Книга Доктор Джонс против Третьего рейха - Александр Тюрин

— Лили? — поразился Индиана. — Вы это хотите сказать?

— Да, Лилиан Кэмден. Нам стало известно, что указанная особа была вашей близкой знакомой, возможно, невестой, поэтому мы снова и пришли к вам.

— Невестой… — медленно произнес Индиана, словно бы пробуя слово на вкус. — Но Лилиан, насколько мне известно, нет в Штатах, переехала на жительство в Европу.

— О дальнейшей судьбе вашей знакомой вы знаете, профессор?

— Нет.

— Тогда, я уверен, вам интересно будет послушать. Мисс Кэмден некоторое время жила во Франции, затем вышла замуж за английского офицера по фамилии Фергюссон и уехала вместе с мужем в Непал, где тот получил назначение в британской военной миссии. По нашим сведениям, мистер Фергюссон не слишком хорошо зарекомендовал себя в качестве представителя Его Величества, — еще в Париже, — поэтому, собственно, его и перевели в Катманду. Назовем вещи своими именами — он оказался картежником и пьяницей. Причем, судя по всему, в Непале подобный образ жизни был для него нормой, поскольку вскоре он получил новое назначение — в Родезию, на задворки Империи. Родезия, сэр, это настоящая дыра.

— Как сказать, — не согласился Джонс. — Я занимался раскопками в Большом Зимбабве, там остались очень интересные артефакты времен империи Мунхумутапа.

— Так вот, он уехал на юг Африки, а жену с собой не взял, бросил. Денег у той, конечно, не было даже на билет, и она через посольство затеяла с мужем тяжбу о разводе. В результате развод она получила. И вместе с тем — половину семейного имущества, в размере ста фунтов. В общем, миссис Кэмден-Фергюссон осталась одна. На билет до Европы или до Америки ей так и не хватило, да она, возможно, и не хотела возвращаться. Купила ресторан и с тех пор живет в Непале. Но не в Катманду, а севернее, в городке Кхорлак.

Майор временно замолчал. Он уже покончил с овощным супом-пюре и увлеченно принялся за пудинг. Он добавил, сочно двигая челюстями:

— Ресторан у госпожи Кэмден, надо полагать, европейской кухни. Обслуживает туристов, военных, других выходцев из Европы…

Аппетит у доктора Джонса, наоборот, давно пропал.

— Меня не интересует Лилиан, — заявил профессор, рассматривая остывшие бобы.

— И все-таки дослушайте. Несколько дней назад ваша Лилиан обратилась в американское посольство в Непале…

— Эта женщина не моя, — решительно заявил профессор.

— …обратилась с вопросом — известно ли что-нибудь о человеке по имени Александер Орлофф, прибыл ли он в Непал, если прибыл, то где остановился. Просила навести справки, потому что беспокоится.

— Ну, ясно, — горько сказал доктор Джонс. — Девочка завела себе нового профессора. Опять решила стать ассистенткой.

— Почему «нового»? — прервался разведчик. — Что вы имеете в виду?

— Ничего особенного, просто вспомнил кое-что.

— Не знаю, на что вы намекаете, но у нас нет никаких данных о том, что Лилиан Кэмден и Александер Орлофф состояли… хм… в близких отношениях. По крайней мере, последние два года. У нее есть друг, второй секретарь посольства.

— Как же девочке без друга? — Индиана вновь отреагировал не вполне солидно.

— Так вот, ее друг, второй секретарь посольства, был удивлен не меньше вашего. Кстати, именно через него она пыталась навести справки об Орлоффе. Когда мы узнали, что некая госпожа Кэмден проявляет интерес к этому подозрительному типу, то поручили специальному сотруднику посольства в Непале выяснить все про личность Лилиан. Согласитесь, доктор, слишком много совпадений: звонок Орлоффа в американское консульство в Стамбуле, где была названа ваша фамилия, желание Орлоффа лететь в Непал, статья, опубликованная им в соавторстве с Кэмден, существовавшая в прошлом связь мисс Кэмден с вами. Наконец — ее попытки разыскать профессора Орлоффа. Так вот, специальный сотрудник посольства выяснил, что в частных разговорах со вторым секретарем посольства она изредка упоминала о каком-то «кулоне».

— «Кулон»? — встрепенулся Джонс. — Тот самый?

— Мы не знаем, что за предмет она имела в виду, она никому его не показывала. И нашему сотруднику отказала, когда тот пришел к ней с соответствующими вопросами. Честно говоря, она выставила парня за дверь. Не вызывает сомнений лишь то, что «кулон» у нее есть, а что это и откуда — неясно.

— Очень порядочная, честная женщина, — сказал Джонс, отодвинув в сторону суп, придвинул второе блюдо и принялся смотреть на бифштекс. — Я полагаю, мистер Питерс, что «кулон» просто-напросто принадлежит не ей. Возможно, неугодный вам Орлофф дал ей этот предмет на сохранение. Вы не обидитесь, майор, если я изложу свою точку зрения? Мне не нравится мышиная возня вокруг меня и моих бывших друзей, я до сих пор не вижу во всем этом хоть какого-нибудь смысла, хоть чего-нибудь, что могло бы объяснить и оправдать ваше любопытство, и, скажу прямо, в прошлом веке при таких методах работы вас бы застрелили, как койота.

Сержант, сидящий неподалеку, вдруг внимательно посмотрел на них. Очевидно, случайно.

— Вы не владеете полной информацией, — терпеливо напомнил разведчик, по-мальчишечьи облизывая ложку. Пудинг был съеден, оставался сок. — Не делайте поспешных выводов. Собственно, только теперь я приступаю к объяснениям. Для начала спрошу: как вы относитесь к немцам?

— Что? — Джонс едва не поперхнулся, несвоевременно решив положить кусок бифштекса в рот.

— Что вы думаете о немцах?

— Странные у вас вопросы. Ну, это адская смесь народов, когда-либо населявших Центральную Европу. Древние германцы смешались с еще более древними кельтами, затем к ним примешались другие племена, если мне не изменяет память, гунны, авары и так далее, в результате получилась общность, назвавшая себя тевтонами, в которую затем влились западные славяне, пруссы и литовцы. Ну, феодальная раздробленность долгое время мешала объединению немецкой нации… Что конкретно вас интересует, майор? Я отношусь к немцам без предубеждения, если вы это имеете в виду. Всем известна германская методичность и логика, научная строгость и честность…

Разведчик расхохотался так, что на него оглянулись.

— Вы говорите, словно вождь национал-социалистической партии на трибуне! Я-то спрашивал только о практических аспектах проблемы «немецкой последовательности». В частности, понимаете ли вы, что война в Европе неизбежна?

— Война в Европе?

— Разумеется. Понимаете ли вы, какую угрозу пресловутая «адская смесь» несет Америке — именно Америке, доктор Джонс!

— Я археолог, а не политик, — с обескураживающей скукой заметил Индиана. Он зевнул, вежливо прикрывшись, и наконец принялся за обед всерьез.

— Да-да! — сердито сказал Уильям Питерс. — Настроения, подобные вашему, как будто ослепили Америку. Неужели вы не понимаете, что самоизоляция чревата катастрофой? Изоляционистский курс правительства, проводимый под гигантским прессом общественного мнения, уже привел к тому, что нацисты обрели такую мощь. Избиратели по старой американской привычке считают, что дела Европы нас не касаются, а многие конгрессмены полагают, что немецкая экспансия будет направлена исключительно на восток, против Советов. Но ведь немцы мешают свободной торговле, свободному обращению доллара, вопиюще нарушают права собственности. Вспомните еврейских банкиров и промышленников, тесно связанных с нами.