Книга Микрокосмос, или Теорема Сога - Асука Фудзимори

– Смывайтесь! – крикнул он товарищам. – Я догоню.

К ним уже неслись две дюжины русских. Товарищи не заставили себя упрашивать. Они умудрились вернуться к своим с беглецом и без единой царапины. Папаша Сога пополз чуть в сторону. Ночь, темно, его могут и не найти.

К несчастью, его нашли. Сразу трое с ходу принялись долбить ползущего прикладами, перевернули его на спину. Несмотря на темноту, раненый заметил их изможденные физиономии. Голод, холод, страх… но главное – ненависть. «Им хуже нашего приходится, – понял Сога, наблюдая, как над ним вздымаются штыки. – И они хотят заставить меня заплатить. Но если бы они могли прочитать в моем сердце…» – попытался он себя утешить.

Трое русских не умели читать мысли и сердцеведами не были. Три штыка вонзились в тело папаши Сога. Один – в тонкий кишечник, второй пронзил насквозь желудок, а третий, пройдя рядом с подвздошной артерией, разорвал мочевой пузырь. Не прикончив свою жертву, русские отвернулись и потрусили в свой жалкий лагерь, предоставив папаше Сога умирать самостоятельно. Развороченные внутренности делали нормальное дыхание невозможным. Кровь замерзала, еще не свернувшись. Но умирающий все же пополз в сторону своей траншеи, медленно, осторожно, несмотря на адскую боль. Уже на рассвете он увидел, что над ним склонились лица товарищей. Санитары, понимая, что он почти покойник, все же повозились с его ранами. Через два часа папаша Сога испустил последний вздох. Бедного парня, будущего доктора, расстреляли в сторонке за неподчинение приказу. На лице его в последний раз появилась растерянная улыбка.

По искреннему убеждению ротного старшего сержанта, папашу Сога следовало считать предателем, покинувшим боевую позицию, но происшествие этой ночи быстро стало известно во всем лагере, и генерал Ноги лично представил папашу Сога к боевой награде – посмертно.

По этой причине его тело вместе с несколькими сотнями других направилось на архипелаг. В Токио в это время истеричная толпа заполнила улицы, празднуя великую победу. Публика размахивала победными выпусками газет, хлопала петардами, пускала ракеты, а паренек двенадцати лет, глотая слезы, бормотал с ужасающей твердостью в голосе:

– Мой отец герой… истинный Сога… образец…

2

•

0

1

2

In der Logik ist В логике нет ничего

nichts zujdllig. случайного (нем.).

Сотоку Тайсё (574 – 622) – посмертное имя принца Умаядо, регента Японии (593 – 622). Способствовал распространению в Японии буддизма и культурного влияния Китая.

Словарь «Лярусс»

Мицубиси – зайбацу основана Ятаро Ивасаки. После реставрации Мэйдзи получила большие прибыли на морских транспортных коммуникациях. Добилась монополии на морские почтовые перевозки. Трест включал транспортные, горнодобывающие, судостроительные, железнодорожные, промышленные, торговые компании, банки, занимал доминирующие позиции в экономике страны. После Второй мировой войны американское командование приказало разукрупнить этот конгломерат.

Энциклопедический словарь

Иванами

Сога но Эмиси – персонаж периода Асука. Сын Умако, министр при трех монархах (Суйко, Ёмэй и Когёку). Построил для себя погребальный курган, передал министерский титул сыну (Ирука). Покончил жизнь самоубийством (сжег себя в доме) после получения известия о смерти сына (645).

Энциклопедический словарь

Иванами

Добродетель выручила мамашу Сога и ее ребенка. Правительство своего обещания не выполнило, вдова пенсии не получила. Мечи клепать она не умела и в отчаянии металась по своему дому.

«Что с нами будет? Что делать?» – безмолвно вопрошала она маленького Хитоси.

Вспомнила священника из храма Сэнсодзи, с которым раньше… Он всегда был вежлив и предупредителен в отношениях с нею. «Конечно же, он мне поможет», -думала вдова. Действительно, он сразу принял ее и отослал двух послушников, бормочущих сутры, в сторонку, в дальний конец храма. Пригласив посетительницу присесть, он принялся ее плотоядно оглядывать.

– Да, тебе очень идет вдовий наряд. Черное подчеркивает изгибы и округлости. – И он причмокнул, подтверждая сказанное.

– Не для того я здесь, – отрезала мамаша Сога.

– Конечно, конечно, еще слишком рано, – сразу согласился священник. – А насчет дома можешь не беспокоиться, я уже нашел покупателя.

– Да и не для этого, – как бы продолжила фразу несказанно удивленная мамаша Сога.

– Три комнаты на этаж, мастерская, лавка – Целая казарма! Куда столько вдове с сыном? А ты можешь получить за все это кучу денег, будет с чем вернуться к родителям.

– Нет у меня родителей, умерли. Некуда мне возвращаться.

– Умерли? Не знал. Ты об этом не говорила.

– Да уж конечно. Рот другим занят был.

Священник не смог подавить улыбку.

– Хе-хе, маленьк…

– Дом не продам. Он мне остался от мужа. И Хитоси в нем себя чувствует хорошо.

– Постой, постой, не спеши. Покупатель щедрый. К тому же мой друг. Я ему о тебе говорил.

– Ну и что?

– Да так… Ты, я да он, уютная компания. Ничего неприличного! Эй, куда ты, постой!

Мамаша Сога молча поднялась и удалилась. Чуть позже она обнаружила себя на ступенях главного павильона, еще более утвердившейся в своем решении. Время шло к полудню, день рабочий, посетителей мало. Перед тем как вернуться домой, она поднялась в храм, порылась в кошельке. Бросив монетку в кружку, принялась бормотать молитву:

– Господи, служители твои скоты, но в тебя я верю. Ты знаешь, что я люблю мужа, и не оставишь моего ребенка.

Было ли ей видение, явление во сне? Во всяком случае, на следующий день пришло решение. Лавка, в которой покупали мечи, будет торговать сластями. И не традиционными сластями из риса и бобовой муки, таких лавочек на их улочке с десяток, а экзотическими западными – куки и брауни. Один из ее многочисленных партнеров, здоровенный блондин из городка с немыслимым названием фурисисоко-сан, или что-то похожее, дал ей рецепт. Простые в изготовлении, пирожные очень нравились Хитоси. Понравятся и другим.

Сласти мамаши Сога неожиданно получили гораздо большее признание покупающей публики, нежели опереточные самурайские мечи ее покойного супруга. Она работала одна, без помощников, часто по двенадцать часов в сутки, но никогда не жаловалась. И сына помочь не просила, решив, что он должен учиться. Того же мнения придерживались и его учителя, ибо школу он окончил блестяще. Вооружившись школьным аттестатом сына и двумя рекомендательными письмами, мамаша Сога добилась, чтобы Хитоси приняли в Первую высшую школу. Неслыханная честь. Туда принимали детей из лучших семейств страны. Надо сказать, что на директора этого заведения, блеклого толстячка, она произвела неизгладимое впечатление своей мягкой непреклонностью. Кроме того, директор не мог отказать вдове героя войны.