Книга Ветер и меч - Наталья Резанова

— На этот раз посох не превратится в змею, верно? Змей здесь вокруг и без того полно, — сказала я, привычно сжимая рукоять.

Мормо всхлипнула и приподняла дрожащие руки, чтобы защитить голову от удара.

— Не бойся. Я не убиваю жриц Богини в ее храме, пусть даже Богиня и оставила его.

Повернулась и пошла прочь. Змеи тихо соскальзывали с моего тела по мере удаления от храма. По-моему, им не нравился меч в моей руке. Ну что ж, они хорошо послужили мне сегодня и имели право поступать, как им заблагорассудится.

Среди кустов послышался треск — похоже, наконец, засуетилась охрана. По крайней мере, одно из этих существ обладало достаточной храбростью, чтобы напасть на меня, пусть даже со спины. Другие и на это не осмелились.

Я притворилась, будто не слышу его топота, хотя он и мертвого бы разбудил. Напротив, показным движением забросила меч в ножны. И только когда он подбежал вплотную, перехватила его развернутую в замахе руку — такое было чувство, будто суешь ладонь в квашню с тестом — сломала ее и отобрала топор.)го произошло у самого моста.

Перейдя на ту сторону, трофейным топором я обрубила канаты, державшие мост, и вместе с мостом отправила в ров.

Разумеется, восстановить сооружение такого рода не составит особого труда, однако потребует времени, а ничего, напоминавшего лук и стрелы я здесь не заметила. Поэтому, просчитав, что если и вышлют за мной погоню, она запоздает надолго, я могла особенно не торопиться на обратном пути. Другое дело, что у них наверняка есть связь с племенами — вот чего следовало опасаться, не сейчас, так вскоре…

Так я снова оказалась в лесу, который сразу пришелся мне не по нраву, и теперь я знала, почему. Недаром все мысли и сравнения, приходившие мне в голову, были о смерти, тлении, гнили. И сам лес я назвала мертвым, несмотря на внешнее буйство цветов и плодов. Напрасно я тогда уговаривала себя, что здесь земля Богини, и не мне судить это место. Здесь ощущался знак, что Богиня, некогда обитавшая в этих краях, оставила их. А то, что мне пытались выдать за ее присутствие — это принаряженные останки. Маска со змеями вместо живой змеи.

Когда я добралась до водоема, у которого отдыхала в прошлый раз, стемнело. А я была порядком измотана и решилась вновь переночевать здесь.

Опустившись на землю, я прислонилась спиной к дереву — что оно могло мне сделать теперь? — и обнаружила, что не все змеи меня покинули. Обруч на моей шее — я его носила всегда — обвила тонкая золотая змейка. И это тоже стало знамением. На обруче был прикреплен знак Новой Луны — тонкий серп. А змея, как учат нас в храмах, также означает Новую Луну — то воплощение Богини, которой служу я.

Осторожно отцепив змею от обруча, я сказала: «Гуляй, сестра», и опустила ее на землю. Она заскользила к водоему — тонкая золотая полоса среди черной травы.

Если угодно, знамения можно разглядеть во всем. Но ведь я не предсказательница.

Не знаю, что я почувствовала сначала, проснувшись — лучи солнца на запрокинутом лице, либо телом — отзвук копыт, отдающийся по мягкой земле. Я напряглась, но, послушав немного, вновь, по-прежнему опираясь оствол, свободно откинулась, забросив руки за голову.

Я уже видела их тени, отразившиеся в водоеме — трое всадников, одна лошадь запас-ная. Кирена, Ихи и Митилена.

— Привет Военному Вождю! — провозгласила Кирена.

Очень она мне нравилась в это мгновение — сидит верхом, как пастушка на корове, ухмылка от уха до уха, волосы торчат… Это нам не маска с поддельными змеями, это маскировка, достойная восхищения.

Я сделала приветственный жест, не вставая с земли.

— Нас прислала Хтония, — сказал Ихи, единственный, кто, кажется, чувствовал потребность объяснить свое появление.

Я была несколько удивлена, увидев его верхом — атланты, как уже было помянуто, ездили в колесницах. Мальчик быстро учился. Еще раньше я заметила, что он перестал брить голову, и сейчас из-под головной повязки выглядывала белобрысая, с уклоном в рыжину, щетина. Того и гляди, бороду решится запустить…

Митилена не говорила ничего.

— А вид у тебя, Военный Вождь, — заметила Кирена, оглядывая меня, — прости меня Богиня, будто тебя малость пожевали и выплюнули.

— Не без этого, Кирена, — сказала я, вставая.

Митилена молча протянула мне флягу, и тут я вспомнила, что моя собственная давно пуста, и Богиня знает, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз ела, как следует.

Я отпила из фляги. Это оказалось кернийское пиво. На пустой желудок я предпочла бы выпить воды, но привередничать было ни к чему — и вскочила на коня.

— Едем.

— Куда?

Это было первое слово, произнесенное Митиленой.

— А вы сейчас откуда?

— Из нашей крепости, — ответила Кирена.

Она имела в виду Элле, первую из захваченных нами крепостей. Крепость Аглибола, крепость Ихи. Последнего, кажется, это не смущало.

— Так едем в нашу крепость. И держите ухо востро. По пути, возможно, придется драться.

— Ясно, — по лицу Кирены разлилась блаженнейшая из ее улыбок. — Наконец-то война!

А какой еще она могла сделать вывод? И ведь правильный вывод — войны так или иначе не избежать.

— Да, война, конечно. Но все будет не так, как ты думаешь. У меня есть один план…

Больше я ничего не сказала. Да и плана еще не было — так, проблески, наметки. И не время сейчас для разговоров.

Мы снялись с места и поскакали в крепость.

Там, ясное дело, нас уже ждали. Помимо Кианы и Никты, оставленных мною здесь вовремя похода на Керне, сюда подъехала Аэлло, которую я послала наводить порядок на побережье. В бухте, кроме «Крылатой», на которой, по моему разумению, прибыли Кирена, Ихи и Митилена, стояла еще «Змея», успевшая сделать ходку на Керне. Следовательно, должны заявиться Нерет и Келей. И, разумеется, вылетела Мегакло, провозглашая, что без нее я, несомненно, отощала до костей и запаршивела от грязи.

Но я поела, умылась и переоделась не прежде, чем переговорила с Кианой, Никтой и Аэлло о возможности нападения береговых племен, и предупредительных мерах, которые следовало принять. Я была уверена, что Горгоны так или иначе проследят за нами и попытаются нанести удар именно по той крепости, где находилась я.

Не могу сказать, чтобы мои воительницы были этим огорчены. Главные события до сих пор проходили в стороне от них, и они хотели действовать.

Едва я умылась и перекусила, как пришли мореплаватели. Нерет, как я и предполагала, прибыл от Хтонии выяснить, где я и что я (подозревала я, кому пришла мысль это проверить, но промолчала), а Келей догнал его со срочным сообщением от Сокара. Торговый караван на Крит был снаряжен, однако этого явно недостаточно. Громко Сокар ничего не высказывал, но в его устном послании звучала мольба о военном корабле, как для охраны, так и для представительства. И это при том, что наша военная флотилия только строилась, а корабли атлантов — это уж Келей добавил от себя — из-за ветхости доверия не внушали.