Книга Прайс-лист для издателя - Чингиз Абдуллаев

– Думаю, что да, – уже громко засмеялся Дронго. – Если так пойдет дальше, то, пока герр Фюнхауф напишет свои запросы, мы уже будем знать все подробности жизнеописания погибшего серба.

– У него нет таких возможностей, как у нас с тобой, – заметил Дюнуа. – Правда, нужно звонить после двух часов дня, сейчас у них ночь; но в любом случае уверен, что он сумеет нам помочь.

– А вдруг Брестед вчера был прав? – неожиданно произнес Дронго. – Я понимаю, что он хочет продать как можно больше книг, даже несмотря на то, что все экземпляры, наверное, уже оплачены, но это убийство вполне могло быть связано с выпусками нашего двухтомника. Может, Табакович действительно пришел на ярмарку не для того, чтобы рассказывать о своей небольшой фирме, а чтобы встретиться с кем-то из нас и сообщить новые подробности о латиноамериканской наркомафии? Ведь о презентации книг было широко объявлено по всей Германии.

– Как ни парадоксально это звучит, но придется соглашаться с Брестедом, – усмехнулся Дюнуа. – Все равно нам нужно получить подтверждение из Каракаса. У меня скоро будет встреча с журналистами, а потом я постараюсь найти этого министра. Если понадобится, даже вытащу его из кровати. В общем, считай, что Венесуэла за мной.

– Спасибо, – кивнул Дронго.

Через час он уже входил в ближайшее к «Марриотту» здание ярмарки, в котором находились залы четыре и четыре-один. Офицеры полиции, стоявшие рядом с дежурившими сотрудниками службы безопасности, сегодня проверяли даже сумки с книгами. Дронго предъ-явил свой электронный пропуск, прошел на эскалатор, поднялся на второй уровень и сдал в гардеробе свой плащ. У туалета, где вчера произошло убийство, уже никого из полиции не было. Люди входили и выходили оттуда, но двое молодых людей, сидевшие в гардеробе, внимательно наблюдали за всеми, а над их головами работала новая камера, установленная, очевидно, сегодня утром.

Дронго прошел дальше, туда, где выставлялись бывшие югославские республики. За столиком сидела женщина в очках и читала книгу. Незнакомка была одета в черный свитер и серые брюки, на ногах изящные полусапожки. На вид ей около тридцати пяти. При его приближении она подняла глаза. «Странно, – мелькнуло вдруг у него в голове, – такое ощущение, что я где-то видел это лицо. Хотя у меня хорошая память и я не мог ее ни с кем спутать. С этой женщиной мы незнакомы. Но почему она так внимательно смотрит на меня и, судя по всему, даже узнае€т? Неужели мы с ней раньше встречались? Нет, этого не может быть, иначе бы ее запомнил. Хотя эти необычные раскосые глаза бирюзового цвета, темный цвет кожи… Она не очень похожа на обычную славянку».

– Здравствуйте, господин эксперт, – неожиданно проговорила по-русски женщина. – Я не думала, что смогу встретить вас в таком месте.

Глава 5

Дронго замер. Значит, он ошибался, и эта женщина его все-таки знает. Откуда? Он мучительно пытался вспомнить. Нет, никак. Но ее лицо ему определенно знакомо. Даже не само лицо, а его отдельные черты. Эта темная кожа, голубые раскосые глаза… Кого она ему напоминает?

– Не мучайте себя, – сказала незнакомка, снимая очки; очевидно, она надевала их только для чтения. – Вы меня никогда раньше не видели. И мы незнакомы. Но я вас хорошо знаю и, конечно, запомнила.

– Откуда? – удивленно спросил он.

– В прошлом году вы проводили расследование у нас в Сербии. О нем написали все наши газеты, вас показали по всем каналам нашего телевидения, и ваш портрет был опубликовал почти во всех глянцевых журналах. Ваша по-пулярность бежит впереди вас.

– Я этого не знал, – честно признался Дронго. – Зато теперь буду знать, что в Сербии так растиражирован мой образ.

– Более чем, – ответила она, – и поэтому я вас сразу узнала. Не узнать такого колоритного господина просто невозможно. Слишком хорошо запоминающийся образ – а я запомнила вас на всю жизнь.

– Спасибо, – кивнул он.

– Напрасно вы меня благодарите, – неожиданно произнесла женщина, – я бы с удовольствием вычеркнула вас из своей жизни. И вообще хотела бы, чтобы вы никогда не появлялись в нашей стране и не проводили своего расследования. Вы принесли столько горя моей семье…

Он замер. Кажется, только вчера Дюнуа говорил ему о том, скольким людям он помог, а вот горя еще никому не приносил. Кто все-таки эта женщина?

– Простите, – несколько озадаченно заговорил Дронго, – я вас не совсем понимаю.

– И не поймете, – ответила она, откладывая книгу. Это был новый роман Умберто Эко. Не каждая женщина рискнет взять в руки подобное произведение. Она рискнула, что указывает на ее высокий интеллект.

– Я всего лишь эксперт по расследованиям, – сказал он, – и моя задача облегчать жизнь людям, помогая им, а не причинять им горе. Вы можете объяснить более внятно? Может, я каким-то образом действительно ненамеренно обидел кого-то из вашей семьи?

– Вы сделали все сознательно и с чувством исполненного долга, – возразила она. – Вам, наверное, нравится чувствовать себя в роли охотника, который с таким удовольствием загоняет свою жертву под лай охотничьих собак и добивает ее последним выстрелом.

Дронго даже посмотрел по сторонам, словно ища того, о ком она говорила.

– Ничего не понимаю, – признался он, – может, вы меня все-таки просветите? Как вас зовут?

– Мое имя вам ничего не скажет. Я – София Милоевич.

– Действительно ничего. Но какое горе я мог принести вашей семье, если впервые слышу вашу фамилию?

– Зато вы хорошо знаете фамилию моей старшей сестры. Видрана Петкович. Ну как, вспомнили?

Теперь все стало ясно. В прошлом году он проводил одно расследование в Сербии по поводу загадочной гибели вице-премьера правительства, происшедшей в загородном доме во время переговоров с представителями бывших югославских республик. Сербские следователи подозревали охранника. Но Дронго удалось убедительно доказать, что в организации убийства и его исполнении участвовали помощник вице-премьера Драган Петкович и его супруга Видрана, с помощью которой Петкович и организовал убийство своего шефа, получив деньги от зарубежных спонсоров, заинтересованных в срыве переговоров.

Петкович получил двенадцать лет тюрьмы за убийство, а его супруга отправилась в тюрьму на шесть лет. Конечно, он помнил ее лицо. Эти раскосые голубые глаза, необычный темный цвет кожи… У Видраны мать была итальянкой, а бабушка со стороны отца – австрийкой. От матери ей достались черты лица, фигура балерины и оливковый цвет кожи, а голубые глаза передались от бабушки-австрийки. Теперь же перед Дронго была младшая сестра Видраны. Естественно, они ненавидели его, считая виновным в несчастьях их семьи. Поэтому с какой-то печалью в голосе Дронго спросил:

– Вы действительно считаете меня виноватым в том, что произошло?

– А кого еще? – нервно бросила она.

– Только не меня. Разве можно обвинять врача в том, что он нашел у вас тяжелую болезнь?