Книга Теперь ты меня видишь - Шэрон Болтон

— Тию?

— Это мою сестру так зовут. Говорят, что Майлз со своими дружками хотят в следующий раз сделать такое с Тией. — Она замолчала, и мне впервые за время нашего общения показалось, что она готова расплакаться. — Мисс Флинт, помогите, пожалуйста. Ей всего двенадцать.

12

Попрощавшись с Роной, я пошла пешком обратно в участок. В сложившейся ситуации я была так же беспомощна, как и сама Рона.

По официальной версии, Скотланд-Ярд относится к сексуальному насилию чрезвычайно серьезно. Пресс-секретари разглагольствуют о том, сколько миллионов из карманов налогоплательщиков ушло на формирование «сапфировых отрядов». Но на самом деле отряды эти пока что не справляются со своей работой. Девушки и женщины Лондона по-прежнему беззащитны, потому что люди, которые должны решать эту проблему, элементарно не понимают ее сути.

Об этом не принято писать в отчетах и даже в газетах, но групповые изнасилования в черных районах носят характер эпидемии. Да, людям неприятно это слышать, но число официально задокументированных случаев не смогут объяснить никакие демографические выкладки.

Сами девушки искренне верят, что бороться с этим бесполезно. Они живут в страхе, но ничего не могут поделать: знают, что никто им не поможет — ни полиция, ни соседи, ни даже родители.

Как же смогу помочь им я? Ответа на этот вопрос я не знала. Пока что.

На выходных в полиции работает только основной состав, и я надеялась, что в кабинете будет пусто. Но не тут-то было: детектив-констебль Пит Стеннинг приветствовал меня из-за стола самой нахальной из своих ухмылок. Мы год с лишним проработали бок о бок, пока он не получил диплом и не был принят на службу в ОБОТП в Льюисхэме. Другом я бы его не назвала — я вообще не завожу друзей на работе, — но в приятельских отношениях мы состоим. Обычно я радовалась нашим встречам, но что-то подсказывало мне, что этот визит был не из дружеских.

— Я уже тебя обыскался, — сказал он. — Тебя вызывают в Льюисхэм.

— Жертву уже опознали? — спросила я, когда Стеннинг отъехал от участка.

— Мне строго-настрого запретили обсуждать с тобой подробности этого дела, — ответил он через плечо. — Детектив-инспектор Джосбери не поленился десять раз напомнить мне, что ты свидетельница, а не следователь.

Вполне логично. Никаких, казалось бы, причин для злости. Вот только детектив-инспектор Джосбери нравился мне все меньше и меньше.

— Значит, он никуда пока не делся, — вздохнула я разочарованно. Возможно, проблема была в том, что и я все меньше и меньше нравилась детективу-инспектору Джосбери.

Стеннинг, должно быть, расслышал что-то в моей интонации: я заметила, как он украдкой улыбнулся.

— Помнишь наркоторговцев, которых поймали пару недель назад? — спросил он.

Я помнила. Полиция задержала партию героина на шестнадцать миллионов фунтов и арестовала с десяток причастных. Трое оказались крупными игроками.

— Он полгода вел это дело, — сказал Стеннинг. — А до того почти год внедрялся в организацию. Чуть не погиб при задержании.

Слава богу, подумала я, что пронесло.

— Так что же, кто она такая, эта женщина?

Стеннинг продолжал улыбаться.

— Перефразируй. Рот. Замке. Меня. У. На.

— Пожалуйста, не заставляй меня ждать газетных статей, — попросила я.

— Мне велели отвезти тебя, а потом возвращаться в тот дом и начинать опрос жильцов. На это может уйти несколько дней.

Стеннинг пытался притвориться, будто ему скучно, но у него не получалось. На самом деле он сгорал от нетерпения. Скорей бы уже довезти меня и ринуться в бой. Даже в черте города не каждый день доводилось расследовать настоящее убийство.

— Вскрытие уже сделали? — Попытка не пытка, решила я.

Стеннинг умел включать и выключать свою ухмылку, как лампу.

— А ты все упорствуешь, да?

— Эта информация через пару часов станет достоянием общественности.

— Ладно. Да, вскрытие сделали утром. В присутствии детектива-инспектора. Окончательный результат будет готов позже, но время смерти совпадает с твоими показаниями, а причиной смерти стала потеря крови. Кто она такая, никто не знает. В розыск вроде бы никто не объявлен. Ее фотографию сегодня вечером покажут в новостях, вдруг кто-то откликнется. Теперь довольна?

— Ты хочешь сказать, что сегодня вечером по общенациональному каналу покажут фотографию трупа?

Не веря собственным ушам, я представила детей, которым придется в ужасе смотреть на свою мать с перерезанным горлом.

— Да не фотографию, глупышка. Портрет. Художник в морге как раз ее сейчас рисует.

Стеннинг заехал на стоянку льюисхэмского отделения полиции.

— На ней побрякушек было на несколько тысяч фунтов, а в сумке еще и наличные. Так что мотив ограбления сразу можно отмести. Инспектор говорит, что главное сейчас — выяснить, кто она такая и что она там делала. Тогда мотив станет очевиден. Всем кажется, что это дело на денек-другой. А-а, еще… С орудием преступления что-то нечисто, но Таллок на этот счет особо не распространялась.

В кабинете, где базировалась опергруппа Даны Таллок, было многолюдно. Я замерла у открытой двери, не решаясь войти. На белый экран на стене проецировалась карта района. Таллок стояла у экрана, а рядом столпилось еще человек десять: кто-то сидел, кто-то стоял, облокотившись на стол. И тут я поймала на себе взгляд, откуда-то с противоположного конца. Загорелая кожа, бирюзовые глаза, один — с лопнувшими сосудиками. Только этого мне, конечно, и не хватало.

13

Через пару минут совещание закончилось. Люди стали разбредаться по своим делам. Некоторые кивали мне в знак приветствия, а Гейл Майзон даже оторвалась от надкушенного яблока, чтобы улыбнуться лично мне.

— Лэйси, как поживаете?

Таллок жестом попросила меня войти и указала на стул. Выглядела она усталой. Под глазами залегли тени, макияж почти полностью стерся. Джосбери восседал на столе с таким видом, будто все это здание принадлежало ему безраздельно.

— Спасибо, хорошо.

Если я сосредоточусь на Таллок, подумала я, то смогу устоять перед соблазном взглянуть на мужчину у нее за спиной.

— Выспалась? — спросил Джосбери.

Мы обе его проигнорировали.

— Лэйси, я попросила перевести тебя в другое отделение, пока мы не закроем это дело, — сказала Таллок. — В северный район. Я понимаю…

— Что?! — выпалила я и тут же себя одернула. — Извините, мэм, но вы же не хотите сказать…

— Боюсь, у меня не было выбора, — перебила она меня. — Ты — важный свидетель, и если вчера тебя видел кто-то, кому не стоило попадаться на глаза, то я хотела бы обеспечить тебе безопасность.