Книга Особый агент - Сергей Кулаков

– Ясно, товарищ генерал, – оборвал Слепцова Роман. – Как я догадываюсь, отказаться от этого задания я все равно не смогу?

– Я понимаю, вам не нравится подобное поручение, – отвел взгляд Слепцов. – Но вы прославились в нашем ведомстве как специалист по разрешению различных непредвиденных ситуаций, и именно поэтому я остановил свой выбор на вашей кандидатуре…

– Товарищ генерал, вот только не надо на кривой козе меня объезжать, – усмехнулся Роман. – Почему вы остановили свой выбор на моей кандидатуре, нам обоим хорошо известно. Где данные на Зимянина?

Слепцов дернул щекой, но промолчал и перебросил Роману тонкую папочку, лежавшую наготове в верхнем ящике стола.

– Здесь все, что мы на него имеем.

– Негусто, – сказал Роман, увидев, что в папке всего два листочка и не слишком четкая фотография. – Обо мне, например, вам известно куда как больше.

– Возьмите с собой, изучите и действуйте, – будто не заметив подковырки, деловито отозвался Слепцов. – Я вас не тороплю, но работать нужно в темпе.

– Мне предстоят некоторые расходы, – сказал Роман, твердо глядя в глаза генералу. – Дело в том, что вход в некоторые клубные заведения стоит весьма недешево. А я, как назло, поиздержался в последнее время. Так что если вы хотите, чтобы я нашел нужного человека, приоткройте закрома родины…

– Ну да, поиздержались, – ехидно улыбнулся Слепцов. – Нам известно, где именно… Кстати, вы декларируете то, что зарабатываете игрой на бирже?

– Чтобы играть на бирже, товарищ генерал, нужно иметь хотя бы миллион долларов. Я же имею только то, что имею, то есть родительскую квартиру-хрущевку, развалюху на колесах и более чем скромную зарплату в нашем уважаемом ведомстве, и ни о какой игре на бирже и речи идти не может, – невинно глядя в глаза Слепцову, заявил Роман.

– Н-да… – кивнул Слепцов недоверчиво. – Вы расскажете. Вот, держите…

Он выложил на стол пачку сторублевых купюр. Жест его при этом был воистину достоин Цезаря.

– Надеюсь, этого хватит?

– Как вам сказать, – ответил Роман. – Если ничего не пить и не есть, то – хватит, а если…

– Вот не пейте и не ешьте! Больше нет, и за это скажите спасибо.

– Спасибо… – пробормотал Роман, запихивая пачку в карман пиджака.

– Через три дня жду от вас первых результатов. Докладывайте мне лично.

– Вас понял. Разрешите идти?

– Идите. Домой вас доставят на служебной машине.

– А вот за это благодарю от души, – искренне сказал Роман.

Он захватил папочку с данными на Зимянина и вышел из кабинета. Майор Дубинин, опершись щекой на ладонь, дремал за своим столом.

– Рота, подъем! – громко шепнул Роман ему в самое ухо.

Дубинин подскочил было, но, увидев, что начальства рядом нет, облегченно выдохнул:

– Шутки у тебя, капитан…

– Что за новые порядки, майор? – спросил Роман. – Сейчас что, все по ночам работать стали?

Дубинин потер глаза, устало махнул рукой, подавил сладкий зевок.

– Да была проверка недавно оттуда… – он поднял глаза кверху. – Всем досталось. Приказали, чтобы отныне дежурство велось круглые сутки на уровне начальников отделов. Вот, теперь не спим по очереди. То мы тут сидим, кого-то дублируем, то нас кто-то.

– Толк-то хоть есть?

– Какое там, – сморщился Дубинин. – Маета одна, вот и весь толк.

– Попали… – посочувствовал Роман и поехал домой – спать.

Москва, 29 апреля, день

Честно проспав до трех часов дня, Роман проснулся почти в хорошем настроении. Если бы не вчерашний проигрыш, то было бы совсем неплохо. А так на душе, конечно, кошки поскребывали. Но Роман решил унынию не поддаваться и для начала старательно выполнил свой обычный тренировочный комплекс. Первым делом – самомассаж, затем упражнения на дыхание, потом гимнастика ушу, плавно переходящая в быструю отработку ударов и имитацию бросков.

Его первым учителем боевых искусств был китаец Ли, служивший дворником в китайском посольстве. Роман, насмотревшись видиков про Брюса Ли, горел желанием постичь грозные школы Тигра или Дракона, или, на худой конец, Аиста и пришел к знаменитому в узких кругах китайцу вместе со своим однокласс– ником, чей отец подвизался на дипломатическом поприще. Но Ли сообщил, довольно сносно изъясняясь на русском, что таких школ, увы, он не изучал. На вопрос Романа, какую школу он знает, Ли ответил, что ему ведома лишь школа Ветра. Роман о такой школе не слыхал, и, по правде говоря, название его не вдохновило. Уж как-то больно мирно оно звучало. На его вежливый вопрос, как быстро он научится в школе Ветра бить противника и в чем заключается ее преимущество перед другими школами, Ли пояснил, что в бою не главное – бить противника, а главное – не позволять бить себя. Ветер невозможно настичь, как ты за ним ни гоняйся. Он всегда свободен, и никто не властен над ним. Научиться бить – нетрудно. Главное – научиться быть неуязвимым.

Это Роману, хрупкому, мечтательному подростку, понравилось. Ему было тогда двенадцать лет. Через год обучения в школе Ли, где занимались дети китайских дипломатов и несколько русских мальчишек, Роман мог без труда уворачиваться от удара палкой, когда его пытался ударить один человек. Через два года он уже с легкостью уходил от двух человек. Еще через два года его нельзя было «достать» ни кулаком, ни ножом, ни шестом. Даже если на него в закрытом, тесном помещении набрасывались одновременно три человека, вооруженные ножами и дубинками, он все равно умудрялся не получить ни одного серьезного повреждения.

Когда ему исполнилось шестнадцать и он стал гибким и прыгучим, как китайский гимнаст, Ли начал обучать его тем самым жестоким ударам, за которыми Роман пришел к нему четыре года назад. За три последующих года Роман научился бить всеми ударными частями тела, да так, что перед ним не мог устоять даже мускулистый горилла-боксер или борец, весящий вдвое больше его. А еще позже, в Афганистане, Роман научился и убивать…

К концу тренировки тело Романа, худощавое, но все перевитое сухими, рельефными мускулами, лоснилось от пота. Он немного остыл, подышав особым способом, затем полез под душ. Стоя то под горячей, то под холодной, почти ледяной водой, он анализировал свой ночной разговор с генералом Слепцовым.

Собственно, анализировать тут было особо нечего. Закрыли им дырку, не слишком благородно пахнущую, и все дела. Ладно, перетерпим. Спасибо и на этом. Как говорил генерал Антонов, в нашем деле мелочей не бывает. В ГРУ не все сплошь дураки и ежели кого-то подозревают, то это имеет свой резон.

Роман перебрался в кухню и, готовя омлет, начал изучать досье на Зимянина Александра Ивановича. Ого, улыбнулся Роман, разглядывая фотографию, да это живчик. Пухлые щечки, сладкие глазки, румяные губки. Знаем мы таких оптимистов, встречали. Они для ублажения себя, любимых, на все готовы. Не верится, правда, что сей пухлый добряк мог пойти на столь страшное преступление. Тут Слепцов прав. Роман вполне доверял своему чутью и видел, что Зимянин никак не мог стоять за убийцами на даче Байкова. Но изделия Фаберже он собирал, это факт, и собирал рьяно. Значит, кто-то мог «достать» для него яйцо, взяв на себя организацию налета и похищения. Дорогая во всех отношениях услуга. Если действительно Зимянин получил похищенное яйцо, то либо заплатил огромную сумму, либо… Кому-то понадобилась продукция его комбината. И в немалом количестве. Причем так, чтобы нельзя было этот заказ отследить. То есть чтобы по накладным товар ушел к реально существующему заказчику, а на самом деле попал совсем в другие руки. Если подобная махинация имела место с допущения Зимянина, ее, конечно же, обнаружить по документации невозможно. Тут существует немало хитроумных ходов, и никакая самая тщательная проверка не подкопается. Отсюда верный вывод: искать «концы» на комбинате бесполезно. Надо заняться непосредственно Зимяниным. Влезть в его ПК, в записную книжку, в ящик стола – тот, что заперт на ключ. Без этого какие-либо секреты узнать трудненько. Разве только тогда, когда дадут о себе знать реактивы, изготовленные на базе химикатов Зимянина? Но тогда уже будет слишком поздно.