Книга Жертва негодяя - Луиза Аллен

— Удобства просто замечательные, — заверила Перси. — Смотрите, нам подают сигнал спускаться в баркасы.

Влиться в этот стремящийся к причалу поток пассажиров, носильщиков, попрошаек, моряков и писклявых детей все же лучше, чем оттягивать минуту надрывного прощания; однако ей было не по себе при мысли, что сейчас придется сесть в баркас, переправляющий пассажиров на корабль. Больно расставаться с тетушкой и дядей — Перси даже представить не могла, что найдет в их доме такое понимание и участие; она едва сдерживалась, чтобы не зарыдать и не броситься им в объятия, иначе тетя окончательно расстроится.

— Я люблю вас, милые. Я оставила вам письмо, оно в пакете с рождественскими подарками. Мне пора идти.

Дядя взял ее за руку, кивнул носильщику и, оставив тетушку, всхлипывающую в носовой платок, провел Перси сквозь толпу к неровным ступеням, спускающимся в быстрые волны темной реки.

— Крепко держись за меня! Смотри прямо перед собой, милая. — Вода бурлила над ступенями, Перси оступилась на осклизлом камне и в панике ухватилась за поручни сходней подплясывающего на волнах баркаса. Корма судна плавно отошла от причала, и Перси повисла над водой.

— Леди Перси! Руку, мэм. — Это был Элис. Он стоял на банке.

— Я не могу, сэр.

Он поймал ее руку, подтянул на корму, перевел Перси на борт и передал под опеку одного из близнецов Чаттертон.

— Присядьте сюда, леди Перси. — Это заботливый Коль, решила она, благодарно улыбнувшись в ответ, и постаралась восстановить дыхание, пока дядя передавал Элису ее ручной багаж, а тот укладывал сумки как раз под ту доску, на которой она примостилась. — Неприятно в этой толчее, да?

— Да. — Она с трудом сглотнула, кивнув, выдавила из себя улыбку и помахала дяде, когда лодка отчалила. Подошел Элис и сел напротив. — Благодарю вас. Я так боюсь воды. На большом корабле совсем по-другому. Это бывает во время качки. — Она почувствовала, что говорит быстро и несвязно, и замолкла.

— А чего вы боитесь? — спросил Элис. Он неотрывно смотрел ей в глаза, и она поняла, таким образом он старается отвлечь ее от мыслей о том, что они сидят в низко осевшем баркасе над бездной воды. — Мне представляется, что только настоящая опасность могла бы устрашить девушку с таким самообладанием.

— Что ж, спасибо. — Боже, оказывается, он умеет щадить ее чувства. Перси улыбнулась и чуть успокоилась.

— Могу угадать — вы однажды попали в неприятную переделку, — продолжил он — и улыбка ее застыла; чувство застарелой вины взметнуло сердце, и ее словно окатило жаркой волной.

И она взахлеб, безотчетно начала рассказывать свою историю:

— Я гуляла по пляжу со своей гувернанткой, мне тогда было восемь, набежала большая волна, подхватила меня, протащила по гальке и потянула вниз, на глубину. — Она прикрыла глаза и снова увидела зеленоватую воронку водоворота и толщу воды над головой — она не дает ей дышать, ее тащит по каменистому дну. — Мисс Ричардс бросилась вслед за мной, ей удалось вытащить меня на берег. Но следующей волной ее смыло в море. Она захлебывалась, а я ничем не могла ей помочь — у меня была сломана нога. После этого происшествия несчастная женщина заболела воспалением легких и едва не умерла.

— Но вы и не смогли бы помочь, — уверенно произнес Коль. — Вы были ребенком, к тому же получили травму.

— Но ведь я не послушалась ее и подошла слишком близко к воде. Это была моя вина.

Ее тогда не выпороли за плохое поведение, потому что мисс Ричардс никому не пожаловалась на нее. Но вина за свою детскую выходку так и мучила ее, и она до сих пор боялась подходить близко к воде.

— Но вам это не помогло — вы рискуете до сих пор, — бесстрастно заметил Элис.

— Линдон. — Тон Чаттертона был предостерегающим.

Элис приподнял бровь и, ничуть не смутившись, продолжил:

— Полагаю, леди Перси заслуживает искреннего отношения.

— Да, это предпочтительнее лицемерия, — огрызнулась она. — Действительно, я привыкла рисковать, но только с тех пор я всегда заранее убеждаюсь, что весь риск достается мне.

— Моей ноге уже получше, — вставил Элис явное non sequitur[12]таким тоном, словно продолжал разговор.

Перси сладко улыбнулась:

— Делаю исключения для тех, кто столь же безрассуден, как и я. Рада, что вам не пришлось сильно страдать из-за последствий вашей опасной скачки.

— Прибыли, — провозгласил Чаттертон с таким видом, словно он согласен пребывать где угодно, только не среди вежливо пререкающихся аристократов.

— Сейчас спустят беседку для леди, — сказал Элис, поднимаясь с места. — Эй, там! Эта леди пойдет первой.

— Что? Нет! Я могу и подождать! — Но Перси уже была безжалостно втиснута в сиденье, закрепленное на конце троса. В мгновение ока ее взметнули вверх, покачали над водой — при этом ее затошнило — и со стуком опустили на палубу. — Ох! Нелегкая!

— Мэм? По-моему, лучше всего подниматься налегке и побыстрее, пока не успели ничего придумать. — Вежливый молодой офицер поддерживал ее за локоть. — Леди Перси? Я лейтенант Томпкинс, помощник капитана. Лорд Вэб попросил меня поухаживать за вами. Мы познакомились на приеме, мэм.

— Мистер Томпкинс, — Перси сглотнула слюну и тошнота прошла, — разумеется, я помню вас.

— Проводить вас в каюту, мэм?

— Подождите минутку, я хочу поблагодарить джентльмена, который мне только что помог.

Женщин и детей продолжали переносить на борт в беседке. Многие из них пронзительно вскрикивали при подъеме. «Я, по крайней мере, не визжала», — порадовалась Перси тому, что не пострадало ее чувство собственного достоинства. О чем она думала, выбалтывая мужчинам тот детский кошмар? Неужели не могла сдержать свой язык? Видимо, качка в баркасе испугала ее, натянув сверх предела нервы, измотанные печалью разлуки и тревожным предвкушением того будущего, что поджидало ее в Англии. И привычное мужество изменило ей.

Перси терзалась от досады, а мужчины тем временем уже поднялись по веревочной лестнице, перекинутой через борт. Перси подошла к Элису — он стоял на палубе вместе к Колем Чаттертоном.

— Премного благодарна вам за помощь, джентльмены. — Она одарила Коля теплой улыбкой. — Лорд Линдон, вы настолько искусны и решительны, что, боюсь, вам в этом путешествии придется соблюдать особую осторожность. За вами наблюдали некоторые впечатлительные юные леди, которые теперь склонны считать вас образцом мужественности, так что они не замедлят предоставить вам шанс спасти их. Я приложу все силы, чтобы предостеречь их, но они, разумеется, сочтут меня просто завистницей.

Она дерзко взмахнула ресницами и направилась к лейтенанту Томпкинсу — за ее спиной послышался взрыв смеха мистера Чаггертона, а Элис молчал. На этот раз последнее слово осталось за ней.