Книга Неделя безумств - Стефания Эш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Значит, скучный и занудный», – расшифровала для себяАмелия.
– И забавный.
«Иначе – глупый».
– И очаровательный.
«Иначе – сноб».
– Все его любят.
«Все любили мистера Блобби».
– Я так рада, что ты вернулась, теперь у меня естьподружка невесты.
– Сочту за честь, – вздохнула Амелия. –Конечно же, будет девичник?
– Небольшой.
Амелия положила трубку с ощущением того, что ей все этоснится. Да в самом ли деле эта беседа имела место? Неужто она действительноразговаривала с Карис Лусарди, а не с кем-то еще?
Она лежала на диване, вдыхая аромат английских сортов мыла,по которым скучала во время турне, и прислушиваясь к щелчкам автоответчика.Ровена оставила пятнадцать посланий в течение часа.
– Привет. Меня здесь нет сейчас. Вы можете связаться сомной через Ровену Мартин.
Кассета была на исходе.
– Если бы только это было возможно! Амелия Эштон, этоРовена Мартин, я звоню тебе в шестнадцатый раз за час, чтобы дать тебепоследний шанс работать снова в музыкальном бизнесе!
Ровена буквально кричала. На сей раз Амелия сдалась. Стяжелым вздохом она поднялась с дивана и взяла трубку, отсоединив автоответчик.
– О’кей. Ты можешь теперь перестать кричать.
– Амелия! Ты там! Какого черта ты там делаешь? Мы тут сума сходим!
– Ну да, конечно!
– Нельзя быть такой. – Амелия поразилась внезапноймягкости тона Ровены. – Мы страшно беспокоимся. Скучаем по тебе, малышка.Мы любим тебя, только и всего.
– Вы любите, когда продаются записи. Я не вернусь допонедельника, Ровена. Я узнала, что моя лучшая подруга выходит замуж в пятницу,и я должна быть у нее на свадьбе.
– Но ты обещаешь вернуться в понедельник? О’кей.Отлично. Мы закажем тебе билет на «конкорд» на воскресенье. – Голос Ровенызвучал удивительно спокойно.
– Но ты понимаешь, что я не смогу вернуться к концертув Кливленде?
– Нет проблем. Это под контролем.
Амелия свела брови вместе. Не иначе кто-то подсыпал чего-тоРовене в чай.
– Так ты хорошо отдыхаешь? – спросила Ровена.
Амелия подтвердила.
– А может, ты окажешь своему любимому менеджерукрохотную услугу?
– О нет! Ровена, если ты собираешься попросить меня очем-то более существенном, то я скажу решительное «нет»!
Ровена тут же перестала разыгрывать из себя паиньку:
– Ах вот как! Не забывай, что ты многим нам обязана!
– Я вам обязана? – ахнула Амелия не верясобственным ушам. – Да у вас не будет работы без меня!
– Ошибаешься, Амелия, – возразила Ровена. –Ты не самая большая рыба в моем садке.
– В самом деле? На прошлой неделе я была самойраскупаемой певицей на земле! Скажи мне, Ровена, какая рыбина, по-твоему,крупнее в эти дни?
– Трейси Хостелли, – без колебаний сказала Ровена.
– Этот старый шептун?
– Этот чрезвычайно богатый шептун, – поправила ееРовена. – И весьма влиятельный. Господь знает, что ты не заслуживаешьэтого, Амелия, но он хочет, чтобы ты подпевала ему в одной из его новых композиций.Он сейчас записывается в Лондоне, и слава Богу, что тебя угораздило отправитьсяименно туда, а не на какой-нибудь остров в Шотландии. Так что ты находишься внужном месте и в нужное время и способна сделать работу. Я записала тебя назавтра на утро. Это будет происходить в студии «Слоновий глаз». И займет небольше чем полдня.
– А если я не захочу это делать?
– Дорогая, здесь, на Восточном берегу, существуетпословица: что взлетело, должно приземлиться. Очень даже скоро ты, вероятно,будешь радоваться тем гонорарам, которые принесет тебе этот единственный номер.В особенности если ты перестанешь вести себя как капризный ребенок.
Все было решено. Перед тем как вечером лечь спать, Амелиясовершила необычное для себя действие – нажала на кнопку будильника и в девятьчасов утра уже находилась в приемной «Слоновьего глаза». Помощник менеджерастудии был настолько потрясен появлением живой звезды в столь раннее время, чтоникак не мог понять, что она просит его принести чашку чаю.
Трейси Хостелли – это было его настоящее имя – опаздывал.Люди из его окружения возмущались, что он назначил столь ранний сбор, явно несобираясь поспешать. Пока Амелия потягивала чай с двумя кусками сахара – о чемона не просила, – менеджер Хостелли со все возрастающим раздражениемотвечал на телефонные звонки. Похоже, каждый из них исходил от какой-нибудьрасстроенной девицы с разбитым сердцем.
– Нет, Марион, я не знаю, где он находился прошлойночью. Я его менеджер, а не его мама. Он сказал, что позвонит тебе? В таком случае,я уверен, у него есть отличное объяснение, почему он это не сделал… Нет, я незнаю, встречался ли он с какой-нибудь девицей… Об этом поинтересуйся вбульварных листках.
Повесив трубку, менеджер Хостелли посмотрел в сторону Амелиии выразительно вскинул брови.
– Черт бы побрал этих баб! Ведь ни одна непоинтересуется мной! Летят как мухи на говно. Ты тоже собираешься втрескаться внего?
– Постараюсь не допустить этого, – ответилаАмелия.
И вдруг в комнате воцарилась тишина. На пороге появилсяТрейси Хостелли с гибкой, хотя и пышных форм, блондинкой. Он небрежно бросилкрасный велюровый плащ помощнику инженера и поцеловал изумленного менеджера влысину.
– Простите за опоздание, все простите.
– Ничего, Трейси, – ответил менеджер и строгопосмотрел на музыкантов, подавляя ропот недовольства.
Амелия взглянула на часы. Хостелли опоздал на целый час. Онамогла бы еще поспать. Разница во времени давала себя знать.
– Приступим к работе? – Хостелли направился вчетвертую студию, и все окружение покорно последовало за ним, словно племяМоисея, шагающее по дну расступившегося Красного моря. Амелия взяла своюсумочку и пошла за ними. Трейси Хостелли! Ну и позор! Он даже не обратилвнимания на ее присутствие.
В студии Хостелли сел на один из стульев за огромным столом.Менеджер сел рядом. Блондинка уселась по другую руку от Хостелли. Инженер,которого блондинка лишила привычного места, нервно засуетился и стал трогатькнопки управления на столе.
– Короткая конференция, – объявил Хостелли, жестомприглашая музыкантов приблизиться к столу.
Музыканты столпились перед столом, бормоча что-то обусловиях работы и сверхурочной оплате. Амелия присоединилась к ним. Она кивнулапарню, которого узнала, – это был ударник, принимавший участие в записи еекомпозиции пару лет назад. Он кивнул ей в ответ и покраснел.
