Книга Власть Талисмана. Тайны посвященных: от египетских жрецов до виновников трагедии 11 сентября - Роберт Бьювэл

Источник проблем заключался в том, что в отличие от единого всемогущего и всеблагого христианского Бога катары верили в параллельное существование двух божеств: Бога Добра и Бога Зла. Каждый обладал могуществом лишь в своих собственных владениях и был почти бессилен в царстве другого. Владение Бога Добра было полностью духовным, неосязаемым, нематериальным и наполненным светом. Именно оттуда происходили человеческие души — создания Бога Добра. Владением Бога Зла была сама Земля, материальный мир и любая физическая жизнь — инфернальное место мук и наказаний, наполненное тьмой и несправедливостью. По представлению катаров, именно Бог Зла, создатель и правитель материального мира, изготовил тела (но не души) людей из «грязи и воды». И этому Злому Богу, по словам катарских проповедников, поклонялась римская католическая церковь.

Иными словами, папа римский был не слугой Бога Добра, а представителем дьявола на Земле. Цель католической церкви заключалась не в направлении наших душ в духовное светоносное царство после смерти, а в обманном вовлечении — через круговорот воплощений в человеческом облике — в преисподнюю материального мира. Лишь жизнь, наполненная самоотречением и достигающая кульминации в особом гнозисе или вдохновенном знании, достигаемом при инициации в высшую ступень катарской веры, могла спасти людей.

Это было революционное учение для Европы XII века… и крайне опасное.

Ожидание на перекрестке

Ни один ученый не будет всерьез оспаривать утверждение, что за период человеческой истории, о котором сохранились письменные свидетельства — около 5000 лет, — религии играли основополагающую роль в формировании и развитии цивилизаций. Точно так же лишь немногие станут оспаривать, что человечество в течение этого периода последовательно разделялось не только на разные языки и культуры, но также на соперничающие сферы влияния разных религий. Некоторые древние культы, некогда державшие в абсолютной покорности огромные регионы, исчезли бесследно. Другие, ранее незначительные, приобрели вес и влияние, а третьи, почти забытые на родине, достигли расцвета в отдаленных странах. На общем фоне светского общества в большинстве богатых стран и неистового религиозного рвения в большинстве бедных стран мы сегодня имеем четыре великие религии с отдельными социально-географическими сферами влияния, которые до сих пор причисляют к числу своих сторонников примерно девятерых из каждых десяти человек, живущих на Земле:

Индуизм силен только на Индийском субконтиненте, но там он насчитывает 800 миллионов сторонников.

Буддизм распространен от Шри-Ланки до Тибета и от Китая до Юго-Восточной Азии и Японии.

Ислам имеет сотни миллионов сторонников в Индонезии, Бангладеш, Пакистане, Иране, Турции, на Леванте и в Северной Африке, но его средоточием и исторической родиной является Аравийский полуостров.

Христианство занимает почти монопольное положение в Северной и Южной Америке, уничтожив или оттеснив на обочину все туземные культы и вероисповедания Нового Света за последние 500 лет. Оно также преобладает в Австралии, Новой Зеландии, Африке к югу от Сахары и других регионах, затронутых европейской колониальной экспансией. Его историческая родина находится в Восточном Средиземноморье, однако после победы ислама на Ближнем Востоке и в Северной Африке более тысячи лет назад центр христианской веры переместился в Европу.

В результате сейчас мы привыкли думать о Европе как о регионе, так прочно и долго находившемся в христианской сфере влияния, что ни одна другая религия не могла повлиять на его судьбу и историю. Разумеется, при более пристальном рассмотрении в культурном наследии Европы можно выявить слабые следы старинных языческих верований, но скорее как экзотические раритеты, не оказывающие никакого воздействия на общий ход событий. В Австрии, Бельгии, Британии, Франции, Германии, Греции, Голландии, Италии, Португалии, Испании и Швейцарии мы обнаруживаем очень долгую и непрерывную христианскую традицию. В некоторых случаях эти традиции возникли еще до IV века н. э., когда Римская империя при императоре Константине Великом приняла христианство в качестве государственной религии и сделала Рим (где уже 200 лет существовала гонимая христианская община)[64]штаб-квартирой самопровозглашенной католической церкви.

Почти сразу же после того, как ранее гонимые отцы церкви попали в милость к императору, они сами стали гонителями. Они стремились установить контроль над христианами во всей Римской империи, подавить инакомыслие и сформулировать единую общепринятую доктрину из огромного разнообразия Умений, ранее составлявших христианскую веру. Как мы увидим в следующих главах, с этой целью они учредили церковные догмы, а также определили и предали анафеме целый ряд ересей.

Эти ереси подвергались систематической травле и уничтожению в течение следующих 300 лет.

Видное место среди запрещенных вероисповеданий занимала великая дуалистическая ересь манихейства (к которой в течение 9 лет до обращения в христианство в 386 году н. э. принадлежал сам святой Августин, один из четырех наиболее почитаемых «учителей церкви»).[65]Все формы гностицизма, провозглашавшие прямое и личное знание божественной сущности, также подверглись почти полному истреблению. Гностицизм, насыщенный элементами древнеегипетской религии, азиатской и ближневосточной мистики, греческой философии и альтернативных интерпретаций иудейских и христианских учений, был таким же глубоко дуалистичным по своей природе, как манихейство, и в течение нескольких столетий являлся главным соперником гегемонии римской католической церкви.[66]

Однако к VII веку манихейство было изгнано на далекий Восток, а многочисленные секты гностиков, противостоявшие ранней христианской церкви, казалось, были уничтожены.[67]Больше не встречая организованного духовного сопротивления, католицизм смог провести остаток так называемых «темных веков» в Западной Европе в относительном спокойствии. В результате к началу XI века ни одному церковнику не приходилось на личном опыте иметь дело с ересью. Те, кто хотел напомнить себе об опасностях ереси, могли лишь обратиться к книгам, в том числе к исполненному горечи описанию «манихейских заблуждений» блаженного Августина, написанному 700 лет назад.[68]

Поэтому церковь испытала потрясение, когда ересь, с виду очень похожая на манихейскую, внезапно возникла в XII веке в виде учения катаров, распространившегося у самого центра западной культуры. Более того, она оказалась не преходящим движением, связанным с жизнью нескольких харизматических лидеров, но самой смертоносной угрозой, с какой когда-либо сталкивалась католическая вера. Возникнув словно из ниоткуда, учение катаров оказалось хорошо организованным, имело четкую «антицерковную» направленность и притязало на еще более почтенный возраст, чем сам католицизм. Оно также имело дерзость набирать новых членов из числа ортодоксальных католиков.