Книга Криминальный гамбит - Евгений Сартинов

— Проходите, — вздохнула женщина и, не оборачиваясь, первая вошла в дом.

Лишь теперь майор вспомнил ее имя — Валентина.

Мазуров на всякий случай расстегнул кобуру, но пускать оружие в ход им не пришлось. Валерки в доме не было. В спальне Колодников увидел только молодую, поистине кустодиевскую красавицу, правда, с солидным синяком под глазом. Но даже это «украшение» не портило простую, русскую красоту девушки, и некоторая полнота ей даже шла. Покрасневшие глаза и всхлипывающий курносый нос подсказали майору, что фингал красавица получила недавно и еще окончательно с этим обстоятельством не смирилась.

— Ну, чего ревешь? — спросил Колодников. — Как зовут?

— Ле-ена, — жалобно протянула барышня.

— Давно он тебя так приласкал?

— Часа два назад, — дрогнувшим голосом призналась девушка.

— За что?

— Сережки не хотела отдавать.

— Дорогие сережки?

— Золотые, — она снова всхлипнула. — Мамий подарок.

Колодников взглянул на уши девушки и сразу увидел покрасневшие мочки.

В дом подтянулись и остальные члены самостийной опергруппы. Они уже проверили все хозпостройки и убедились, что Валерия Сергеева дома действительно нет. Колодников продолжал допрос женщин:

— Так когда он пришел домой?

— В шесть, — без запинки ответила мать.

— И долго был?

— Да нет, выгреб из дома все деньги, Ленке вон морду набил и ушел.

— На чем он приехал?

— Как это? — не поняла мать.

— Ну, на какой машине?

— Ни на какой, — в первый раз удивилась родительница. — Пешком пришел, пешком и ушел. Огородами.

— Сказал куда идет?

— Нет, он никогда не говорит. А в этот раз, видно, далеко собрался.

Паспорт взял.

— Вы давно с ним расписались? — спросил Мазуров Елену.

— В прошлом году, в зоне еще.

— А где познакомились?

— По переписке. Он такие хорошие письма мне писал.

«Ясно, наивная дурочка, и прохиндей, катающий письма под копирку, — понял Мазуров, разглядывая паспорт Лены. — Двадцать девять лет, а замуж все никак, тут и подвернулся этот козел…»

— К кому он мог пойти?

— Не знаю. Сюда он никого не приводил, — отрезала мать.

Ее поведение удивляло Колодникова. С одной стороны, Валентина явно была агрессивно настроена против родного сына, но при этом не жалует и милицейскую братию.

— Может, он имена какие-нибудь называл? — спросил Андрей.

— Нет.

— А этот, как его, — Ленка неуверенно посмотрела на свекровь. — Батон, что ли?

— Какой Батон? — быстро спросил Мазуров.

— Брат это его двоюродный, Витька Козлов, — неохотно призналась мать. — Тоже все из тюрьмы да в ссылку.

— И где это Батон живет?

— На Красноярской, в пятиэтажках. Второй дом, если идти отсюда, квартира на третьем этаже, сорок вторая.

— Хорошо, спасибо, — сказал, поднимаясь, Колодников.

— Что Валерка хоть натворил? — спросила напоследок Валентина.

Колодников скрывать не стал:

— Милиционера порезал, еле отходили.

Елена ахнула, а Валентина начала отчитывать незваных гостей:

— И что вы его выпустили? За две недели все нервы вымотал! Десять лет горбатилась со скотиной, думала, сын выйдет, заживем по-человечески… Как же!

У него одно на уме, как бы кольнуться да зарезать кого. Из-за отца его глаз поднять на соседей не могла, стьщно было, и этот такой же!

Тут Колодников ее прервал:

— Если он вам так надоел, то как появится, дайте знать нам или Андрею, — майор кивнул на Мысина. — Он тут в вашем районе постоянно пасется.

— Да знаю я его, — пробурчала Валентина. — С матерью его в одном цехе работали, лет на десять она меня помоложе.

Лишь у порога, оглянувшись назад и посмотрев на Лену, Мазуров вдруг понял, что она беременна.

«Вот влетела-то дурочка молодая, — подумал он. — И деваться ей теперь некуда».

У машины Колодников подвел итог операции:

— Ну что, здесь голяк.

— Да, похоже, рванул Валера из города, только пятки сверкали, — согласился Мазуров. — Надо бы объявить его в розыск.

Он обернулся к участковым:

— Мы сейчас подскочим к этому Батону, а ты, — обратился он к Панченко, — езжай в управление и толково объясни все, пусть оповестят патрульные машины, линейный отдел и область.

— Хорошо.

Неуверенно наконец начала наступать темнота, и на улицах зажглись редкие фонари. На Красноярской милиционеры разбились по тому же принципу: в подъезд пошли Мазуров, Колодников и Мысин, под окнами затаились Фортуна и Березин.

У сорок второй квартиры Мазуров остановился, предупреждающе поднял руку и, приложив ухо к стандартной, крашеной двери, прислушался. Эта выработанная годами методика частенько избавляла его от разных неприятных сюрпризов при подобных, как сегодня, нежданных визитах.

— Есть. Как минимум двое, — сказал он через минуту.

— Не радио, случайно? — шепнул Колодников.

— По радио не матерятся.

После этого майор осторожно постучал в дверь и снова прислушался. Голоса затихли. Мазуров чуть переждал и повторил свою попытку. Вскоре послышалось легкое движение, и майор постучал более настойчиво.

— Кто? — донеслось из-за двери.

— Свои! Открывай, мать твою! — пьяным голосом отозвался Михалыч.

— Свои все дома, пошел на хрен, — и Мазуров услышал удаляющиеся шаги. Он переглянулся со своими напарниками, с досадой мотнул головой, дескать, «номер не удался», и уже изо всей силы застучал в дверь. В ответ грянул поток мата.

— … Я милицию вызову!.. — прозвучало в конце.

— Милиция уже здесь, открывай давай! Быстро!

— Да пошли вы!..

Поздние гости переглянулись, и Колодников развел руками:

— Придется тебе, Михалыч, ломать дверь.

— Опять я?! — возмутился Мазуров.

— Ну, Михалыч, а кто же еще, как не ты? Ты специалист, мы с тезкой только на подхвате.

— Ну ладно, попробуем.

Колодников не зря назвал Мазурова специалистом по выбиванию дверей.

Невысокий, но широкоплечий, плотный, с мощными руками бывшего боксера, он, как никто, умел ликвидировать подобные препятствия советского производства. Иногда его вызывали даже в выходные, только лишь для того, чтобы тот разнес в щепки последний оплот упрямых затворников с уголовным прошлым.