Книга Плацдарм - Игорь Недозор

Макеев же решил поближе рассмотреть странного мужика.

Уже издали глазам майора предстало довольно необычное зрелище: Анохин, стоявший на коленях и настойчиво что-то ищущий в траве рядом с трупом краснолицего толстяка. Капитан не побрезговал даже несколько раз перевернуть окровавленные куски плоти.

Макеев тоже машинально принялся ворошить носком сапога редкую сухую траву горного склона.

Через минуту Георгий закончил поиски и остервенело сплюнул:

— Ну и где же она?!

— Что? — не понял комроты.

— «Что-что»! Та …, которой этот урод спалил машину, что ж еще?! Тот первый трупяк не иначе из такой же хрени поджарили.

Еще какое-то время они оба обшаривали все в радиусе метров пяти от трупа, заглядывая под каждый камешек, под каждый кустик. Но ничего похожего на оружие (да и вообще ничего) не нашли.

— Что же это могло быть, Санек? — произнес, вновь сплюнув под ноги, Анохин, признав наконец свое поражение. — Да что же это может быть? Ведь саданет из такого в упор — и хоронить не надо будет!

Александра мороз по коже подрал при мысли о том, что это могло быть… Разнообразные бластеры, лазеры, лайтнинги и скорчеры, о которых он прочитал в книгах или которые видел в кино, пронеслись перед его мысленным взором.

Тем не менее он взял себя в руки.

— У меня есть идея, — заявил он. — Когда-то здесь была высокоразвитая цивилизация вроде нашей. Затем она погибла — в атомной войне или еще как-нибудь, но кое-какие запасы с тех времен сохранились.

— Ты поменьше фантастику читай, командир! — раздраженно бросил капитан Анохин.

— Товарищ майор! — браво отрапортовал подлетевший к офицерам рядовой Чуб. — Там это… языков взяли.

— Да ты что?! — обрадовался Макеев. — Ну-ка, ну-ка!

Пленники покорно сбились в кучу, подняв руки в, наверное, универсальном для всех миров и времен жесте, означающем безоговорочную сдачу в плен.

Зрелище они представляли сейчас очень странное.

Пожалуй, Макеев затруднился бы даже определить чувство, которое испытывал, глядя на них.

Чувство некой странности и… неправильности, что ли… Как будто перед ним были ожившие сказочные персонажи. Али-Баба и сорок разбойников.

Картинка и вправду была колоритней некуда.

Выстроенные шеренгой мужики — всего с полсотни. Все смуглые и обветренные, у многих хищноклювые носы вполне кавказского вида хотя хватало и людей среднеевропейской внешности: встретишь на улице — и не обернешься.

Правда, имелись и более экзотические личности.

Один был темный, почти черный, но вместе с тем на негра явно непохожий. Со слегка вьющимися рыжеватыми волосами, прямым носом тонкими губами и глазами блекло-желтого оттенка. Другой — с серой кожей, но при этом светловолосый и зеленоглазый. Еще один — медово-желтый, но крупный и вроде как с арабскими чертами лица.

Все, как на подбор, заросшие косматыми бородами. У некоторых они даже были выкрашены в синий и темно-красный цвета (правда, изрядно вылинявшие). Только трое или четверо сводили растительность на лице, а еще у одного борода была выбрита только с одной стороны.

Косматые сальные гривы соседствовали с более-менее аккуратными косичками (иногда по два десятка на голову) или даже узлами на темени — как у женщин в их мире. (Или у японских самураев — припомнил майор картинки из старой книги.) Некоторые заплели в косы даже бороды, украсив их игривого вида бантиками.

На щеках и лбах и даже на шеях и ладонях у многих были выжжены клейма, иногда не одно.

Одежда их вполне соответствовала тому, что писали о «работниках ножа и топора» в старых романах. По большей части на вид добротная и, должно быть, дорогая, но явно знавшая лучшие времена, грязная и рваная.

На грязных мозолистых лапищах блестели перстни и браслеты — золота, правда, было маловато: все больше серебро и бронза с мелкими аметистами и бледной бирюзой. Причем про кое-какие изделия можно было твердо сказать, что предназначались они для женщин. Вот взять хоть ту тонкую цепочку с фигурными висюльками, что в несколько рядов обвивается вокруг бычьей шеи «серого».

У некоторых в ушах были серьги — иногда по две и даже по три в каждом ухе, а у одного — Макеев сперва даже не поверил глазам — в носу было продето кольцо литого золота. Что любопытно, на вид то был не какой-нибудь папуас, а тип вполне нордического вида с русой бородой и синими глазами.

В общем, пленники, несмотря на как будто грозный вид, не производили впечатления по-настоящему опасных. Скорее уж лесных разбойников.

Взгляд майора невольно перешел на разложенные в ряд трупы, выглядевшие как… как попавшие под артобстрел артисты бродячего цирка.

И тут только он понял — как же их много, этих павших.

Не далее как час назад его разведчики отправили на тот свет больше полусотни живых душ. И это несмотря на строгий приказ начальства «без надобности не проливать лишней крови местного населения». А кто определит грань «надобности»?

— Ты посмотри, это же целая Третьяковская галантерея на мужике! — Чуб с интересом разглядывал татуировку на разбойнике.

Огромный, заросший диким волосом буквально до глаз — даже из ушей и носа торчали пучки волос, он смотрелся рядом с Чубом (кстати, тоже не самым низкорослым) как медведь рядом с человеком. Лоб украшал выжженный каленым железом прямоугольник с вписанным в него луком и стрелой. На левом виске — готовая к броску змея.

Руки его смахивали каждая на добрый свиной окорок. Да что там говорить, даже толщина запястий просто поражала всякое воображение. Густая шерсть на этих ручищах не мешала разглядеть плохо зажившие широкие шрамы, браслетом опоясавшие запястья. Происхождение их не требовало пояснений.

— Да, браток, и как для тебя кандалы-то подходящие подобрали? — бормотал прямо-таки восхищенно изучавший аборигена Чуб. — Этакого кабана надо на цепь бугаев сажать. У нас точно таких наручников не делают. Ну разбойничья рожа, ну бандюган! Такого в темном переулке встретишь — помрешь со страху.

— Погоди! — встрял кто-то из солдат. — А может, это Робин Гуд местный?

— Да ладно, с такой харей робингудов не бывает, — хмыкнул Чуб. — Кстати, дядя, а что это ты там прячешь?

Он подскочил к громиле и извлек откуда-то из складок кожаного кафтана короткий узкий нож.

— Ну жук, — недобро осклабился парень.

Он пнул сапогом по голени амбала, тот только скривился да что-то жалобно пискнул.

— Рядовой Чуб, как вы себя ведете?! — счел нужным вмешаться Макеев.

— А что такого, товарищ майор, — послушно вытянулся по стойке «смирно» солдат. — Вот, сами видите, изъял «перо» у гражданина душмана.

Надо было бы приструнить разошедшегося подчиненного, но тут комроты подумал, что, пожалуй, Чуб сделал доброе дело и пленных следовало бы обыскать еще раз.