Книга Злаки Зодиака, или Ижица-файлы - Игорь Чубаха

* * *

Храпунову снилось, будто он выпутался из развешенных флагами влажных простыней и негромко постучал в балконную дверь — постучал снаружи. За стеклом мелькнуло удивленное, но не очень, лицо Марьи Семеновны. Максим прекрасно отдавал себе отчет, это происходит именно во сне, разбираться, кто такая, по сну ему хорошо знакомая, Марья Семеновна, было лениво.

— Когда же ты, Юра, уже повзрослеешь? — мягко пожурила Марья Семеновна, отпирая лоджию, — Остепениться тебе следует, — шепотом сказала она, когда Храпунов мимо нее протискивался в сумрачную комнату, — А чтобы остепениться, нужно или жену найти, или машину купить, — шепотом посоветовала она, закрывая балконную дверь. — Машина надежнее, по вечерам в барах не сможешь штаны просиживать.

Отстраненной от сна частью мозга Максик прикинул, не вещий ли сон свалился на его голову? Слишком подробный и реальный по фактуре. Но сюжет завораживал, и мысль как мелькнула, так и растаяла без следа.

— Даша спит? — для порядка спросил Максим, наяву понятия не имеющий, кто такая эта Даша, — Как она сегодня?

— Да все так же, — грустно вздохнула Марья Семеновна, по ее осунувшемуся лицу легко было смекнуть, что хозяйка не приклонила головы всю ночь.

— А что врач этот модный?

— Да все они одинаковы, хоть модные, хоть не модные, — без обиды, но с горечью поделилась хозяйка.

— Никаких улучшений? — Максим мельком отметил, что на переднике женщины появилась новая заплатка. Он бы с радостью дал денег, но знал, что здесь ни за что не возьмут. И тут же реакция бодрствующей половины сознания — во сне действовал не совсем реальный Храпунов, а подделка под Храпунова с чуждыми позывами души.

И все крепче не нравился морфейный реализм, такие яркие сны добром не кончаются. И что еще беспокоило — отстраненная от сна часть сознания над гуляющим по сну Лжемаксимом не имела никакой власти, а случись что, отвечать подлинному Храпунову.

— Никаких, — удрученно опустила красные от вечной стирки руки Марья Семеновна.

— Тогда поступим так, — Максим достал из кармана баночку с мазью, — Мажьте Даше между указательным и средним пальцами правой руки, как заснет, каждую ночь. А грех… Грех я на себя возьму, одним больше, одним меньше…

Вот уже какие-то неведомые грехи на себя писать начал, дарвинист скарабейный! Опять во второй половине мозга возник вопрос: не вещий ли сон. Эта же половина головы попыталась вспомнить, какая ночь снаружи, и главное, какое время?[5]Тщетно.

— Может не надо? — робко спросила Марья Семеновна.

— Другого выхода у нас нет, — со значением посмотрел пожилой женщине в глаза исаявец и к облегчению второй половины нацелился на выход, — А мне пора. Через балкон вошел, через дверь тихонечко выйду, как солидный человек.

Увы, так просто из этого нереального мира было не вырваться:

— Может чаю на дорожку?

— После будем чай пить, дорогая Марья Семеновна, — непреклонно прошептал фальшивый Максим и на цыпочках двинулся сквозь бедно обставленную комнату: кровать с никелированными шишечками, шкаф с не закрывающимися дверцами и исцарапанной полировкой — вот и вся обстановка.

Рука почти дотянулась к спасительной дверной ручке…

— Дядя Юра, вы уже уходите? — остановил его слабый детский голос. Тихий, словно тихий ангел пролетел.

Максим замер. Сначала вернул добрую улыбку на лицо и только после этого повернул голову туда, где на кровати под двумя одеялами лежала девочка лет пяти-шести. Светлые волосы обрамляли личико по подушке, как зарево, щечки изнутри подсвечивались лихорадочным румянцем.

— Да, Дашенька, мне надо идти. Но сегодня ко мне приходил волшебник и пообещал, что ты скоро станешь поправляться, — на самом деле даже этому, только во сне существующему, доброхоту Храпунову хотелось сказать: «Слышь, Дашка, я понимаю, что тебя скука смертная под одеялом грызет, но, извини. Сегодня не твой день».

Не спящая половина нейроклеток приказала себе отставить панику и подумала: «Кажется, мне специально показывают этот сон», и тут же сама себя опустила: «Когда „кажется“, креститься надо». И все же — девять против одного, что кто-то умышленно проник в сны начальника районного отдела ИСАЯ с враждебными намерениями. Проще, чем ногти постричь, ведь при отстранении от должности с любого исаявца автоматически снимается защитный зонтик уставных заклятий…

— Дядя Макс, я уже не маленькая. Я уже знаю, что волшебников не бывает, — девочка попыталась поднять голову, но оказалась слишком слаба. Только бессмысленно и безрадостно скрипнули пружины кровати.

— Вообще-то бывают, — грустно улыбнулся доброхот Храпунов, — К сожалению, бывают не только добрые волшебники, а и злые.

— А тот, которого вы сегодня видели, он добрый, или злой?

— Если обещал, что ты скоро выздоровеешь, значит добрый. Ну, я пойду, Дашенька, у меня много дел.

А вот бодрствующую половинку черепа душный ужас томил уже, будто в бане. По всем резонам этого — приснившегося — Максима здесь умышленно пытались притормозить. Морочили пустотой, запутывали бесцветными словами, завораживали химерными узорами.

— Дядь Макс, вы обещали мне новую сказку рассказать, — у Дашеньки были не по годам мудрые глаза. Пронзительно-голубые. И в них, как вода в омуте, стояла вселенская печаль, таких глаз у человеческих детей НЕ БЫВАЕТ.

— Если обещал, значит, обязательно расскажу. Через несколько дней вернусь, как солидный гость, с тортом. Ты выздоровеешь, сядем пить чай, и я расскажу тебе новую сказку. — На самом деле даже у приснившегося полу-Храпунова на язык просились другие слова: «Какого лешего, сопля кукурузная, ты рот не закрываешь? Сопи в две дырочки, если припаркована к кровати, и не чирикай, пока я тебе Муромский фофан не отвесил!»

— Расскажите сейчас.

Тот, вымышлено-приснившийся Максим был слаб на чувство опасности, а бодрствующая часть нервных клеток как раз на этом собаку съела. И ей не составило труда просечь, что и эта золотушно-чахлая Дашенька, и пристегнутая к ней Марья Семеновна вполне могут числиться в списках «Их разыскивает ИСАЯ» по самым обсакраленным статьям. Зрачки у обоих неестественного диаметра; уши, рисунком напоминающие крапивные листья; пластика на уровне халявной компьютерной графики: верные сакры. Вторая половина головы трубила в ревун, чтобы разбудить тело, но Морфей не отпускал попавшую в его сети жертву.

По уму приснившемуся Храпунову пора было не разводить тары-бары, а начинать фехтовать осиной. Но бдящая половина сознания никак не могла послать SOS почивающей. При современном уровне развития магии, если неправильно себя поведет, Максим рискует, например, вообще никогда не проснуться…

— Сейчас, Дашенька, я еще не знаю, чем она заканчивается, — и приснившийся Максим категорически пошел к выходу. Хотя ему, соловку догматому, очень хотелось оглянуться и послать девочке ободряющую улыбку. Но и этот — виртуальный — Храпунов не был уверен, что у него получится именно такая улыбка, и не рискнул обернуться…