Книга Приз победителю - Ли Уикс

— Извини, что встречаю тебя в таком виде. Думала, ты будешь позже. Но все это ерунда, не так ли? — Ка-Мей похлопала Джорджину по предплечью. — Ты очень хорошенькая. И такая высокая… — Она рассмеялась и, повернувшись вправо, крикнула: — Выходи, Ка-Лей! Познакомься с сестрой…

В ванной послышался какой-то шум, после чего дверь распахнулась и из нее вылетела еще одна молодая женщина. Внешне она сильно отличалась от сестры. Выше ростом, с более стройной и тонкой фигурой. Лицо ее казалось более тонким и продолговатым, чем у Люси, это впечатление усиливалось благодаря длинным и блестящим волосам, разделенным пробором. Молодая женщина излучала радостное волнение. Она находилась в приподнятом настроении с тех пор, как узнала, что Джорджина приедет к ним.

Издав восторженное восклицание, Ка-Лей пронеслась мимо сестры, едва не споткнувшись о чемодан, стоявший посреди гостиной, и распахнула двери, ведшие в комнаты. Затем повела гостью осматривать апартаменты, указывая на вещи, которые, на ее взгляд, заслуживали особенного внимания.

— Вот наша спальня! — вскричала Ка-Лей, с разбегу бросаясь на большую кровать, стоявшую в центре комнаты.

Люси вошла в спальню вслед за сестрой. Глядя на нее, она хмурилась и улыбалась одновременно. Джорджина прошла мимо кровати к большому окну, чтобы полюбоваться видом. Больше из вежливости, нежели из любопытства, ибо любоваться было не на что. Из окна виднелась только часть стены примыкавшего к дому другого строения. Вероятно, прижавшись щекой к раме, можно было разглядеть треугольный лоскут неба над головой, а опустив глаза — макушки спешивших по своим делам пешеходов. Но Джорджина не стала поднимать и опускать глаза, а смотрела прямо перед собой сквозь нечистое стекло на затемненные окна дома напротив, до которого, казалось, ничего не стоило достать рукой — так близко он находился. В Англии она имела обыкновение смотреть из окна на расстилавшиеся вокруг поля, но здесь таковых не наблюдалось, и она опасалась, что у нее начнется клаустрофобия.

Закончив осмотр квартиры, девушки плюхнулись на кровать, стоявшую в комнате, отведенной сестре. Она ничем не отличалась от спальни сестер. Здесь на окнах висели такие же бамбуковые шторы, и так же местами отходили от стен старые выцветшие обои. Кондиционер тоже новизной не отличался и едва гудел, словно понизив голос в честь приезда Джорджины.

Ка-Лей взяла сестру за руку.

— Мы надеемся, что ты будешь счастлива здесь… с нами.

Джорджину захлестывали противоречивые эмоции, и она не смогла произнести в ответ хотя бы слово. Уж слишком все вокруг казалось ей странным. Неужели она уехала из Англии, чтобы жить в этих тесных, душных и захламленных апартаментах? Она, однако, нашла в себе силы, чтобы посмотреть на Ка-Лей и даже улыбнуться ей. В конце концов, дело не в квартире, а в том, что она нашла своих сестер, которые, похоже, очень рады ее видеть.

— Та-а-к… Кажется, я опаздывать, — произнесла Ка-Лей на ломаном английском, взглянув на часы. — Мне пора идти. Я работать до десяти… О'кей?

— О'кей, — ответила Джорджина, пародируя акцепт сестры, и они рассмеялись.

Люси придвинулась к сестре и заговорила с ней на кантонском диалекте о работе. Ка-Лей сказала, что сегодня задержится. Джорджина, к своему большому удивлению, обнаружила, что понимает многое из того, о чем они говорят. Она часто сидела с матерью в «Золотом драконе», слушая разговоры обслуживающего персонала, и частично выучила китайский язык, сама этого не осознавая.

Ка-Лей схватила свою сумочку, поцеловала сестер и выпорхнула за дверь, до последнего момента продолжая щебетать и издавать восторженные возгласы. Когда она, хлопнув дверью, села в лифт, в квартире словно настал энергетический вакуум.

Таксист ехал домой. Он жил с отцом и братом. Отец, клюя носом, наверняка сидит в своем кресле, дожидаясь его возвращения. До того как встретил в аэропорту и довез до места молодую иностранку, Макс чувствовал себя до крайности утомленным, но сейчас мысли мчались будто в бешеном хороводе. Вытянув шею, он посмотрел на небо. Приближался шторм. Должно быть, старые мозги просто подзарядило скопившееся в атмосфере электричество. Кроме того, ему теперь есть о ком подумать. Так что сегодня он скорее всего не уснет.

Глава 13

Люси отправилась за стойку бара готовить чай.

— Наша Ка-Лей приходит поздно. Учится на медсестру да еще работает в правительственном госпитале неподалеку. Она очень хорошая девочка.

Пока Люси занималась приготовлением чая, Джорджина получила возможность получше рассмотреть ее. Далеко не красавица, грубоватая внешность и резкие манеры. Она испытала чувство разочарования. Люси очень отличалась от ее матери, обладавшей неброской красотой полевого цветка и мягким характером. Подумав об этом, девушка в следующий момент рассердилась на себя. Неужели она проделала весь этот путь, чтобы судить и критиковать своих сестер?

— Было так забавно, когда мы узнали, что ты приезжаешь… Последние две недели только о тебе и говорили. Интересовались, сколько тебе лет, задавались вопросом, не передумаешь ли… Смешно, правда? Если честно, как-то не верилось, что ты прилетишь в Гонконг и мы впервые в жизни увидим тебя. Как ты нас нашла?

— Мама оставила список людей, с которыми я должна наладить отношения…

Сказав это, Джорджина ощутила душевную боль. Сглотнув, она попыталась отогнать от себя печальные мысли и хотя бы некоторое время не думать о матери. Боялась из-за усталости и резкой смены обстановки не выдержать и дать волю чувствам.

Подошла Люси и положила руку ей на плечо.

— Мне очень жаль, что все так случилось с твоей мамой. Это так печально… — Она вернулась к плите, чтобы не упустить момент закипания воды.

— Мама долго болела. Четыре года. — Джорджина от волнения хрипела. Говорила скорее для себя, так как Люси в эту минуту повернулась к ней спиной и занялась мытьем чашек.

Джорджина же снова вернулась мыслями в прошлое. Хотя у матери за эти четыре года было два рецидива, девушка никогда по-настоящему не верила, что та умрет и оставит ее в одиночестве. Оставалось только удивляться, как она смогла пережить горе, особенно в первые дни после похорон. Однако нужно было как-то жить, и она вернулась на работу в книжный магазин, где за время ее отсутствия ничего не изменилось. Айрис, ее напарница, продолжала носить свои всегдашние коричневые туфли с язычком и розовые блузки, а губы все так же неумело красила коралловой помадой, остававшейся на зубах. Ничто не изменилось. И никто. Кроме Джорджины.

Айрис не имела никакой культуры чувств, плохо разбиралась в них. И вид охваченной печалью Джорджины вызвал у нее смятение.

— У тебя что — больше никого нет? Совсем-совсем никого? Так не бывает. Наверняка где-нибудь есть родственники.

— У меня две сестры в Гонконге, но я никогда их не видела.

— Быть может, стоит взять отпуск и поехать навестить их? Полагаю, смогу тебе в этом поспособствовать. Ближе к Рождеству нам придется нанять временную работницу. Значит, я возьму ее сейчас — и все дела. Так что езжай и ни о чем не думай. Я сумею управиться с работой до твоего возвращения. Как тебе такой вариант? Устраивает?