Книга Лакомый кусочек - Марина Серова

Галина же была здесь. В ванне. И ее хотелось встряхнуть, схватить за руку, включить на всю мощность телевизор — сделать все, чтобы она проснулась. Только глубоко внутри я знала, что она не встанет.

Я была зачарована видом смерти.

Всхлипывания соседки вывели меня из состояния глубокой задумчивости.

Я закрыла Галине глаза. Ее взгляд, с бессмысленной простотой смотрящий в потолок, пугал.

Странно. В ее лице отсутствовал страх. Как будто она или не боялась, или… не успела испугаться.

А это могло быть только, если она знала убийцу и доверяла ему. Или она просто не успела его увидеть…

И почему здесь был этот браслет? Я нащупала его в кармане.

Какое отношение имела его владелица к происходящему в этом доме? Для того чтобы справиться с Галиной, надо было быть сильным человеком. Судя по хорошо развитой мускулатуре, девочка проводила много времени в шейпинг-залах.

Виктория же производила впечатление хрупкой. Хотя — кто знает?

* * *

Мы дожидались милиции. Впрочем, я делала это с неохотой. Но уехать — означало вызвать подозрения к собственной персоне. Это меня немного развеселило. Подпасть под подозрения в убийстве — чем не достойное завершение моих похождений?

Они и так мне перестали нравиться. Мне обещали, что это будет только дело о Елисееве.

* * *

Ждать милицию в обществе мертвой Галины — вряд ли это входило в мои обязанности пресс-секретаря. И почему у нас так долго приходится ждать милицию, «Скорую помощь» и пожарную команду?

В свободное время можно было развить эту мысль.

Я уже почти решила отказаться от Сечниковой материальной помощи и ругала себя за то, что не уехала вовремя в свой Адымчар.

В это самое время и явилась милиция.

Мне совершенно не хотелось встречаться с представителями закона. Во-первых, у них мог возникнуть вполне резонный вопрос, что я, Татьяна Иванова, делаю здесь, в квартире умершей, со своей лицензией, которая действовала на многих как красная тряпка на быка. Во-вторых, терять драгоценное время тоже не хотелось. Приехал молоденький следователь, новенький до блеска, с ним мне повезло. Он отнесся ко мне с симпатией, в отличие от опера, который сурово смотрел на меня подозрительным взглядом крошечных глазок, выглядывающих из-под кустистых бровей, и сердито сопел. Вид у него был преувеличенно неподкупный, я со своей стройной фигурой и европейской внешностью не вписывалась в его представления об идеальной женщине. Оба они меня, слава богу, не знали, и моя легенда о том, что я — пресс-секретарь Виктории Елисеевой и пришла, дабы забрать у Галины книгу, которую Виктория давала ей почитать (сама я ни за что не поверила бы этакой глупости и проверила бы подозрительного пресс-секретаря), была встречена с подкупающей доверчивостью, добрейшая соседка тоже помогла мне неожиданно, сообщив, что Галечка действительно предупреждала, что должна прийти женщина от Виктории Игоревны. Опер, с грустью расставшись со своими подозрениями, сообщил, что «при надобности, гражданка Иванова, мы вас обеспокоим…», после чего гражданка Иванова покинула пределы квартиры в момент, когда оба склонялись к совершенно неправильной версии «несчастного случая». Надо было спешить — время работало против меня. Через пятнадцать минут я влетела в холл «Праги», где уже вовсю нервничал господин Сечник. Увидев меня, он сменил недовольное выражение лица на приветливую улыбку и раскрыл руки для дружеского объятия, от которого мне страшно захотелось уклониться.

— Доброе утро, Танечка! — зычно вскричал он. — Я уже думал, что вы про нас забыли.

— Простите, Игорь Сергеевич, — ответила я, — обстоятельства, заставившие меня опоздать, довольно серьезны… Галя Елисеева найдена мертвой в собственной ванне…

Его лицо мгновенно изменилось. Выражение гордости за не бесцельно прожитые годы уступило место озадаченности.

— Как? — растерянно спросил он меня, как будто я знала, с чего это кого-то так раздражала семья Елисеевых, что они решили вырубить ее под корень. Возможно, Елисеевы были корсиканцами и подпадали под действие вендетты.

— Давайте пойдем куда-нибудь в менее людное место, — предложила я.

Он вытер платком испарину со лба. Отчего-то этот платочек вызвал у меня чувство, близкое к умилению.

— Хорошо, — кивнул он, — но как же это…

Прервав себя на полуслове и взяв себя в руки, он постарался обрести прежний уверенный вид, что ему почти удалось. Мы прошли в бар, где я вежливо отказалась от «Гиннеса», отдав предпочтение кофе, он попросил меня описать то, что произошло. Я рассказала все, начиная со звонка, умолчала только об одной детали — о найденном браслете.

— Да-а, — вздохнул он, — странная история.

— Игорь Сергеевич, — спросила я, — Галина была связана с елисеевским бизнесом?

— Нет, по-моему, — пожал он плечами, — Галина была довольно скромная девочка. Честно говоря, я не могу представить, что она сидела на игле…

— А каковы были отношения у нее с вашей дочерью?

— Думаю, они были равнодушны друг к другу, — задумчиво произнес Игорь Сергеевич, — впрочем, спросите об этом у Вики.

Смерть Галины подтвердила его версию. Вряд ли и брат и сестра были жертвами несчастного случая. Что же заставило убийцу поступить так неосторожно? Самоуверенность? Страх?

У меня не было пока ответов. Одни вопросы. Почему, например, меня ударили по голове? Откуда Галина знала, что я не просто пресс-секретарь? И кому еще это известно?

Одно я знала наверняка — убийца рядом. И он опасен.

По дороге к Андрею ступор, в котором я находилась, отпустил. Отчего-то смерть Елисеева не произвела на меня такого впечатления, как смерть Галины. Признаться, меня начал бить легкий озноб. Наверное, елисеевская смерть, как и жизнь, носила несколько неправдоподобно-кукольный характер, с Галиной же было все по-другому.

Я поднялась к Андрею в кабинет, проклиная свою женскую чувствительность: показывать слабость так неприятно, особенно лицам противоположного пола. Поэтому я взяла себя в руки. В конце концов, дружочек Таня, это ведь не первый труп, который ты видишь. При твоей работе, можно смело сказать, и не последний. Надо привыкать, солнце мое.

Андрей сидел за столом, заваленным бумагами, и был сосредоточен. Увидев меня, он удивленно протянул:

— Таня? Что с тобой?

Наверное, мой вид не свидетельствовал о хорошей работе желудка. В данный момент меня это не волновало. Я села напротив и спросила:

— Тебе уже доложили о смерти Галины?

Он, вздохнув, кивнул.

— Мне нужно выйти на наркодилеров, — сообщила я, не дождавшись ответа.

Его взгляд свидетельствовал о том, что моя наглость его пугает.

— Зачем тебе это? — рискнул спросить он.