Книга Кодекс воровской чести - Вячеслав Жуков

Капитан Грек сидел, сжавшись, боясь раскрыть рот. Они с Ваняшиным успели пропустить по сто грамм, а Федор не успел. Услышав тяжелые шаги в коридоре возле своей двери, майор вовремя среагировал. Следы пиршества немедленно исчезли со стола. Теперь те, кто пировал, а именно лейтенант с капитаном, замерли, боясь, лишний раз выдохнуть переполнявшую рот горечь, чтобы не дай бог, она не попала на «батяню». Поэтому говорить пришлось Туманову.

Увидев стопку фотографий, и еще не прикасаясь к ним, майор спросил у «батяни»:

– Это чего такое?

– Порнуха для всех вас, – мрачно пошутил полковник, щелчком пальца подвигая стопку ближе к Туманову. – Вчера, в собственной квартире, выстрелом в лоб, был убит вор в законе Луньков.

– Лунек? – воскликнул от неожиданности Грек, забыв про осторожность. Кажется, струя перегара выпущенная изо рта капитана, достала полковника, но тот тактично промолчал. Понимал, каково бывает операм. Поэтому, иногда закрывал глаза на такие незначительные проступки. На ногах держатся, не падают его орлы, ну и ладно. Примерно так рассуждал «батяня».

Услыхав вопрос Грека, полковник кивнул, сказав как будто с сожалением:

– Он.

Догадавшись, что выдал себя, Грек уже не посчитал нужным более таиться, и, уставившись на полковника Василькова своими лучезарными глазами, проговорил:

– Кто же его?

Васильков посчитал этот вопрос капитана неуместным. Вздохнул.

– Вот вы и узнайте, кто его, – строго сказал «батяня» и пошел к двери. Но прежде, чем выйти, обернулся, погрозил пальцем троице.

– И кончайте водку жрать. Доведете меня, возьмусь за вас, – сказал он и, выйдя, громко хлопнул дверью.

Грек облегченно вздохнул.

– Фу, ты. Пронесло. У меня кусок колбасы застрял на зубах, а прожевать не могу. Живот распирает. Икнуть охота. А как икнешь, когда изо рта перегаром прет, – пожаловался сам на себя Грек.

– А ты бы через зад икнул. Или там у тебя тоже перегаром прет, – съязвил Ваняшин. Грек, глядя на молодого друга, вздохнул.

– Пошляк ты, Леха. Учу тебя, дурака, хорошим манерам, и все никак.

– Да ладно, – отмахнулся Ваняшин.

Федор Туманов сидел задумчивый, чего нельзя было сказать про Грека. Тому все ни по чем. В момент, расправившись с колбасой, которая предназначалась на закуску Туманову, он покосился на бутылку, потом на майора.

– Николаич, ты чего замечтался-то. Давай, прими грамм сто.

Федор отставил бутылку, в которой оставалась его доля, и сказал:

– Не хочу. Настроения нет.

Капитан Грек усмехнулся, пыхнув на Федора перегаром.

– А вот для того, чтобы оно появилось, и прими, – упорно не отставал Грек.

Туманов встал, прошелся по кабинету, остановился у окна.

– Да ну тебя, Грек. У тебя, как у голодной куме, одно на уме. Не хочу. Какое тут может быть настроение, когда мы у разбитого корыта остались.

Лицо черноглазого капитана сразу сделалось серьезным. Он вытер усы, на которые уже успел повесить хлебные крошки и, уставившись на майора, спросил:

– Как это? Про какое корыто ты говоришь?

Федор махнул рукой, едва сдерживая раздражение. Не дошло до Грека.

– Да это я так. Образно.

– Ты, Николаич, знаешь, давай без образов, – посоветовал Грек, взял в руку бутылку с недопитой водкой. Федор не выдержал, сел напротив Грека, отобрал у него бутылку и убрал ее в сейф.

– А если без образов, тогда хочу спросить тебя, капитан, что мы имеем на сегодняшний день? Ответь, – голос у Туманова прозвучал спокойно, но в тоже время предельно требовательно.

Грек похлопал своими черными глазищами, почесал затылок.

– Ну… – начал он, и тут же замолчал, понимая, что хвалиться им нечем.

– До сегодняшнего дня мы имели два трупа. Но теперь к этим двум прибавился еще один. Труп вора в законе, Лунькова, – сказал за Грека Ваняшин.

Федор кивнул на лейтенанта Ваняшина.

– Вот он понимает все, как надо, а ты…

– Да нет, Николаич. Я тоже все понимаю. Ну что я уж совсем тупой что ли? – возмутился Грек, покосившись на выскочку лейтенанта. Вечно он лезет вперед, сказать не даст.

Туманов отвернулся. Закурил и, глядя в окно, задумчиво проговорил:

– Нам во что бы то ни стало надо установить личность погибшей, обнаруженной в квартире Бруно. И этого парня, найденного в ванне у Курепина.

И где он сам? Исчез вместе с Бруно, а куда, не понятно.

– Федор Николаич, мы их обоих объявили в федеральный розыск, – сказал Ваняшин, на что майор Туманов безнадежно махнул рукой.

– Леша, нам самим надо искать, а не надеяться, что придет добрый дядя и приведет их обоих нам за ручку. Завтра с утра проедем по всем московским вокзалам. Может быть, контролеры, дежурившие возле турникетов, видели их. Тогда бы можно вычислить примерный их маршрут.

Грек промолчал, лишь вздохнул.

Туманов покосился на него и хмуро заметил:

– Во всяком случаи, это лучше чем сидеть и просто ждать. На это времени у нас нет. А сейчас, давайте по домам. Поздно уже.

Лейтенант Ваняшин не имел привычки, выпивши садиться за руль машины да еще служебной. Поэтому оставил служебную «Волгу» под окнами дежурной части.

Выйдя из ворот управления, Туманов, Грек и Ваняшин направились к метро. Никто из них не обратил внимания на черный новенький «Форд» стоящий в стороне. В нем сидели двое: за рулем плотный мужчина лет пятидесяти с небольшим, рядом парень лет двадцати пяти.

Из ворот, возле которых дежурил сержант с автоматом, майор Туманов выходил первым. За ним шел Ваняшин. Замыкал шествие, черноусый капитан Греков. Стоило Туманову выйти, как сидевший за рулем «Форда» плотный мужчина, кивнул на него и сказал парню:

– Вот он. Это тот самый майор Туманов. Хорошенько запомни его в лицо.

– А эти двое с ним? – спросил парень, успевший рассмотреть не только самого Туманова, но и Грека с Ваняшиным.

Пряча ладонью огонек сигареты, сидевший за рулем «Форда», сказал с некоторым пренебрежением:

– Это так, мелкая сошка. Работают с майором. Вон тот, с цыганской рожей, – указал он на Грека, – особого интереса для нас не представляет. К другому можно присмотреться. Хотя он еще ничем себя не проявил. А вот майор Туманов, это профессионал с большой буквы. Ты с него глаз не спускай. За таким надо следить и днем и ночью. Нам важно знать, не только что он делает, но и о чем думает.

Парень без возражений кивнул. При этом он смотрел не на говорившего, а в спину уходившему по тротуару вместе с Греком и Ваняшиным, Федору Туманову.

– Не худо бы адресок его заполучить, – наконец проговорил он, когда все трое свернули за угол.