Книга Город солнца - Дэвид Ливайн

Дни проходили за днями, полные вялого бездействия.

Иногда Полу казалось, что он пребывает в трансе. Дом стал напоминать склеп. Они с Кэрол были похожи на зеркала, которые отражают горе друг друга, усиливая его до нестерпимого состояния.

Супруги попытались как-то переломить ситуацию, начав ходить на собрания родственников пропавших людей, где каждый вставал и рассказывал что-нибудь о дорогом ему человеке (обязательно в прошедшем времени – таково было правило). Люди приходили туда не для того, чтобы помочь друг другу или обменяться полезной информацией. Смысл был в том, что, рассказывая о своем горе, человек перестает находиться в его власти. Теоретически таким образом можно избавиться от нежелания осознать ситуацию и развеять надежду на то, что дорогой человек может вернуться. В результате должно было наступить выздоровление. Пол очень скоро начал бояться этих собраний. Их участники сидели в затхлых церковных подвалах или освободившихся после занятий школьных классах – безжизненные, как высохшие деревья или могильные камни. Они пили кофе, не чувствуя его вкуса, и безразлично жевали пончики. Каждый кого-то потерял: сына, дочь, жену, мужа, мать, отца. Куда они пропали? Их исчезновение было криминального, медицинского или случайного характера. Но куда они подевались? Этого никто не знал. А вот Кэрол там чувствовала себя немного лучше. Возможно, ей помогало чувство общности, а может быть, ее оживляла необходимость говорить о своем горе. На Пола собрания повлияли не лучшим образом – он почувствовал, что его вера в возвращение Джейми постепенно угасает, и решил больше на них не ходить.

Случались у них с Кэрол и вспышки активности. Они вдруг вспомнили о газоне перед домом – и он немедленно был подстрижен, прополот, засеян и полит. Или, обнаружив, что их машина заросла грязью, тут же ее смазали, помыли и отполировали до блеска. Пол стал меньше бывать дома, осознавая при этом свой эгоизм. Вначале это его напрягало, но он решил, что так будет лучше для них обоих, и стал проводить все больше времени на работе. Там он, продавая страховые полисы, ненадолго забывал о собственном горе. Увлеченно рассказывал клиентам о необходимости страхования, иногда неожиданно натыкаясь на сочувственные взгляды. Что ж, тем лучше – страховые полисы уходили у него как горячие пирожки.

Пол понимал, что, отдалившись от Кэрол, он тем самым расписался в собственном бессилии. Но что он мог сделать? Поэтому он купил и повесил в гараже боксерский мешок, который помогал ему одновременно и находиться дома, и отсутствовать. Пол ежедневно набрасывался на него. Цепь, на которой висел мешок, раскачивалась и скрипела. Часами он вымещал на нем свое бессилие. Этот предмет олицетворял собой неизвестных похитителей, пьяных водителей и неведомых злодеев, укравших Джейми. Темная кожа перчаток быстро побелела от интенсивных нагрузок. После трех недель занятий Пол почувствовал, что жир постепенно начинает покидать его когда-то поджарое тело. Проснулись и проступили наружу мышцы. Но главным было другое – душевная слабость, ощущение собственного бессилия стали понемногу отступать.

Бер ехал в красном «олдсмобиле-торнадо» на Декюйпер-стрит, где когда-то жил. Район не относился к фешенебельным, но дома здесь были вполне приличные. Самое подходящее место для молодых перспективных семей. Когда-то Бер был гордостью этого района, а как полицейский – местной знаменитостью. Каждый житель знал, что находится под его надежной защитой, и они с Линдой часто приглашали соседей на барбекю. Повернув на свою бывшую улицу, Бер увидел погнутый и продырявленный дорожный знак, причем столбик, на котором он висел, давно уже был согнут до земли. Сыщик мысленно вернулся на несколько лет назад, в тот вечер, когда он его и согнул. Тогда он с горя крепко выпил и плохо соображал. Бер подъехал к знаку, достал из багажника алюминиевую биту и лупил по нему до тех пор, пока не согнул до земли. И никто его тогда не остановил. Соседи с ужасом наблюдали за происходящим с безопасного расстояния. Знак так и не восстановили. Надпись на нем гласила: «Просим ехать осторожно – мы любим наших детей». Бер попытался вспомнить, о чем же он думал в тот вечер, но не смог и остановился перед своим бывшим домом – небольшим, построенным в колониальном стиле. Когда Бер в нем жил, дом был белым, а нынешние хозяева перекрасили его в кремово-желтый цвет. На заднем дворе стояли качели. Сыщик задумчиво посмотрел на дом, ощущая, как пот стекает по шее под рубашку. Он уже давно сюда не приезжал и не общался с соседями, своими бывшими друзьями, однако улица была до боли знакомой, как будто только сегодня утром он уехал по ней на работу. Бер почувствовал внутри звенящую пустоту, в горле пересохло и запершило. Да, все это осталось в прошлом, которого не вернешь. Он сел в машину и включил первую передачу.

По вечерам Кэрол, сидя у окна и глядя на улицу, вспоминала всю свою прошлую жизнь. Только так она могла убежать от настоящего, которое со страшной силой давило на нее. Кэрол прислушивалась к глухим ударам по мешку, доносившимся из гаража, и вспоминала свою молодость, когда она посещала колледж и когда все у нее было замечательно. Училась она в штате Мичиган, однако на уроках особенно не зацикливалась и с превеликим удовольствием болталась с подругами по барам и кафе. Любимым их местом был бар «Спагетти бендер». Она даже почувствовала вдруг запах опилок и услышала хруст арахисовой скорлупы под ногами. Кэрол с подругами обычно приходила в половине восьмого. Девушки надевали спортивные свитера «Чемпион», завязывали волосы в хвостик и брали одно блюдо на двоих, не желая наедаться перед выпивкой. Когда в бар подтягивались студенты колледжей, Кэрол и ее подруги начинали с ними флиртовать и раскручивать на спиртное. После нескольких бокалов ледяного пива и двух-трех рюмок текилы с солью, лимоном и визгом середина вечера вспоминалась довольно смутно. Музыку в баре играли одну и ту же, поэтому, когда из динамиков раздавались звуки «Эй-Си/Ди-Си», Кэрол была уже порядочно на взводе. Молодежь занимала танцплощадку и с кружками в руках подпевала своим кумирам.

Нередко такие вечера заканчивались в постели с каким-нибудь молодым человеком. Иногда они могли стать прелюдией к серьезным отношениям, но чаще всего нет. «Я познаю жизнь», – оправдывалась она сама перед собой. И познала такое… О, эти парни с крепкими телами! Разгульная жизнь привела ее, тогда студентку предпоследнего курса, в гинекологическую клинику. Она забеременела, причем знала, от кого, и ей хотелось побыстрее избавиться от этого ребенка. Кэрол поежилась, словно ощутив жесткие простыни, капельницу с валиумом и услышав металлический звук инструментов. В то страшное утро она думала: вспомнит ли Господь ей этот момент ее жизни и сочтет ли ее достойной стать матерью, когда в один прекрасный день она будет к этому готова. Это было за год до встречи с Полом, которая круто изменила ее жизнь и мировоззрение. Сейчас, сидя в темноте гостиной, она увидела свое прошлое совсем в другом свете. Она была грешницей, и за это Господь наказал ее.

То, как мужчина колотил по мешку, выглядело довольно странно. Он делал это неправильно, более того – явно находился не в форме. Он просто кружил вокруг мешка, да и удары выходили слабоватыми. Но зато в человеке очевидно бушевала ярость, и тренировке не было видно ни конца ни края.