Книга Холодная ярость - Дмитрий Петров

– Если узнаете, что парни приводили девушек на квартиру с клиентами или еще куда, в какое-нибудь закрытое помещение, и делали это неоднократно, – сообщайте, – закончил капитан Лукоморов, докурив сигарету и медленно размяв ее в наполненной окурками мраморной пепельнице, бог знает каким образом оказавшейся в этом захламленном казенном помещении.

Делать тут было больше нечего. Марина попрощалась и вышла во двор. Присела на скамейку, закурила сама. Она знала, что капитан прав: что он может поделать?

Ничего: ситуация такова, что закон не позволяет. А что может она сама?

Поговорить с девочками? Вызвать их родителей? Ну хорошо, она сумеет уговорить их, убедить. Нарисует картины пострашнее. Допустим, девочки согласятся прекратить свои занятия на обочине. Наверное, Лера не согласится – с ней, судя по рассказу Нади, будет посложнее…

А что потом? Потом Марина уйдет, девочки пойдут по улице, и тут появятся Толик с Денисом. А они уже успели почувствовать сладость денег, отбираемых у беззащитных девчонок. Откажутся они от своего? Конечно, нет. Сумеют ли заставить девочек снова выйти на трассу? Безусловно. Марина уже успела познакомиться с Толиком прошлой ночью, так что отлично могла себе представить, чем закончится встреча этого урода с каждой из девчонок. Она вспомнила грубые безжалостные руки, схватившие ее, мявшие ее тело, и содрогнулась. Нет, какую профилактическую работу с девчонками ни проводи – эти властные цепкие руки окажутся сильнее. А к каждой школьнице участкового не приставишь…

Она поднялась со скамейки и вернулась в отдел. Снова толкнула маленькую дверь, прошла по длинному коридору.

– Послушайте, – сказала она Лукоморову, снова появляясь на пороге, – а где начальник отдела?

Капитан взглянул на Марину, и на его лице впервые появилась искренняя улыбка.

– Вы что, думаете, я от вас что-то скрываю? – спросил он участливо. – Думаете, что мог бы помочь, но не хочу? Вы что, такая наивная или служите совсем недавно? Вам сколько лет?

– Неважно, – начала распаляться Марина, – просто я не могу уйти отсюда, пока что-нибудь не решу. Понимаете? Не могу! Там девочки пропадают совсем, а я не имею права на это спокойно смотреть. Мало ли что нет закона! Мало ли!

Она чуть не плакала от отчаяния. При своем упорном характере Марина буквально не переносила моментов, когда упиралась в стену. Нет: тут либо добиться своего, сделать дело, либо поскандалить на всю катушку и разрыдаться уж окончательно.

Видимо, Лукоморов правильно оценил ее состояние, потому что спорить не стал.

– Хотите начальника? – по-прежнему улыбаясь, мягко проговорил он. – Ради бога, как говорится… Только глупо это, время зря теряете… Вон туда, дальше по коридору, четвертый кабинет. Майор Вербин.

Когда она вошла, хозяин кабинета сидел спиной, и Марина увидела только коротко стриженный седой затылок.

– Разрешите, товарищ майор?

– Одну минутку – раздался глухой голос, – Да, проходите, я сейчас.

Мужчина сидел к ней спиной, над чем-то склонившись. Потом повернулся, и Марина столкнулась с ним глазами. Так она во второй раз в жизни встретила майора Владимира Вербина.

Марина узнала этого человека сразу – ее словно пронзило электрическим током. Они виделись всего один раз, шесть лет назад, но это ничего не значило.

В глазах потемнело, колени затряслись.

И он ее сразу узнал – тут не было сомнений. Как же она сразу не вспомнила его фамилию? Ведь точно – Вербин, только тогда, шесть лет назад, он был старшим лейтенантом. Совсем как она сейчас.

Молчание длилось секунду. Потом майор взял себя в руки и коротко сказал:

– Садитесь. Вы кто?

Только слегка дрогнувший голос выдал его смятение. Владимир Вербин видел перед собой высокую .молодую женщину в сером форменном мундире с погонами.

Форма сидит хорошо, фигура стройная, на окантованных красным погонах – три звездочки.

«Да, это она», – сказал он себе в первое мгновение.

«Нет, это не она» – во второе.

«Нет, все-таки она!»

Он не ошибся, и знал это. Женщина растерялась, и Вербин понял, что и она его помнит.

– Старший лейтенант Карсавина, – дрожащим голосом произнесла Марина, – инспекция по делам несовершеннолетних Правобережного РУВД.

«Как он постарел, – промелькнуло у нее в голове. – Шесть лет прошло, он был почти мальчик. А теперь совсем седой. И он узнал меня. Боже, что теперь будет!»

Она не знала, как держать себя, куда смотреть и что говорить. Язык костенел, руки и ноги словно прилипли к телу. Двигаясь, как кукла, она деревянной походкой приблизилась к стулу и села, неестественно выпрямив спину, будто проглотила кол.

– Что вас привело? – мягко спросил Вербин, присаживаясь напротив. – В чем дело? Что случилось?

По тому, как майор старательно прятал глаза и придавал лицу бесстрастное выражение, можно было понять, что и он ощущает себя не в своей тарелке.

Она начала говорить, не зная, как и чем закончит. Заплетающимся от волнения языком Марина принялась излагать историю девочек из девятнадцатой школы. Она говорила все то же, что совсем недавно рассказала капитану Лукоморову, но тогда она чувствовала себя значительно увереннее, чем сейчас.

Вербин внимательно слушал, глядя на Марину испытующим колючим взглядом. По ходу рассказа задал несколько коротких вопросов, пометив что-то в блокноте.

– Так чего вы хотите? – наконец спросил он, когда Марина закончила. – Вы ведь уже были у Пети Лукоморова? Он же вам все объяснил?

На всем протяжении рассказа Марина глядела в пол или на свои собственные нервно сцепленные руки – поднять глаза на Вербина она не решилась ни разу: знала, что может тогда не выдержать и надолго замолчать. Или расплакаться.

Когда же он произнес свои жесткие слова, внутри у Марины произошел перелом. Он вдруг вспомнила, что сейчас Вечер, за окнами начало темнеть и где-то далеко, на Другом краю города, пять девочек-десятиклассниц вышли на трассу – «на работу».

И никто не может остановить эту ситуацию, никто не может помочь Наде, Лере и их подружкам. Какого черта, в самом деле! Нечего смущаться! Она же не о себе сейчас говорит, не для себя просит чего-то…

Теперь она подняла глаза, спокойно посмотрела в лицо майору, и ничто внутри у нее не дрогнуло. Она просила не за себя – вот в чем было дело.

– Про притон я уже слышала, – сказала Марина твердо. – Лукоморов мне сказал… Нет там никакого притона. С этим ничего не получится. Есть только трасса, шоссе, и есть девочки, которым плохо, а станет еще хуже. И с парнями-подонками нужно что-то сделать. Вот чего я хочу.

Некоторое время оба они молчали, глядя друг на друга. Вербин не выдержал устремленного на него прямого взгляда и опустил глаза.