Книга Мелочи сыска - Алексей Макеев

– Ну, не знаю, – с досадой сказала хозяйка. – Я могу ошибаться. На первый взгляд все ценное на месте. Открытка пропала из отцовского кабинета. Глупость, конечно. Завалилась куда-нибудь.

– Что за открытка? – заинтересовался Гуров.

– Я же говорю, глупость! – повысила голос Анастасия Петровна. – Кому нужна какая-то дурацкая открытка, когда в доме полно вещей, стоящих не одну тысячу долларов?

– Однако же вы почему-то обратили на нее внимание, – настойчиво сказал Гуров.

– Да ни на что я не обращала внимание! – поморщилась Анастасия Петровна, досадуя на бестолковость Гурова. – У отца в кабинете стояла открытка – из Таиланда, кажется, – обнаженная женщина на берегу океана. В довольно вызывающей позе. Открытка яркая, к тому же голографическая, но крайне вульгарная. Она всегда меня раздражала. Она просто заслуживала, чтобы ее выбросили на помойку. Я не сделала этого лишь потому, что отец терпеть не может вмешательства в свои дела. Он может устроить скандал из-за пропавшего спичечного коробка. Предчувствую, что мне еще придется объясняться по поводу открытки, если к приезду отца она не найдется.

– Что было написано на открытке? – поинтересовался Гуров.

– Да ничего там не было написано! – возмущенно отозвалась Анастасия Петровна. – В том-то и дело. Отец купил ее сам – забавы ради. Хотя лично я ничего забавного в этом не вижу. Форменное мальчишество, неприятное в таком солидном человеке… Впрочем, я все чаще убеждаюсь, что у большинства мужчин напрочь отсутствуют и хороший вкус и чувство меры.

– Да, в этом плане мужчины еще сильно отстают, – серьезно заметил Гуров. – Но неужели эта открытка была так ужасна?

– Именно ужасна! – безапелляционно заявила Анастасия Петровна. – И я не понимаю, почему вы так заинтересовались какой-то чепухой. Я совершенно авторитетно заявляю, что все ценное находится на своем месте. Не хотите же вы сказать, что воры приходили сюда, чтобы взять открытку? Я понимаю, что многие из этих людей – извращенцы, но не до такой же степени!

– Значит, вы утверждаете, Анастасия Петровна, что никаких посторонних следов в квартире не обнаружили?

– Ну, поклясться в этом я, пожалуй, не могу, – сказала женщина. – Для этого мне нужно быть до конца уверенной. Но, думаю, звать сюда следователя с собакой, милицию, понятых и весь этот прочий ужас нет никакой необходимости.

– Понятно, – сказал Гуров. – Тогда позвольте еще один вопрос. Вот это растеньице… – Он обернулся к стене и указал пальцем. – Здесь явно надломлен стебель. Похоже, это чудо природы имеет довольно хрупкую структуру – достаточно слегка задеть пальцем, чтобы повредить цветок. Вы не припомните, при каких обстоятельствах был надломлен этот стебель?

Анастасия Петровна прищурила глаза и мрачно уставилась на цветок.

– А это не вы надломили? – недоверчиво спросила она.

– Ну что вы! – спокойно ответил Гуров. – Обратите внимание – надлом не такой уж свежий. Чтобы окончательно в этом убедиться, предлагаю надломить еще один – рядом.

Анастасию Петровну передернуло.

– Нет, спасибо! – негодующе сказала она. – Избавьте от такого рода услуг! Я и так вижу, что стебель обломили не сейчас. Но когда же? Ничего не понимаю… Неужели я как-то случайно задела? Нет, этого не может быть, я даже не прикасалась! Так ведь и в самом деле поверишь, что кто-то хозяйничал здесь в мое отсутствие. Но это абсурд. Я отказываюсь об этом даже думать. Если только Эдуард…

– Простите, какой Эдуард? – насторожился Гуров.

– Ну да, Эдуард Петрович Гаврилов, мой кровный брат, – сердито сказала Анастасия Петровна. – Кто же еще? У него есть ключи, и он тоже иногда сюда заходит. Кстати, он мог забрать эту открытку – это вполне в его духе. Яблоко от яблони, как говорится… Скандалов он тоже не любит, но ему ничего не стоит сделать вид, будто он не понимает, о чем идет речь. Вполне возможно, что он и цветок сломал. Все, к чему он прикасается…

– Вы, кажется, не очень жалуете своего брата, Анастасия Петровна, – многозначительно заметил Крячко.

– Что это значит «жалуете – не жалуете»? – тут же завелась Анастасия Петровна. – Если я откровенно говорю от том, что мне не нравится, это еще не значит, что вы можете делать из этого скороспелые выводы. Семейные отношения есть семейные отношения – постороннему в них делать нечего. Можете таких дров наломать, господа сыщики… Я не только себя имею в виду, а вообще – на будущее, так сказать.

– Спасибо за добрый совет, – без тени улыбки сказал Гуров. – Семья – это действительно такой темный лес… Вот вроде принято считать, что ближе родственников людей нет. А на деле так бывает, что и родной брат с сестрой – злейшие и смертельные враги. Я, кстати, не вас имею в виду, а вообще.

– Напрасно стараетесь меня поддеть, – надменно произнесла Анастасия Петровна. – Я к этому нечувствительна. Можете упражняться в остроумии сколько вам угодно. Между прочим, если бы вы были внимательны, господин сыщик, вы бы обратили внимание на мои слова, что Эдуард Петрович – мне кровный брат, а не родной.

– Люди по-разному трактуют понятие «кровный», – миролюбиво заметил Гуров. – И я вовсе…

– Так вот, в данном случае, «кровный» означает именно то, что и должно означать, – перебила его Анастасия Петровна. – У нас с Эдуардом Петровичем один отец, но разные матери. Мать брата умерла, когда мне было шесть лет. Примерно тогда я и узнала Эдуарда. Отец взял его к нам в дом. Он был лет на десять меня старше. Естественно, мы никогда не смогли стать совершенно близкими людьми. Ведь самые прочные отношения завязываются в детстве, это общеизвестно.

– Ну, это спорно, – заметил Гуров. – Мне кажется, прочные отношения могут завязаться в любом возрасте. Но в чем-то вы безусловно правы. Наверное, вам было не очень просто привыкнуть к тому, что у вас есть старший брат. В детстве такие вещи имеют огромное значение. Но, я полагаю, впоследствии у вас все-таки было достаточно времени, чтобы привыкнуть к брату. Вообще, по моему мнению, чем больше родственников, тем лучше – никогда не почувствуешь себя одиноким.

– Меня эти проблемы не интересуют, – отрезала Анастасия Петровна и вопросительно посмотрела на Гурова. – Боюсь показаться невежливой, но у вас ко мне еще есть вопросы? У меня мало времени, а еще нужно заняться делами.

– Понимаю, извините, – сказал Гуров. – Мы уже уходим. Только дайте нам адрес брата, пожалуйста.

– Зачем?! – искренне удивилась хозяйка. – Неужели вы еще и к нему отправитесь?

– Придется, – кивнул Гуров. – Ведь если вы были здесь позавчера, а сегодня обнаружили пропажу открытки и сломанный цветок, значит, ваш брат вполне мог здесь появиться вчера. Возможно, он видел что-нибудь интересное.

– Ну, не знаю, – недовольно проговорила Анастасия Петровна. – Если вы настаиваете, я дам вам адрес, но… А впрочем, это его дело! Пусть сам за себя отвечает. Он живет на Долгоруковской улице, дом номер шестнадцать…

Номер квартиры она назвала после некоторой паузы, до последнего момента сомневаясь, что совершает разумный поступок. Лицо у нее при этом было такое, словно она сожгла за собой все мосты и теперь полагается только на судьбу.