать. Правда, чужих они не допускали в свои косми-

ческие города, но активно общались с другими мирами с помощью сервов-биороботов, гигантских транспортных судов и рас-посредников. Внешне подобные людям или, скорее, сказочным эльфам, они, однако, не являлись гуманоидами, общались между собой телепатически, имели четыре пола и размножались способом ментальной конъюгации[7]. Метаморфы, еще один мудрый древний народ, владели даром изменять свои тела, ни с кем не воевали и не торговали, не заселяли иные миры, а берегли от агрессии собственный, сделав из его координат Великую Тайну Вселенной. Никто не бывал в их звездной системе, затерянной среди мириадов солнц, но все высокоразвитые расы знали про их наблюдателей – эмиссары-метаморфы, неотличимые от автохтонов, имелись чуть ли не в каждой звездной метрополии. Вреда от них не было никакого, пока поднадзорный народ не проявлял излишней резвости – скажем, намерений стать гегемоном в огромной области пространства. В подобные моменты всегда находилась другая раса с теми же целями, и неминуемое столкновение гасило амбиции конкурентов, а иногда и жизнь на их планетах. Метаморфы, большие умельцы интриг и закулисной борьбы, фактически играли роль стабилизирующего фактора в Галактике.

Очевидно, в том была жестокая необходимость. В отличие от лоона эо, метаморфов или благожелательных парапримов младшие расы стремились не к интеллектуальному совершенству, а к звездной экспансии, захватывая все новые системы, колонизируя планеты, наращивая боевой потенциал и размножаясь быстро и бесконтрольно. Галактика отнюдь не являлась полем для мирных контактов, обмена культурными достижениями и помощи, которую мудрецы со звезд могли предложить не столь продвинутым братьям по разуму, – все это были лишь прекрасные иллюзии, порождения мечтателей-гуманистов, такие же зыбкие, как миражи пустыни. В реальности же раса, освоившая технику перемещений в Лимбе, распространялась в окрестностях материнской планеты на сотню-другую светолет, создавала звездную империю (сектор влияния, согласно принятой в Галактике терминологии) и с неизбежностью, рано или поздно, сталкивалась с соперниками. Причины возможных конфликтов были разнообразными и диктовались физиологией, социальным устройством и прошлым опытом каждого народа. У дроми, происходивших от ящеров, темп воспроизводства потомства был очень высок, и демографическое давление понуждало их к непрерывным территориальным захватам. Хапторы и кни’лина, две гуманоидные расы, считали самих себя венцом творения; встреча с другими гуманоидами – например, с землянами – являлась шоком для столь самолюбивых и эгоцентричных существ. Их первой реакцией было неприятное изумление, второй – откровенная ненависть, а третьей – попытка уничтожить тех, чей облик представлялся им издевкой Бога или Мироздания. Фаата, генофонд которых был чрезвычайно близок к земному, пережили в прошлом сокрушительные катастрофы и потому считали, что заселение сотен миров и покорение их обитателей – лучший способ предотвратить грядущий коллапс. Свои основания к конфронтации – иные, но, очевидно, столь же веские – имелись у негуманоидных рас, у лльяно, айхов и всех остальных, которым человеческий облик казался уродливым, привычки – мерзкими, а дар к мышлению – крайне сомнительным.

В клубе звездных империй, сообществе избранных, больше всего уважали силу, и всякий новый его член был вынужден доказывать мощь своей цивилизации, ее монолитность при внешних угрозах, способность ответить ударом на удар и решимость идти до конца, каким бы он ни являлся ужасным. И потому Земля воевала. Бились с фаата, чей гигантский звездолет вторгся в Солнечную систему и был уничтожен в ледяной пустыне Антарктиды, бились с ними далеко от Земли, у Беты и Гаммы Молота, бились в глубинах Провала, и заняли те битвы триста лет без малого. Затем наступил черед дроми, хапторов, кни’лина… Семь веков Земная Федерация росла и крепла под блеск метателей плазмы и аннигиляторов, побеждая врагов и превращая их пусть не в друзей, не в союзников, но в соседей, признавших в Земле равного соперника, которого опасно задевать. Друзей в Галактике ни у кого не имелось, а понятие «дружба», крайне неясное, расплывчатое, заменяли вещи конкретные: общность интересов, взаимная выгода, вооруженный нейтралитет. Даже с лоона эо, с которыми мирные отношения поддерживались доброе тысячелетие, люди были не друзьями, но торговыми партнерами, а для тех, кто нанимался к ним на службу, – хозяевами. Правда, честными и щедрыми.

Последние триста лет область Галактики, известная на Земле как Рукав Ориона, наслаждалась миром и относительным спокойствием. Фаата, пришельцы из ветви Персея, больше не пытались пересечь Провал и взять реванш за поражение; дроми регулировали свою численность и вместо аннексии чужих миров приспосабливали к обитанию холодные планеты красных солнц; хапторы и кни’лина, слегка отрезвев после недавних кровавых побоищ, усилили дипломатический контакт с Землей и согласились на совместные проекты – создание смешанных колоний, исследовательские экспедиции и благотворительные миссии. Последнее начинание регулировал ФРИК, комплекс земных ин-

ститутов, опекавших культуры, не достигшие порога Киннисона[8]и пребывавшие на дотехнологической стадии. Их было не слишком много, но и не мало – почти у каждой двухсотой звезды класса G, то есть подобной Солнцу, а также в системах красных гигантов и двойных звезд (хотя там разумная жизнь и жизнь вообще являлись экзотикой и редкостью). Гелири и Хаймор, Пта и Селла, Сайкат и Осиер, Пекло и Розовый Дым, Сакура и Трини, Эльсинор и Тербордла… В одних мирах уже ковали железные мечи да плуги и отправлялись в странствия на парусных судах, в других еще не было сплавов крепче бронзы и кораблей надежнее пирог, а в третьих дикари забивали добычу камнями и обожженными палками. Такие планеты и меньшие братья, что населяли их, числились под патронажем Фонда, который привлекал к своим проектам хапторов, кни’лина и все технологические расы, готовые помочь благому делу специалистами, финансами и оборудованием. Что до самих этих рас, их органов власти и управления, социологии, культуры, философии, традиций, секторов влияния, промышленного и военного потенциала, то в эти проблемы Фонд не входил, оставляя их университетской науке и компетентным экспертам из разведки Звездного Флота.