Книга Поставьте на черное - Лев Гурский

«Троица упакована», – подвел я краткие итоги. Без выстрелов, без шума и без скандала. Пора заняться теми, что сидят в «рафике». Я хозяйственно подобрал брошенный «уоки-токи» и взглянул на часы: десять минут второго. Надо поторапливаться, время не ждет. Согласно моему оперативному плану, сейчас настала пора сделать несколько телефонных звонков. Я подхватил с асфальта сумку сантехника и спортивной трусцой бросился к телефону-автомату, нащупывая в карманчике пару жетонов. Первый мой звонок будет… Я сунул жетон в прорезь, приготовился снять трубку и поймал пальцами воздух. Что за черт! Только вчера на этом же самом месте я собственноручно убедился в полной комплектности и полной исправности телефона-автомата. И вот теперь мы имеем то же, но без трубки. Срезали, собаки! Какая-то ведь сволочь ухитрилась ночью или ранним утром вывести из строя единственный работающий таксофон на всю округу. Ради грошового микрофона в трубке. Пррроклятье! Все сразу же пошло кувырком, все наперекосяк. Мой остроумный замысел буквально на глазах превращался в труху. Я поднял глаза и уперся взглядом в золоченый портрет Героя России Рогова, который не мигая смотрел на меня с мемориальной доски. «Тебе-то что, герой», – с беспричинным раздражением на полковника подумал я. – У тебя на Кавказе таких-то идиотских проблем не было. У тебя были другие неприятности, да? Зато, по крайней мере, радиотелефон у твоих десантников…

Минуточку, подумал я, судорожно цепляясь за слово, как утопленник за соломинку. Радиотелефон! Да нет, не радио, а… Точно! Сегодня каждый богатенький Буратино в Москве носится с сотовым телефоном как с писаной торбой. Моднючая вещь, почти как «шестисотый» «Мерседес». Символ крутизны и преуспевания. Звонить из любого места – вечный кайф!

Добежав до «Икаруса», я вскочил в салон, бросил свою сумку на сиденье и принялся лихорадочно перебирать барахлишко, оставленное троицей. Под руку мне попались початая бутылка «Смирновской», еще один «узи» с глушителем, две банки из-под пива «Хольстен», часы «Ролекс» на подлокотнике одного из кресел, российский «Пентхаус» с полуголым Ярмольником на обложке, еще банка пива, полная… Где же, где же, где же? Неужто никто из троицы не подвержен моде? Или телефончик уплыл в канализацию вместе с пузаном или чернявым? Ах ты, дьявол, какая досада! Я напоследок ощупал карманы черного пиджака на одном из задних сидений. Сигареты… микрокалькулятор… вот он! Нашел!

Никогда в жизни я так не радовался при виде убогой пластмассовой коробочки с кнопками и антенной. Я выпустил антенну, тронул кнопку включения и услышал восхитительный звук телефонного гудка.

По правде сказать, звук был и тихим, и писклявым, но мне в тот момент он показался именно восхитительной музыкой, и не спорьте, пожалуйста! Я поднял мысленный тост за изобретателя этого славного средства коммуникации и принялся за работу. «Ролекс» на подлокотнике кресла показывал тринадцать часов двадцать одну минуту. Впритык, но успеваю.

Заглянув в свой блокнотик, я набрал первый из номеров.

– Банк «Ханой», приемная директора, – сейчас же откликнулся мелодичный, с нежным юго-восточным акцентом, голос секретарши.

Я зажал свой нос заранее заготовленной бельевой прищепкой и нагло прогнусавил в трубку:

– Директора давай, и поживее!

– Господина Ван Тхо нет на месте, – заученным тоном пропела секретарша. – Что ему передать?

Господин Нгуен Ван Тхо, генеральный директор «Ханоя», разумеется, был на месте. Я кое-что успел выяснить о распорядке дня этого пожилого благообразного вьетнамца, отдаленно похожего на памятник Хо Ши Мину на одноименной улице Москвы. Впрочем, на этот памятник смахивают, по-моему, вообще все вьетнамцы, перешагнувшие за семьдесят.

– Немедленно зови Нгуена, дура, – зловеще загнусавил я. – Иначе Ворона может очень, очень рассердиться…

Называя имя Вороны (он же – Воронин Валерий Николаевич), я практически ничем не рисковал. Территория, на которой находился «Ханой», была уже поделена между двумя ясеневскими гауляйтерами, но молодой, жадный и завистливый Ворона, опоздавший к дележке, последнее время все сильнее начинал качать права. Господин Ван Тхо всегда был информированным человеком, и я почти не сомневался, что, по крайней мере, имя Вороны ему известно.

Уловка сработала. Секретарша неуверенно пробормотала: «Момент, я посмотрю», раздался щелчок, и в трубке возник надтреснутый тенор:

– Ван Тхо у телефона.

– Нгуеша, ты оборзел, – мерзко прогундосил я. – Мы тебя предупреждали? Предупреждали! Теперь пеняй на себя. Понял?

– Простите, я не вполне понимаю… – начал было оскорбленный господин Ван Тхо.

– Не простим, – отрезал я сурово. – Жди наших парней в гости.

С этими словами я отключился и снял прищепку. Господин Ван Тхо – банкир осторожный, но отнюдь не трус. Сейчас он наверняка позвонит начальнику своих банковских секьюрити и прикажет утроить бдительность. Насколько я знаю, служба секьюрити «Ханоя» состоит сплошь из молодых вьетнамцев. Эти щуплые на вид мальчики все, между прочим, мастера тэквандо и вдобавок отличные стрелки. Это вам не инвалидная команда Тима Гаранина, эти-то любому «перехватчику» дадут отпор. Главное, чтобы они захотели это сделать.

Я бросил взгляд на часы. Тринадцать часов двадцать шесть минут. Ну-с, пора: Нгуен уже наверняка настропалил своих орлов. Я набрал номер службы безопасности «Ханоя».

– Алло, – сказали в трубке. – Вас слушают.

– Здравствуйте! – молодцевато отчеканил я. – С вами говорят из Дежурной части ГУВД Москвы, старший лейтенант Иванишин. По нашим оперативным данным, группа боевиков планирует вооруженное ограбление вашего банка. Есть предположение, что они уже где-то поблизости от «Ханоя». Их машина – зеленый «рафик» с надписью «Мосгаз».

– Мы усилим охрану парадного входа, – деловито проговорил мой собеседник.

«Спасибо, конечно, – кисло подумал я, – но лично меня ваш парадный вход мало интересует. А вот задняя, глухая стена банка…»

– Этого мало, – твердо возразил старший лейтенант Иванишин в моем лице. – У этих боевиков – особый почерк. Они проникают в банки сзади, подрывая стену направленными взрывами…

– Сзади? – удивленно переспросил «ханойский» секьюрити. Видимо, он в первый раз сталкивался с таким странным способом ограбления банка.

– Так точно, – подтвердил я и дал отбой. В другое время, вероятно, мальчики из секьюрити проверили бы такой необычный звонок из ГУВД. Но сейчас, когда господин Нгуен успел накрутить им хвосты, они предпочтут действовать без задержки. Очень хорошо.

Тринадцать часов тридцать минут. Сейчас тяжелые ворота военной типографии должны раздвинуться, и первый «КамАЗ» автопоезда, ведомый Тимом Гараниным лично, выезжает на улицу Айвазовского.

В моем боковом кармане ожил «уоки-токи», ранее принадлежавший чернявому. «Они поехали, действуйте по плану», – сказал радиоголос и пропал, не дожидаясь ответа. «Действуем, действуем», – ухмыльнулся про себя я, сел за руль и завел мотор. Только план будет теперича мой. Загораживать проезд «КамАЗам» мы, понятно, не станем, зато будет очень пользительно отсечь автопоезд от зеленого «Мосгаза». Вдруг тем моча в голову ударит кинуться вдогонку за ускользающей добычей?