Книга Царьград. Страж империи - Андрей Посняков

– То есть как – исчез?

– Да так… Там все уже закрыто было, все заведения… Одна пекарня еще работала – тесто к утру месили, да и те уже закрывались… Нет, не думайте, пекарню я осмотрел и весьма тщательно. Нет там никакого потайного хода… Никак не уйти!

– Пекарня, говоришь? – протопроедр задумчиво почесал бородку. – Ладно, сходим, поглядим, что там за пекарня.

– Я почему при всех не хотел говорить… – вдруг улыбнулся Лука. – Подумал – Родинку мы – ну, пусть не мы – ликвидировали, о чем самому базилевсу доложили… А сейчас, кому расскажи, что же – получается снова на свободе неуловимый вор? Не дело ведь это?

Алексей кивнул:

– Не дело. Значит, думаешь, что близнец?

– А кому еще быть-то? Уж я-то Родинку хорошо рассмотрел, еще живого…

– Точно – близнец, – поддержал брата Леонтий. – Как и мы… Ой, такие в детстве штуки вытворяли – только держись! Вот и злодеи эти – тоже…

Протопроедр снова покачал головой… А ведь, и в самом деле, не такая уж и тухлая идея про близнецов. По крайней мере, она много чего объясняет. Хм… логично… стало быть, Роман Родинка – это не один человек, а два! Два! Ну, теперь-то остался один… Которого надобно как можно быстрее найти и обезвредить, иначе… иначе может выйти конфуз… да еще какой – базилевс такого просто так не спустит!

– Ладно, проверю все по своим каналам… Кстати, установили – что там была за коляска? Ну, двуколка, с женщиной, – Алексей напряженно обвел глазами своих сотрудников.

Лука улыбнулся:

– Установили – женщину зовут Анисия-наездница, циркачка с ипподрома. Шапочная знакомая Родинки – мы ее уже допросили. Увидала, говорит, знакомого – кивнула. Ничего более.

– Ничего более? – задумчиво переспросил протопроедр. – Что ж, может быть… А может быть – и не так! Вот что, допросите-ка ее… Впрочем, нет, я сам допрошу, когда будет время. Ну, идите, работайте. Пекарню эту еще раз проверьте, дома… Сквозь землю же никто провалиться не мог!

Накинув на плечи далматику, Алексей покинул родное ведомство через черный ход и, выйдя на неприметную улочку, зашагал к площади Тавра.

День был чуден и тих. Налетавший с Мраморного моря легкий ветерок лениво шевелил листья тополей и каштанов, в изобилии росших по краям обширного форума, когда-то давно – признанного центра общественной жизни, площади великих ораторов, философов, многочисленных собраний. Теперь, конечно, давно уже ничего подобного не было, однако мраморные колонны и тенистые портики напоминали о былом величии великого Константинова града. Сейчас площадь использовалась в качестве рынка… как и почти все другие площади. Торговали здесь всем. Вот буквально – всем! От украшенного драгоценностями оружия и золотой посуды – до каких-то глиняных обломков и стоптанных башмаков. Все можно было купить, и все можно было продать – нужно лишь суметь правильно назначить цену. Назначить так, чтобы можно было поторговаться, затем чуть – а, может быть, даже и не чуть – скинуть и не остаться в накладе. Вот и торговались до онемения, до хрипоты, можно сказать – до потери пульса.

– Что?! Этот воск не стоит десяти аспр? Да как я могу это слышать от столь почтенного клирика? Вы посмотрите только на его цвет… понюхайте… Чувствуете? Это запах снега! Да-да, снега – замерзшей воды из далекой страны русов, как известно, именно там самый лучший воск, недаром его так любят латиняне!

– Что ты смотришь, женщина? Клянусь мощами Святой Катерины, ты не найдешь в округе лучшего мыла, как ни старайся! Да-да, это – лучшее! А какой запах? А как оно хорошо стирает. Клянусь перекладинами креста святого Андрея, твоя хозяйка будет довольна! К тому же, если ты возьмешь сразу дюжину кусков, я сделаю хорошую скидку…. Очень хорошую скидку, клянусь слезами святой Варвары, очень хорошую…. Эй-эй, куда же ты, женщина?!

– По-прежнему торгуешь собачьим мылом? – усмехнувшись, протопроедр незаметно подошел сзади и тронул продавца за рукав.

– Кто тут врет про собачье мыло?! – разгневанно обернулся тот – кудрявый хитроглазый молодец самого приятного вида, коий несколько портили лишь оттопыренные уши… хотя нет, не портили… – О! Кого я вижу?! Господин…

– Господин Лавр. Хартофилакт базилики Святого Петра, – быстро оглянувшись вокруг, промолвил Алексей. – Помните, молодой человек, третьего дня вы мне обещали хорошей франкской бумаги?

– Бумаги? Гм… Ах, ну да, ну да, конечно же помню… А я ведь ее для вас и припас, любезнейший господин Фрол…

– Лавр.

– Ах да, да, извините. Бумага тут рядом в лавке… Не угодно ли пройти, взглянуть?

– Да, конечно, идемте, взглянем…

Ушлый молодец быстро спрятал свой дурно пахнущий товар в большой холщовый мешок и, забросив его за плечи, зашагал в сторону Венецианского квартала. Алексей – «хартофилакт-архивариус господин Лавр» – конечно, за ним. Пришли быстро – пара улиц, проулков, да таких, что никто чужой не найдет – еще несколько полуразрушенных портиков… еще чуть-чуть, и…

– Н-да… Чем-то похоже на старую берлогу покойного Леонидаса Щуки, – опустившись по продавленной лестнице куда-то под землю, усмехнулся протопроедр. – Ну, здравствуй, Зевгарий!

– И вам доброго здравия, господин Паф…. мой господин. Вижу – какая-то спешка у вас?

Алексей усмехнулся – еще бы не спешка! Зевгарий – а попросту – Зевка – молодой человек лет двадцати пяти или что-то вроде – был его давним агентом и… не сказать, что другом, но так, приятелем. С тайными агентами вообще надо поддерживать приятельские отношения – о том и в секретных инструкциях эпарха сказано. Обычно протопроедр встречался с Зевкой по пятницам, каждую пятницу – в новом месте, о котором уславливались во время предыдущей встречи. А вот сейчас…

– Случилось что?

– Только не говори, что ты не знаешь Романа Родинку…

Простившись с агентом, Алексей посетил харчевню, ту самую, в которой «потерялся» близнец – вряд ли Лука просто обознался, сотрудник наблюдательный, опытный. Харчевня как харчевня – часть столов – на первом этаже узкого двухэтажного дома, часть – во дворе, под липами. Так заведение именовалось «Под липами» – скромно и без затей, антураж тоже имело соответствующий, то есть – почти не имело. Столы, лавки, в глубине двора – летняя кухня. Обстановка самая скудная – ни картин на стенах, ни вывески, если не считать прибитую над входом липовую ветвь. Так себе заведение, средней руки, явно рассчитанное на контингент мелких рыночных торговцев, поденщиков и прочий небогатый люд. Однако готовили ничего себе, вкусно – жареная и тушеная рыба, моченые оливки, сыр, свежие, только что испеченные лепешки из расположенной поблизости – дом в дом – пекарни.

Хозяин харчевни – немолодой армянин с морщинистым смуглым лицом и квадратной бородкой – производил вполне благообразное впечатление, впрочем, Алексей с ним почти не разговаривал – боялся спугнуть, тем более что Лука с Леонтием уже проводили опрос в харчевне, правда, безрезультатный. Посетителями сего заведения, служками и хозяином должен был заняться Зевка, протопроедр зашел лишь для того, чтобы получить общее впечатление.